Александр Мазин - Игры викингов

Фрам некоторое время глядел, как помахивает черный хвост удаляющегося Гулфакси, потом повернулся к Алёне: – Тебе аванс вернуть?

– Да забирай, не обеднеем. Блин! Я вот думаю: как там Санька?

– А что ему сделается, – пожал плечами Фрам. – Он-то куда надо попал.

– Да я не о том. Что он подумал, когда нас не увидел?

– Нет, кое-что я помню, – сказал Санёк. – Как дальше по берегу решил пройти: посмотреть, может, там места побогаче. Шел-шел… И вдруг – как отрезало. Очнулся, вижу: Торфи бежит. Вот и все, что помню.

– Сниллинг, что скажешь? – обратился ярл к скальду.

– Духи его разум забрали, – без раздумья ответил Торд.

– Это плохо?

– Нет, не думаю. Раз они ему разум вернули, значит, все хорошо. Он помнит, кто он есть, да и времени прошло немного. А то как бывает: пропадет человек бесследно. Или вернется через несколько лет без памяти: ни родни своей, ни даже имени не знает. Вот это – беда. А тут и беспокоиться не о чем. В мир подземный Сандара не уволокли, разум не порушили, даже память при нем. Не осмелились, видать, худое ему сделать. И то: если вспомнить, какую он мюрквидским духам трепку задал, так я совсем не удивляюсь, что здешние духи его вернули.

– Так, в ту сторону реки никому не ходить! – распорядился ярл. – Золота и здесь хватит, а кого другого послабее духи могут и сгубить.

– Так нам плыть в ту сторону! – воскликнул Ворчун. – Как же теперь?

– А сам подумай! – ответил ему скальд. – Это же вода текучая! Через нее духам ходу нет!

– А-а-а…

– То-то, дурень!

– Ты, Торд, это… Словами не бросайся! – набычился Ворчун.

– Что? – прищурился скальд. – Вызовешь меня?

– Ну… Нет.

– Тогда помалкивай. А то гляньте на него: я уж и дурня дурнем назвать не могу!

– Сниллинг, хватит! – вмешался ярл. – Он – брат твой по палубе и клятве. Забыл?

– Можно подумать, и кровный брат дураком не бывает, – пробормотал скальд.

Но допекать Ворчуна перестал.

– Обедать! – распорядился ярл. – А потом – за работу.

Золота набрали столько, что едва унести. Да и то остановились лишь потому, что ярл сказал:

– В другой раз доберем. Вернемся и доберем. Место мы знаем. Главное, чтоб никто, кроме нас, не знал.

Санька беспокоило другое. Ему все никак не удавалось остаться одному, чтобы выскочить из Игры и узнать, что стряслось с Алёной. Ну и Фрамом, конечно. Очень это его мучило.

Река казалась бесконечной. Плыли по ней уже десять дней, а вокруг ничего не менялось. Те же берега, то же непуганое зверье.

Зато на одиннадцатый на них напали.

Случилось это, когда маленький хирд благополучно поужинал и устроился на ночлег. Пусть до сих пор их никто не тревожил, кроме комаров, но порядок есть порядок. Двое хирдманов непременно бодрствовали: один обходил стоянку, стараясь не глядеть на костер, чтобы не ослаблять ночного зрения. Второй укрывался неподалеку, так, чтобы не бросаться в глаза.

Вот на него и напали. Подкрались незаметно, что было ой как непросто: караулил Келль, викинг опытный и чуткий. И время выбрали хорошо: незадолго до рассвета. Набросились втроем, ударили чем-то тяжелым по голове. Бам-м! Очень громко. И тупым предметом в спину. Очень сильно. Больно было даже сквозь кольчугу и поддоспешник. Возможно, будет синяк.

От третьего удара Келль увернулся и, естественно, заорал:

– Тревога!

И выхватил меч. Один удар – и результат схватки стал очевиден. У нападавших не было никакой защиты. Вообще никакой. Ни доспехов, ни даже щитов. Кто-то успел ткнуть викинга чем-то вроде копья. Келль парировал с легкостью и отрубил нападавшему руку. К этому времени двое других уже умирали. Удар по Келлеву шлему был достаточно громким, чтобы второй часовой встрепенулся и принял диверсантов во всеоружии. А уж крик Келля разбудил остальных.

Время готовности викингов к бою: двадцать секунд, если не надевать доспехи. Ноги – в сапоги, шлем – на голову, щит – в одну руку, копье, топор или меч – в другую. И всё. Готов убивать.

Убивать пришлось. Полянку на берегу, облюбованную хирдом для ночлега, заполонили какие-то странные люди с размалеванными харями. Они громко визжали и размахивали предметами, которые можно было назвать оружием лишь с большой натяжкой. Палки, привязанные к палкам камни, просто камни, которые нападавшие швыряли в викингов. Швыряли с большой ловкостью и силой, но… никакого сравнения с тем же камнем, выпущенным из пращи. И сражаться они совершенно не умели. Даже не уворачивались. Практически каждый удар убивал или калечил кого-то из них.

Ярл осознал беспомощность атакующих и, как всякий викинг, решил не расходовать зря ценный людской ресурс.

– Не убивать! – заревел он.

И хирдманы, уже сообразившие, что противники дерутся хуже женщин, сменили тактику. Поздновато. Половину уже перебили.

Санёк перестал убивать даже чуть раньше, чем услышал команду ярла. Уложил двоих. Очень примитивно. Долбанул краем щита в раскрашенный висок, добавил плоскостью меча по макушке. Готов клиент. Остается лишь связать, чтоб, очнувшись, не рыпался.

Ночной бой длился от силы минут десять. Потом активных противников на поляне не осталось. Те, кто поумнее, успели дать деру, остальные лежали на травке. Кому повезло – живые, кому нет – мертвые.

Хотя с везением могло оказаться ровно наоборот, если бы викинги решили поиграть с пленниками в своем любимом стиле.

– Еще огня! – распорядился ярл и, когда на поляне запылало еще несколько костров, занялся изучением живой добычи.

Пленники выглядели странно. Жутковатая раскраска на физиономиях делала их до того похожими на каких-то демонов, что кое-кто из хирдманов так и решил: нечисть.

Но специалист по нечисти Торд Сниллинг эту мысль с презрением отверг.

– Возьмите этого и отмойте ему рожу! – распорядился он.

Рожу отмыли. С песочком. Под краской обнаружилось вполне человеческое лицо. Даже по-своему симпатичное.

– Просто дикарь, – резюмировал скальд. – Ну совсем, совсем дикий. Видите: одежда из невыделанных шкур. Не удивлюсь, если они и огня не знают.

– Знают, – сказал Кетильфаст.

Он держал в руке оружие дикарей: длинную прямую палку. Кончик ее был явно обожжен на костре. Впрочем, было и кое-что посложнее: такие же палки, но с каменными наконечниками. И другие палки, покороче, вставленные в дырки, высверленные в камне. Камни для надежности были примотаны тонкими кожаными ремешками. Вообще, на взгляд Санька, топорик был вполне годным орудием. Один такой попал ему в щит, и удар получился приличной силы. Правда, щит, не пострадал.

– Как думаешь, они умеют говорить по-человечески? – спросил Санёк у Дахи.

– По-нашему – нет, по-своему – да. Прислушайся: они меж: собой говорят.