Ольга Вешнева - Мясорубка Фортуны

Одно огорчало меня — Сатибо и Юми не сбежали в Америку.

Мне снова придется терпеть господ Яматори и быть готовым предотвратить очередную их пакость…

Продолжая уборку, я то и дело поглядывал пытливым взором натуралиста на Сатибо… Железо его нервов расплавилось. Ему нелегко было сосредоточиться на кропотливой работе. Склеивая фарфоровую вазу, он уронил отколотую половинку и вдребезги разбил… Порезал палец старинной саблей при ее чистке.

Надо мной воздушным шаром с корзиной для путешественников парил огромный знак вопроса. Не собирался ли Сатибо уступить мне клад в расчете на то, что я сбегу с сокровищем и больше никогда не вернусь в усадьбу Лизы?

Предположение сперва казалось мне абсурдным, но чем дольше я размышлял над заданным самому себе вопросом, тем достовернее оно выглядело.

Я выделил в расследовании ключевой аргумент. Сатибо намеренно привлек мое внимание к сундуку дурацким возгласом. Взяв за основу избранное событие, я вычислил как минимум два варианта действий самурая, при условии, что он не намеревался отдавать мне клад.

Вариант первый — Сатибо мог незаметно замаскировать найденное углубление и сдвинуть мраморную плиту как-нибудь в другой раз, когда меня поблизости не будет. Ведь он заранее не знал, что в сундуке спрятана скульптура, которая, хоть и дорого стоит, но все-таки не настолько, как древние монеты и драгоценности, и далеко не каждый коллекционер антиквариата ее купит, придется долго искать любителя. Итак, самурай украл бы сокровища в наше с Лизой отсутствие и сбежал из города.

Вариант второй — Сатибо не раз успел бы отсечь мне голову. Пока я собирал обломки кушетки, он поднял бы с пола саблю, упавшую со стены во время звериной драки, он подскочил бы сзади и прощайте, дорогой Тихон Игнатьевич. Я бы пикнуть не успел, не то что развернуться. Потом Сатибо сжег бы в крематории мой труп, как останки дикого вампира, и дальше он выбрал бы, что ему милей — перебраться в Америку или остаться с Лизой. Спрятав сокровище в надежном месте, он подвел бы Лизу к пустому сундуку и рассказал ей, что ее возлюбленный вампир оказался жуликом. Не сомневаюсь, хозяйка мясокомбината поверила бы преданному самураю, что мне всего и надо было от нее старинное сокровище, о котором я случайно узнал от ее умирающего именитого предка, и что в охоте за заветным сундуком, я спас ее от банды Джаника и влюбил в себя.

Чего ждал Сатибо, когда мы с ним смотрели друг на друга, и на сундук в тайнике? Моего нападения? Если бы ситуация развивалась по такому сценарию, то как бы он поступил? Нанес мне пару метких ударов, дал хорошенько ударить себя, и, отлетев к стене, прикинулся бы мертвым. Сэнсэй хвалился, что умеет останавливать сердце на несколько секунд, и лично показывал нам с Лизой смертельный трюк. Несомненно, он научил этому фокусу лучшего ученика… Сатибо позволил бы мне вынести сокровище и радовался бы тому, что сердце Лизы вновь свободно для него. Что бы ни болтали волочаровские девицы, я не верил в существование подружки самурая.

Он ее любит, — я разглядел тонкую нить чувственной грусти в глазах Сатибо. — Это страшно!

Мошенник может прекратить преследование, если потерпит неудачу раз-другой, или поймет, что нечего ловить, что добыча ушла из-под носа. Ослепленный любовью человек не отступится. Ему не страшны испытания. Он уверен, что ему любая трудность по плечу.

«Скоро я убью тебя, и все проверну так, чтобы Лиза сильно не расстроилась», — расшифровал я мысли Сатибо по его движениям и взгляду.

«Крепко же вы влипли, дорогой Тихон Игнатьевич!»

Лиза вернулась в приподнятом настроении, однако его ритм больше напоминал военный марш, чем веселую мазурку. Живое общение с матерью, теткой и институтскими подругами пошло ей на пользу, по крайней мере отвлекло от мечты о вечной молодости. И первым напоминанием о существовании вампиров для нее стала не моя персона (я долго следил за ней из укрытия, прежде чем показаться на глаза), а бронзовая скульптура, которую ей показал Сатибо.

— Подарок Артема Васильевича, моего знакомого антиквара, — солгал самурай.

Несколько дней назад он снял с днища скульптуры маленькую табличку с компрометирующей гравировкой: «Сделано по заказу фабриканта Лаврентия Поликарпова».

— Прикольная статуэтка, — Лизе не понравились злобные оскалы, но она сделала вид, что довольна подарком. — Интересно, кого они делят: девушку или дичь?

— Похоже, и то, и другое, — вяло протянул Сатибо.

— Наконец ты закончил реставрацию мозаики! — радостно констатировала Лиза, оглядев старую гостиную, — и порядок навел. А где чучела сказочных зверей?

— Кампай… — Сатибо гневно взглянул на крутившегося возле него мастифа, — Не знаю, что на него нашло. Он разорвал шкуры в клочья. Наверное, подумал, что звери настоящие. Извини, мы за ним не уследили.

— Точно, Кампай? — Лиза встретила меня претенциозным высказыванием. — Знаю я тут одного любителя потренироваться на больших кошках… Зубы поточить.

— То чего же ты несправедлива ко мне, лапушка, — я заговорил с ней голосом кота — баюна. — Будь снисходительна. Я перенес величайшую потерю. Вторичная утрата верных мантикор нанесла мне непоправимый душевный ущерб. Поныне не в силах я от него оправиться. А ты… обвинением меня встречаешь. Рассказала бы лучше, как добралась, как перенесла перелет?

— Уснуть не могла — и туда, и обратно. Дрожала. Все нормальные люди дрыхли, кто под градусом, кто сам по себе, а я мучилась. Ты знаешь, как я боюсь летать! Протащила водку в термосе. Думала, поможет отрубиться на несколько часов. Куда там! С банкета у Джаника в позапрошлую пятницу я стала замечать, что меня не берет алкоголь. Зона аномальная так со мной играет, что ли?

— Смею предположить, что после укуса жука-даренца твой организм выработал иммунитет ко всем ядам, — я придумал правдоподобное объяснение феномена.

— Сати, ты нашел того, кто прислал мне букет с жуком. Я знаю, что это не Семен. Кто тогда?

— Подозреваемый находится в разработке, — Сатибо ушел от прямого ответа. — Пока не могу назвать его имя.

— Я смотрю, вы отлично проводили время без меня. Не ссорились. Мне пора вас опасаться… Недавно я убедилась на личном опыте, что заговор против начальника способен помирить злейших врагов.

— К нам это не относится, — возразил Сатибо.

— Мы не планируем дворцовый переворот, — улыбнулся я, «переглянувшись» с императрицей, изготовленной из синтетической скульптурной массы и выкрашенной под мрамор.

— Тиша, а ты когда-нибудь летал? — поинтересовалась Лиза.

— Всего раз в жизни на драконе, — честно ответил я.

— Ух ты! Круто! Будь у тебя паспорт, я взяла бы тебя с собой… Не раз просила Ивана Хельсинга сделать тебе документы, а он стоит на своем. Говорит, есть государственное условие — ты должен быть зачислен в штат Отдела. А я против.