Алексей Иванов - Ворон. Подлинная история лорда Северуса Тобиаса Снейп-Принц

Упоминание Дамблдора подействовало на Лили успокаивающе. Наивное дитя! Знала бы ты, что эта слепая вера в нашего Белого генерала один раз тебя уже погубила. Впрочем, сейчас эта вера играет мне на руку. Лили перестала злиться, теперь в ее эмоциях чувствовалось просто беспокойство и интерес. Нет, я не лез к ней в голову, свято следуя своему (да и не только своему) правилу, не копаться в голове близких тебе людей. Просто, я слишком долго знаком с Лили, чтобы не уметь угадывать ее настроение по глазам, тембру голоса и прочим совершенно не магическим признакам.

— И что это было за существо, пытавшееся тебя убить? — спросила она.

— Точно не знаю, — опять же не вру. Я не знаю точно, что такое Грим. Да и никто не знает… разве что Дамблдор. — Призрак или высший дух. Нептуну удалось его уничтожить. А я ему немного помогал, — скромно признал я. То, что помощь сводилась к роли приманки, можно умолчать.

— Ты говорил, что ранен! — встревожилась Лили. — Может тебе стоит отправиться в Мунго?

— Царапина, — я продемонстрировал ей ладонь, на которой от глубокой резаной раны осталось только покраснение кожи и едва заметный шрам. — Я уже все залечил. Просто вымотался слишком сильно.

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Да, там в шкафу должно быть зелье. Достань его. Самое первое на полке слева.

Лили подошла к шкафу и открыла его.

— Это? — в ее руках оказался флакончик с бледно зеленым содержимым.

— Оно самое.

— А это что? Какой интересный цвет. Что это за зелье?

— Это не зелье, — усмехнулся я, заметив, что она с интересом рассматривает флакончик с кровью Арианы.

— А что?

— Кровь девственницы собранная на кладбище.

— Опять твои идиотские шуточки, — фыркнула Лили, возвращая кровь Арианы на место. — Похоже, ты уже совсем пришел в себя.

А все же я люблю говорить правду… главное, чтобы в нее никто не верил.

— Ступефай! Петрификус тоталус! Ступефай! Бомбардо Максима!

Цепочки атакующих заклинаний летели одна за другой, но все они разбивались о выставленный Волдемортом щит или проходили мимо мага, постоянно перемещавшегося по тренировочному залу.

— Неплохо Белла, очень даже неплохо, — Волдеморт опустил волшебную палочку, показывая, что тренировка закончена. — Ты делаешь успехи. Я доволен.

— Моя жизнь принадлежит вам господин, — волшебница почтительно припала на одно колено и склонила голову.

— Я знаю, моя дорогая, и ценю это.

Беллатриса польщено улыбнулась и тут же сообщила Темному лорду:

— Люциус Малфой ждет у входа в зал.

— Это тебе сообщила магия мэнора?

— Скорее запах одеколона, — усмехнулась старшая из сестер Блэк. — Он столько его на себя вылил, что и здесь чувствуется.

— Не мнись у входа Люциус, проходи. Мы с Беллой уже закончили, — громко сказал Волдеморт.

Люциус Малфой зашел в зал и низко, но не подобострастно поклонился Волдеморту:

— Лорд.

— Люциус, рад тебя видеть. Как там наши дела?

— Выросли еще на полтора миллиона, — ответил Малфой и довольно улыбнулся. — В этом месяце мы сможем безболезненно вывести на двести тысяч больше.

— Хорошо, продолжай в том же духе. Можешь действовать на свое усмотрение, тут я тебе не помощник.

— Благодарю за доверие, мой лорд.

— У тебя есть что-то еще?

— Вчера я виделся с лордом Принц, — осторожно произнес Люциус Малфой, посматривая на своего господина с некоторой опаской.

— Кажется, я просил пока что оставить нашего юного друга в покое, — холодно заметил Волдеморт.

— Это была случайная встреча, — поспешил повиниться Малфой.

Нет, еще не пришло время, когда обезумевший Волдеморт начнет использовать Круциатус на своих приближенных. Но и без всякой магии, одним голосом, Темный лорд мог заставить дрожать людей и похрабрее Люциуса Малфоя. К тому же храбрость никогда не входила в число черт представителей этого древнейшего и благороднейшего рода. Родовое проклятие «одного ребенка» сделало Малфоев очень осторожными. Именно благодаря этой, ставшей фамильной черте они и оставались одними из последних «Нормандцев» — магов, родоначальниками чьих родов были маги, пришедшие в Британию с Вильгельмом Завоевателем.

— Объяснись, мой скользкий друг — милостиво кивнул Волдеморт.

Беллатрис Лестрендж довольно улыбнулась. «Скользким другом» Люциуса Малфоя прозвала именно она. Беллатрис была не слишком высокого мнения о будущем муже своей сестры. Впрочем, она даже не пыталась мешать этому браку. Любовь, как известно, зла. Раз уж Циси нравится Люциус… Когда ее выдавали за Лестрейнджа, они друг друга, мягко говоря, недолюбливали. И только теперь, после принятия метки господина, как-то примирились с существованием друг друга, даже стали испытывать некоторую симпатию. Служба господину сблизила их крепче брачных уз!

— Мне надо было посетить Косой переулок, и в «Дырявом котле» я случайно столкнулся с Северусом.

— Как себя чувствует наш юный друг? — спросил Темный лорд после короткой паузы.

— Все в порядке. Зная Северуса, я предполагал, что он надолго замкнется в себе. Но мы с ним неплохо пообщались о всяких мелочах. Похоже, он сильнее, чем я думал.

— Думаешь, стоит пригласить его на встречу?

— Решать вам, господин, но думаю, что стоит еще обождать. Хотя бы до конца каникул.

— Хорошо. Ступай, Люциус. И передавай привет своей очаровательной невесте.

— Всенепременно, лорд.

Раскланявшись с Волдемортом и Беллатрисой, Люциус Малфой поспешил удалиться.

— Похоже, к вам еще один «гость», — скривилась Беллатриса. — Петтигрю.

— Тоже запах одеколона? — с любопытством поинтересовался Темный лорд.

— Скорее дешевого огневиски, которым он накачался для храбрости.

В полумраке зала появилась новая фигура с ног до головы закутанная в мантию.

— Повелитель! — вошедший согнулся в низком подобострастном поклоне.

— А мой новый последователь, — по губам Волдеморта проскользнула легкая улыбка. — Здравствуй Питер, как у тебя дела?

— У меня важные новости! Я же говорил, что буду полезен! — затараторил Петтигрю. Неизвестно сколько он выпил перед встречей с Темным лордом, но речь его была чиста, а походка твердой.

— Не торопись! Я ничуть не сомневался в том, что наше сотрудничество будет полезным.

— Дамблдор был в поместье Поттеров. Он о чем-то довольно долго спорили с родителями Джеймса.

— И о чем они говорили? — заинтересовался Волдеморт.

— К сожалению, мне мало что удалось разобрать. Уверен только в том, что речь шла о Джеймсе и Эванс.