Никоноров Александр - Достичь смерти

Встревоженный салитан устало махнул рукой.

- Оставь. Вольно.

Дрыгало расслабился, но остался настороже. Ох и неспроста все это. Всего один день, а столько дикостей успело произойти!.. Но зеленые глаза парня и вправду были полны грусти, а разглядывая встревоженное лицо, капитан заметил проступившую на висках раннюю седину.

- Я ненадолго. Мне еще надо успеть пройтись по остальным ротным. Вот что, капитан, через пять-шесть дней начнется война. Война с Переписчиком. Я пришел напрямую к тебе, потому что так мой приказ распространится быстрее и эффективнее. У тебя - прямое взаимодействие со своими солдатами. Просьба у меня одна: сделай все, чтобы за эти дни твои бойцы хоть как-то вошли в колею. Напомни им, с какой стороны надо брать оружие. Потренируй, погоняй, чтобы мышцы привыкли к движению. Если мы выступим против Сарпия... Я, откровенно признаюсь, слабо верю в то, что все эти навыки понадобятся. Либо накинемся на него всей кучей и задавим массой, либо погибнем. Боюсь, третьего не дано. Надежда на выжившего Переписчика, этого Намата. Глядишь, поспособствует.

- Я сделаю все, что смогу, - клятвенно сообщил Дрыгало. - И... Спасибо вам.

Салитан поднял бровь.

- Спасибо? За что же?

Он ухмыльнулся, ибо все прекрасно понял и без пояснений.

- За откровенность.

И откровенность эта включала многое - и предположение о том, что шансы Андигона и Переписчика равны, и понимание ситуации с солдатами, что подразумевало их уровень подготовки и неудовлетворительное состояние гарнизона в целом.

- Через пять дней, капитан. Но солдатам знать об этом не нужно. Будет тревога. И на сей раз ни я, ни Фовг, ни кто-либо еще не будет смотреть на этих развалюх сквозь пальцы. Я ушел.

И Дрыгало понял: никаких потворств больше не будет.

5

"И что же Андигон? - мысли не покидали Дрыгало даже в кровати. И эль, как назло, совсем не действовал - ни сна, ни расслабленности. Хотелось курить, напиться и... Пойти потренироваться. Снова почувствовать тяжесть меча, ощутить одышку после двух часов отработки ударов на деревянных тренажерах, почесать зудящее после доспехов тело... - Так что же Андигон? А нихрена! О, этот индюк не соизволил ни разу спустить свою императорскую натуру вниз, поближе к люду, и заглянуть в какую-нибудь казарму, посмотреть на уровень подготовки роты, не говоря уж про полк или весь округ. Угу, щас. Вот вроде бы рядом они все - три полка, почти две с половиной тысячи человек под твоей воняющей полынью мордой, а все недосуг. Ну да - когда ж мазаться-то?"

Капитан злился. Очень злился. Потому как крепко попасть могло именно ему. Чем более низкий уровень занимал человек в руководящей цепи, тем больший гнев обрушивался на него, случись что из ряда вон выходящее. Дрыгало не мог этого оспаривать: он оказался одним из тех, кто и вправду признавал свою вину. Но, как и днем, ему хотелось скинуть часть ответственности за неподготовку, и если когда-то, несколько часов назад, он решил остановиться на салитане Юдинте, то сейчас же, раздраженный бессонницей, замахнулся аж на самого Андигона.

"Мог бы спуститься-то, а? Ну а что... Так бы хоть стимул какой появился. Сам расслабил нас. Вот был у меня в детстве пес. Хороший был пес, ласковый, добрый. Но потом я случайно наступил ему на лапу, а он меня и цапнул. Я замахнулся было на него поленом, но отец перехватил руку. "Вини себя в том, что не занимался своей собакой. Пес вырос таким, каким ты позволил ему вырасти. Нет нужды отыгрываться на нем за собственную распущенность".

Капитан помнил этот менторский тон, как и незаметное движение отца, который отобрал полено.

Этот случай позволил Дрыгало немного успокоиться. Стало легче. Теперь он уверовал, что большая часть вины лежит на императоре. И только потом, пройдя все иерархические фильтры, обвинение дойдет до капитана, по пути растеряв свою мощь. Или нарастив... И, тем не менее, это не исключает одного - как только император узнает о состоянии его едва ли не личной армии, остерегающей сердце Андиливии, головы послетают со всех!

"Этот юнец думает, что его же люди ни за что не станут лгать своему повелителю? Получается, так. Иначе как объяснить, что он принимал всю ложь за чистую монету? Или он просто не считал нужным иметь под рукой воинов? Может, он чересчур уверен? Да и разве ж кто прорвется сюда? Вряд ли... Пускай Андигон воображает себе все, что душе угодно, лишь бы дал пару деньков. У нас есть кратчайший срок. За это время надо привести дела - и солдат со всем причитающимся - в надлежащий вид".

В конце концов, он все-таки встал, оделся и вышел на тренировочную площадку.

6

Фейтиз пошел на второй круг. Бег вокруг крепости императора - задача почти что невозможная. Не так пугали мили, которые наворачивали солдаты, полностью оббегая Эстилот. Скелеты. Скелеты и полуразложившиеся трупы. Они валялись на земле тошнотворным месивом, над которым кружили рои мух. Если присмотреться, можно было увидеть сломанные шеи, вылезший позвоночник, вывернутые конечности и размозженные головы. Вонища стояла жуткая.

"И не поймешь, чем дышать! - сетовал Фейтиз, стараясь не смотреть на трупы. - Если носом, то хоть волком вой от запашины, а если ртом, то потом появится привкус мертвечины и не даст покоя до самого ужина. И жрачку проглотишь без удовольствия - как будто тухлое мясо дали. Но ничего, компотом запьешь, и оно уже нормально идет. А иных рвет. В основном новобранцев. Аппетит как отшибет на день-два! Ходят бледные, а кто и зеленым, и все морщатся, морщатся. Подойдешь так, хмыкнешь, башку задерешь и спросишь: "Чего харю крючишь? Газики?" И рассмеешься так, довольно, победно что ли. Зато в следующий раз юнцу будет легче. И на ужин пойдет, и рядом сядет, и ничего".

Бытовало мнение, что император растирался для того, чтобы своей вонью перебить вонь мертвечины. Оттого и заседал извечно в своем стеклянном зале, нюхая цветочки.

Вряд ли мысли и задачи мечника чем-то отличались от мыслей остальных солдат: в сотый раз почистить оружие, наточить, забежать к кузнецу со своими корявыми доспехами... Эти три дня бедный Хурн одуревал от навалившейся работы. К такому кузнец не привык. Всех встречал копченой красной мордой, сам из себя недовольный, смурной - поспать не дают, все прут и прут, как на свадьбу!

Снабженцы суетились и вертелись как ужи. На следующий день после взбучки парни отправились в деревни и давай трясти тамошний люд. В одной из вылазок участвовал и сам Фейтиз, но там все обошлось тихо-спокойно. Отдали несколько мешков картошки, огурцы-помидоры, семь коровьих туш, четыре свиные. Мелочь, а зато сразу. Деревенские были предупреждены, чтоб к следующему дню готовились основательно, мол, распоряжение самого салитана. Не веришь, так сходи да вызнай, а не хочешь, так на в пятак!