Зоя Сокол - Лучшая подруга Мэри Сью

Байрон первым сообразил, что она делает, и начал помогать, используя все, что попадется под руку.

— Здесь пролегает Западный торговый путь, — он вытащил из кошеля с деньгами два шнурка и положил один из них параллельно солонке, — а здесь Северный торговый тракт. — Второй шнурок лег перпендикулярно, пересекшись с первым неподалеку от солонки. — Это основные торговые пути в этой местности. Здесь и здесь, — две золотые монеты легли с одной и другой стороны первого шнурка, — лес Форт-Сол. Здесь, — возле золотой монеты легла серебряная, но после недолгого раздумья наемник поменял ее на медяк, — Мластина, болото, населенное гоблинами. Туда без крайней нужды лучше не соваться. Они в принципе мирные, но свою территорию ревниво охраняют — сожрут и не подавятся. Тут, — чуть выше пересечения шнурков легла надкушенная Златой булочка, — Гунари. Сюда не стоит соваться в принципе. Дальше по Западному тракту небольшой городок Венцеслава. — Выше по шнурку легла серебряная монета.

Злата ненадолго задумалась, запоминая и переваривая полученную информацию.

— Если я правильно понимаю, то у Кощея отсюда два пути — или Венцеслава, или Терасса. — Девушка задумчиво посмотрела на Байрона. — Почему вы думаете, что он пойдет именно сюда?

Вместо него ответил слегка раздраженный Ллевелис:

— Потому, что Терасса крупный торговый город и это логично. Истребление Венцеславы не принесет ему выгоды и только замедлит.

— Может, ты и прав… — задумчиво протянула Злата. У нее оставалось стойкое впечатление, что она что-то упускает.

— Не может. — Голос Ллевелиса звенел холодом. — Я пока в состоянии разобраться с проблемами своего мира без помощи финансиста-недоучки.

— Оно и видно, — вступилась за поникшую Злату Кэт.

— Что, прости? — сузил на нее глаза советник.

— Что слышал, — не менее холодным тоном ответила Катерина, давая понять, что в эту игру могут играть двое. — Можешь разобраться сам — разбирайся. На кой тебе Байрон с его помощью и советами, раз ты так крут? Зачем тогда мы тебе тут?

Ллевелис молчал. Он не мог рассказать, что Байрон нужен, потому что случай исключительный — иномирянина скрывает какое-то поле, и Ллевелис не может его найти самостоятельно. Да и не уверен, что его методы борьбы подействуют на пришельца. Байрон его козырь. Так же как и не мог признаться, что до сих пор не отправил девушек домой, потому что нуждается в Злате. И выше его сил было признать, что он приревновал ее к Байрону. Как быстро они нашли общий язык, как спелись. Ему что, Кэт мало? А Злата решила поднять свою самооценку за его счет? Байрон, значит, в ее вкусе? У Ллевелиса непроизвольно сжались кулаки.

Кэт восприняла его молчание по-своему:

— Тебе нужна помощь, и тебя это бесит. Я тебя понимаю, но не срывайся на Златке.

— Ты мне указывать собралась? — Голос Ллевелиса был обманчиво тихим.

— Хватит, — попыталась урезонить разошедшуюся подругу Злата, которая больше всего боялась, что потеряет свой единственный билет домой. — Он прав, это не наше дело. Они довезут нас до города с…

Но Катерину понесло:

— Это мило, что он так любезно согласился сопроводить нас, пусть еще продолжит быть любезным в пути, и цены ему не будет.

— Я думаю, что смогу обойтись без тебя в пути, — резко оборвал ее Ллевелис.

Кэт удивилась, Злата ошарашенно замолчала, не зная, что сказать, что сделать. В наступившей на несколько секунд тишине как гром среди ясного неба прозвучал ровный голос Байрона:

— Значит, обойдешься и без меня.

— Что? — удивился Ллевелис.

— Что слышал.

— У нас же был договор… — попытался он урезонить наемника.

— Условия только что изменились, — холодно сообщил Байрон. — Либо леди идут с нами, либо мы провожаем их к порталу, и они навечно покидают Матэнхейм, либо я и мой отряд не будем выполнять твое задание.

Под пристальным, в упор, взглядом Байрона Ллевелис вдруг отчетливо осознал: несмотря на то что наемник все это время уделял внимание Кэт, он заметил его чувства к Злате. Он специально предложил отправить их домой, чтобы посмотреть на реакцию. Ллевелис уже собрался высказаться, как вмешалась Злата.

— Довольно. — Девушка встала. — Не нужна помощь — я и не настаиваю. Байрон, скажи, как добраться до ближайшего транспорта, и я уеду. А вы себе идите, езжайте, летите на ковре-самолете… Мне по барабану.

Она старалась держаться с достоинством, не показывать, что чувствует на самом деле. Еще чего не хватало — разреветься перед какими-то ролевиками. Но обида жгла изнутри раскаленной проволокой.

— Даже лучше, я вас провожу, — улыбнулся Байрон, и Ллевелис сказал то, чего сам от себя не ожидал:

— Нет!

Он не приказал или попросил. Он рыкнул так, что даже бывалый наемник отшатнулся, а Злата вздрогнула и замерла. Ллевелис выругался про себя. Ну и что теперь делать? Незнакомое, неприятное чувство жидким огнем растекалось внутри. Хотелось убить Байрона за то, что он заступается за Злату, хотелось разорвать на мелкие кусочки!!! А еще хотелось поставить на ней клеймо, чтобы каждый мужчина на сотни дней пути вокруг знал, что это его женщина. И в то же время он сожалел, что был с ней так груб. Ллевелис бы с удовольствием обнял Злату, успокоил, защитил от любого, кто мог расстроить ее или обидеть! Но как защитить ее от самого себя? Да что за наваждение, в самом деле?! С этим нужно что-то делать.

Ллевелис медленно встал.

— Байрон, ты нужен мне, а значит, пускай леди остаются. — В его голосе звенела сталь. — План остается прежним — мы проводим девушек, ведь нам по дороге. Предлагаю забыть этот инцидент и отправиться наконец в конюшни.

Сделав два шага, Ллевелис остановился и снова удивил сам себя:

— Я не должен был на тебя кричать. Извини меня, леви.

И быстрым шагом вышел из зала. Ему нужно было время, чтобы успокоить мысли и чувства.

— Как он ее назвал? — возмутилась Кэт, заподозрив что-то как минимум матерное.

Байрон откашлялся, плохо маскируя смех, и ответил, стараясь сдержать улыбку:

— Это он так… переиначил ее имя на наш лад.

И встал, пресекая дальнейшие расспросы, увлекая Катерину за собой. Злата несколько мгновений постояла, не зная, что делать: возмущаться, смеяться или плакать. В итоге она решила забить на все, кроме одного-единственного вопроса:

— Каким образом он сократил Златославу до Леви? Это больше ему подходит.

— О, — вдруг оживился Байрон. — У него другое прозвище. Можешь называть его шай.

— Серьезно?

— Ну да, — со слишком серьезным видом сообщил Байрон, и девушки независимо друг от друга решили, что это какой-то розыгрыш. Поэтому пользоваться полученной информацией не стоит.

До конюшен добрались, как и в прошлый раз, немного попетляв по городу, но зато без приключений. У Златы все это время не шел из головы разговор в трактире. Да, возможно, она и влезла не в свое дело. Но это не повод грубить. Она снова и снова мысленно прокручивала все, что произошло, пытаясь понять, чем так разозлила Ллевелиса. Но адекватных причин для такого его поведения нет. То он срывает на ней зло, то «Извини меня, Леви». В конце концов девушка решила, что не на помойке она себя нашла и не собирается навязываться в друзья тому, кто считает ее за пустое место. Конечно, оставалась маленькая вероятность, что, возможно, у него что-то не получается в игре либо еще какие неприятности. Но Злата чувствовала себя оскорбленной, а на фоне вчерашней прогулки по городу, когда ей показалось, что получилось наладить с ним контакт, и вовсе втоптанной в грязь. Кто бы знал, чего ей стоило не разреветься сейчас в трактире. Терпеть такое отношение, к тому же незаслуженно, не должен ни один человек. А уже тем более она.