Рэндалл Гаррет - Лорд Дарси [ Магия и смерть. Слишком много волшебников. Новые расследования лорда Дарси]

— Интересно, — сказал Дарси, — там уже есть кто-нибудь или ей придется ждать?

— Давайте подойдем поближе и посмотрим.

— Давайте… Только не подходите слишком близко. Не хотелось бы, чтобы кто-либо из них увидел наши лица.

— А мы с вами желаем последить за игрой в дартс, — сказал Эшли. — Она нас очень интересует.

— Годится, — согласился Дарси.

Они целеустремленно, но неторопливо — игра в дартс ведь никуда не убежит! — прошли к дальнему концу стойки.

В кабинке напротив Тии Эйнциг кто-то сидел. Фигура у сидевшего была явно мужской, но капюшон плаща полностью скрывал его лицо, да и голову он держал склоненной.

— Давайте передвинемся к крайнему столику, — тихо произнес Дарси. — Посмотрим, нельзя ли услышать их разговор. Но двигайтесь осторожно и не открывайте лицо. Только нужно все это проделать так, чтобы наше поведение никому не показалось намеренным.

Последний столик находился между входом в пивную и кабинкой, за которой они наблюдали. Отсюда таинственного незнакомца совсем не было видно. Он сидел к ним спиной и говорил так тихо, что разобрать слова оказалось просто невозможным, — слышалось только какое-то «бур-бур-бур…». Зато Тию было слышно очень хорошо: девушка сидела к ним лицом, и, как и сказала Дарси прошлым вечером Мэри де Камберленд, голос Тии был достаточно сильным. Даже когда она старалась говорить тихо.

Поначалу Дарси и Эшли слышали только невнятное бормотание незнакомца, потом Тия сказала:

— Если вы не желали его смерти, зачем вы его убили? — Выражение ее лица было гневно-холодным и жестким.

Снова раздалось бормотание.

— Вы ведь выяснили, — сказала Тия, — что Зетом, главой Европейского отдела Имперской военно-морской разведки, был на самом деле мастер сэр Джеймс Цвинге. И после этого вы сидите тут и утверждаете, что секретные службы короля Казимира не желали смерти Цвинге.

Бормотание, доносившееся из-под капюшона, стало откровенно злым.

— Я говорю так, как считаю нужным, — сказала Тия. — Следите за своим языком!

С минуту она молчала, слушая собеседника, и на лице ее застыло выражение холодного гнева. Потом ее губы тронула ледяная улыбка.

— Нет, — сказала Тия. — Я и не подумаю просить его. Ни для вас, ни для Польши, ни для короля Казимира со всей его треклятой армией!

Человек в капюшоне бросил короткую фразу, и ледяная улыбка Тии стала чуть шире.

— Нет. Будьте вы прокляты!.. И для него — тоже! А знаете, почему?.. Потому что теперь я знаю — вы мне лгали . Потому что теперь я знаю — он в безопасности, он избежал пыточных камер польской тайной полиции!

Незнакомец проговорил что-то еще.

— Подписываю ему смертный приговор? — Тия сухо засмеялась, и в смехе этом не было ни тени юмора. — О нет! Вы слишком долго играли мною. Вы пытались заставить меня предать страну, которая была ко мне так добра. Вы хотели, чтобы я предала человека, который любит меня. Из-за вас я жила в постоянном страхе, но дальше так продолжаться не будет. Да, я подпишу смертный приговор… Вам! Я расскажу властям Империи все, что знаю, и надеюсь, они вас повесят, вы, злобный, ничтожный… — Она неожиданно замолчала и часто заморгала глазами. — Что? — Она продолжала моргать.

Дарси, внимательно следивший за лицом Тии из-под своего капюшона, заметил, как изменилось ее лицо. Если раньше его выражение было каменным, то теперь оно сделалось деревянным. Но льда в нем не осталось.

Эшли протянул руку и схватил Дарси за запястье.

— Будьте осторожны! — прошептал он. — Эта пара намерена уйти через черный ход!

Дарси мысленно улыбнулся.

Лорд Бонтриомф упоминал, что у Эшли случаются неожиданные вспышки способности к предвидению, и, по-видимому, сейчас произошла именно такая вспышка. Неразвитый Талант, как правило, способен на подобное под действием стресса.

Предвидение Эшли сбылось. Тия встала. Тут же из кабинки появился и человек в капюшоне — по-прежнему спиной к наблюдателям. Он шагнул к черному ходу, Тия — за ним. Через мгновение они исчезли за дверью.

Дарси и Эшли медленно поднялись и двинулись следом. Взявшись за дверную ручку, Дарси остановился.

— Чего вы ждете? — спросил Эшли.

— Пусть отойдут немного, — сказал Дарси. — Тогда они не заметят света, когда откроется дверь.

— Как бы не потерять их в тумане…

— С ее-то каблуками?! Такие звуки не скроет и туман. — Дарси чуть-чуть приоткрыл дверь. — Слышите? Они пошли направо. Что это за улица?

— Должно быть, Олд-Барнегот-роуд.

— Теперь пойдемте.

Дарси открыл дверь, и их лордства окунулись в клубящийся туман. Каблучки Тии оказались прекрасным ориентиром, ошибиться в направлении было невозможно.

— Давайте-ка сократим дистанцию, — предложил Дарси шепотом. — Если мы не будем шуметь, ее каблуки заглушат наши шаги.

Несколько минут они молча следовали за хорошо слышными «цок-цок-цок». Затем Эшли тихо сказал:

— Знаете, я мало что понял из их разговора в пивной, но, думаю, мне следует поблагодарить судьбу даже за это.

— Почему? — спросил Дарси.

— Было бы менее удивительно, если бы они говорили по-польски. Мы знаем, что Эйнциг владеет польским. А записка указывает, что и этот тип тоже им владеет.

— Как раз наоборот, — сказал Дарси. — Записка указывает, что неизвестный знаком с польским, но свободно им не владеет. Понятия «гончая» и «собака» у поляков разнятся так же, как и у нас. Он же, переводя название пивной на польский, употребил слово «собака», чего не сделал бы человек, хорошо знакомый с языком. И вообще, все это немало говорит нам о человеке, которого мы преследуем.

— В каком смысле, милорд?

— Что он глуп, претенциозен и имеет явную тягу к мелодраматизму. Он мог спокойно написать записку на англо-французском, но использовал польский. Зачем?

— Может быть, для того, чтобы ее не понял никто из посторонних?

— Вот-вот… Вы совершаете ту же ошибку, что и он. Лишь человек, плохо знакомый с языком, может посчитать его неким видом тайнописи. Разве является для вас англо-французский тайным языком, с помощью которого можно скрывать свои мысли от других?

— Вряд ли, — сказал с улыбкой Эшли.

— Но даже если и так, — мягко добавил Дарси, — лишь полный глупец решится показать свое откровенно слабое знание языка человеку, для которого этот язык является родным. Каблуки Тии снова явно повернули направо.

— Где мы теперь? — осведомился Дарси.

— Если я еще не потерял ориентировку, мы только что миновали Грейт-Харлоу-хаус, а это означает, что они свернули на Темза-стрит и направляются точно на юг.

Не в первый раз Дарси пожалел о том, что слабо знаком с Лондоном.

— У вас есть хоть какие-то соображения о цели их путешествия? — спросил он.

— Ну, если они никуда больше не свернут, — сказал Эшли, — мы минуем церковь святого Мартина и упремся точнехонько в центр Вестминстерского дворца.