Алексей Иванов - Ворон. Подлинная история лорда Северуса Тобиаса Снейп-Принц

Остальное известно. Лорд повержен. Надо отдать Поттеру должное, он погиб защищая свою семью. Ура спасителю! Скорбим по погибшим. И еще с десяток лет добрый дедушка может дергать магический мир Англии за ниточки, не опасаясь единственного конкурента.

Конкурент вернулся — вот поганец! Ату его Гарри! Ату! Пророчество врать не будет. Магическая Англия надеется на тебя! Орден Мерлина первой степени и памятник в полный рост (скорее всего посмертный) уже ждут своего героя.

Все эти годы я жил только надеждой. Надеждой исправить то, что исправить уже нельзя. Только это удерживало меня на плаву. А Волдеморт и Дамблдор с их идиотской партией, в которой я был вынужден играть за обе стороны, пусть катятся к дьяволу. Хотелось бы верить, что Дамби уже там. Сидит себе, и варится в каком-нибудь котле. С каким же тайным удовольствием я исполнил тогда его просьбу и добил. Хоть и знаю, что опять пошел у него на поводу, а все равно приятно. Жаль, но старого лиса убить не так-то просто. Крестражи (ах простите, это же Темная магия — и «добрый дедушка» Дамблдор, сильнейший волшебник своего времени, ее якобы не использует) или что-то иное — старый манипулятор найдет выход и вновь получит все. Его не волнует, сколько пешек или фигур постарше при этом уйдет с доски. Никогда не волновало! Вчерашние школьники, по большей части полукровки и маглорожденные, выпускники ускоренных курсов аврората, против Пожирателей — это было бы даже смешно, если бы не было столь грустно. Вас никогда не интересовало, почему у авроров самое большое кладбище?

Ах да! Был же еще герой Грюм. Как же я мог забыть про Аластора «Грозного глаза» Грюма — упокой Мерлин его душу. «Грозный глаз» единолично заполнивший постояльцами половину камер Азкабана. Рассказать, как эти задержания обычно происходили? Герой Грюм с десятком авроров нападает на дом, в котором засело два-три Пожирателя. Возвращается из дома герой Грюм и скрученные Пожиратели. Пресса ликует, «Грозный глаз» со страниц «Пророка» грозит врагам магической Англии. Пожиратели обживают Азкабан. Авроры? А что авроры? Кому повезет, того в Больнице Святого Мунгозалатают (или добьют), кому не повезет, тех с почестями похоронят. Все как полагается: шикарное надгробие из черного мрамора, почетный караул авроров в парадных мантиях, награды на бархатных подушках… и забвение в итоге.

Кровь не вода, и во многом Волдеморт прав. За чистокровными волшебниками сила крови, сила Рода! Это в забитом малолетками Хогвартсе маглорожденные могут соревноваться с чистокровками и даже превосходить их в умениях и знаниях. Но со временем разница становится очевидна. Да даже на старших курсах Хогвартса она уже заметна! На этот счет существует теория, которая гласит, что сила крови Рода пробуждается в конце полового созревания.

Будь ты трижды отличником Хогвартса, сдавшим на Превосходно все предметы Стандартов Обучения Волшебству и Жутко Академической Блестящей Аттестации, но если ты маглорожденный и при этом не Обретенный, то к тридцати годам ты станешь крепким середнячком. Ну или, если повезет, чуть выше среднего уровня, но в какой-то узкой области. Одной рукой пулять сильнейшие заклинания, а второй варить зелья высоких степеней — это не для тебя. Смирись.

Полукровкам попроще, они при должной доле везения и усидчивости могут стать на одну ступеньку с чистокровными по силе или даже превзойти их. Сам Волдеморт тому пример. Но таковых будет в лучшем случае один на сотню, а то и тысячу. Остальным придется довольствоваться уровнем чуть выше среднего.

Волдеморт сделал ставку на чистую кровь. Дамболдор — на полукровок и маглорожденных, думаю просто потому что их ему проще контролировать. А древний Род — это древний Род. Их и метка-то не всегда ломает. А уж в этих-то чарах Волдеморт знает толк. Он полагается на силу и страх. Надо признать, что в этом ему нет равных.

Дамблдор другой. Он мастерски уметь играть человеческими страстями. Обронит случайную фразу, и ты уже делаешь стойку. Попросит и ты, повизгивая от восторга, бежишь выполнять приказ, зачастую даже не осознавая этого. Ну а там где бессильны слова, поможет мягкая легилименция. Особенно если «добрый дедушка» был директором школы, в которую ты ходил, как и все волшебники Англии, и он семь лет мог свободно ковыряться в твоих мозгах. На всех-то учеников его силенок не хватит, а вот из «любимчиков» за семь лет можно слепить что угодно. Не особо при этом напрягаясь.

О да! Они стоят друг друга. Без них магический мир был бы гораздо лучше. Но в этом мире нет силы, способной играть против них… Жаль.

Зелье во флаконе притягивало к себе взгляд, даже эта невыносимая боль отошла куда-то на второй план. Сработает или нет? Верны ли расчеты? Точны ли пропорции и ингредиенты?

Решайся, Северус. В конце концов, ты уже давно потерял все, и кроме своей жалкой жизни, коей и осталось-то пара минут, тебе терять более нечего. Сейчас или никогда!

С легким хлопком, словно выстрел шампанского в потолок, пробка отлетает в сторону, Радужная жидкость льется в рот, я глотаю ее, и тянусь к палочке.

— Кровью последнего из Рода Принц. Ветера темпус! — шепчут мои губы. — Лето 1975 года. — С первым ударом сердца мы начинаем свой путь и лишь с последним ударом можем пройти его снова.

Вот и все. Я расслабился и закрыл глаза, проваливаясь в темноту беспамятства.

Пробуждение было резким, словно кто-то включил свет в комнате. Я открыл глаза и, сонно поморгав, широко зевнул, прикрыв рот ладонью. О Мерлин! Я что, снова перебрал огневиски? Опять мне сниться какая-то чушь.

Не понял! Я помотал головой и внимательно посмотрел на свою руку. Что за (цензура).

Рука была не моя!

И эта комната! Я с удивлением огляделся. Что-то знакомое, чем-то напоминает мою спальню в Паучьем тупике, но куда делись моя мебель и вещи!

Приподнимаю одеяло и внимательно себя осматриваю. А тело не мое! Да и к тому же одето оно было в пижаму! Пижаму! Да я ее не надевал с… В памяти во всех подробностях всплыл недавний «сон».

Откинув одеяло, я вскочил на ноги и бросился к зеркалу стоявшему у входа в комнату. Не дойдя до повернутого ко мне полубоком зеркала каких-то три шага, я остановился. Сердце отчаянно билось о ребра, стараясь унять его бешеный стук, я сделал несколько глубоких вдохов. Вперед! Закрыв глаза то ли от страха, то ли от предвкушения, я встал перед зеркалом. Когда мои пальцы коснулись холодной поверхности, я медленно открыл глаза. Из зеркала на меня смотрел худощавый подросток с крючковатым носом и сальными, до плеч, волосами, которые, как я убедился, покрутив головой, еще и обрезаны были неровно. На неестественно бледном лице, выделялись холодные черные глаза.

Проклятие! Неужели я и вправду выглядел таким слизняком? Неудивительно, что Лили в конечной итоге предпочла этого мудака Поттера.