Николай Воронков - Пятнистый (СИ)

Приятным открытием стало то, что кожа на всём теле была ровная и гладкая. Вся в мелких шрамах, пятнах новой и старой кожи, но гладкая. Если не знать предистории, посторонний человек может принять мою пятнистость за своеобразную татуировку, покрывшую всё тело. Ещё одной приятностью стало ощущение собственных мышц. Пусть я и усох чуть ли не вдвое от прежнего, но почти все мышцы работали как надо. А то, что я теперь щуплый, так это дело поправимое. Если есть в два раза больше, то через месяц я вполне могу вернуться к прежним кондициям. Еда и сон - извечный проверенный рецепт.

Сполоснувшись, вышел в предбанник и обнаружил на скамеечке комплект одежды. Хозяин не обманул и принес всё новое. Правда, мне пришлось минут пять разбираться - где какие завязки и что куда застегивать. В принципе, ничего особо нового. Нижнее бельё - кальсоны и рубаха на тесемках. Теплая верхняя рубаха в клеточку, просторные штаны на подтяжках и с поясным ремнем, куртка из толстой грубой ткани. Короткие сапоги с портянками. Всё добротное, надежное. Шляпа в первый момент вызвала недоумение - широченная, чуть ли не полметра в диаметре, с прямыми полями, а в середине - маленькое углубление для головы. Смотрелось откровенно глупо, но вроде в городе я видел мужиков в подобных шляпах. Ладно, на первое время сойдёт, а там видно будет. Во всяком случае, лицо она скрывала достаточно надежно, а больше мне и не надо.

Сомнение вызвал вопрос - что делать со старой одеждой, но я решил действовать кардинально. Печка ещё не прогорела, и я запихал свое тряпьё в топку. Слишком много крови и грязи на них, слишком много плохих воспоминаний. Как бы то ни было, но я сумел выжить, и теперь у меня должна начаться новая жизнь.

Я задержался немного, несколько раз кочергой ворошил тряпьё, чтобы всё сгорело без следа, и только убедившись, что ничего не осталось, разрешил себе идти. Впереди меня ждали жратва и сон, жратва и сон.

Следующие два дня прошли в сонном отупении. Я расслабился, да и накопившаяся усталость брала своё. Я спал по двадцать часов в сутки, просыпаясь только для того, чтобы спуститься вниз и поесть. На второй день организм насытился, наполнился, и пришлось решать вопрос с камнями, которые попросились наружу. Пришлось снова занять баню и... Не очень приятное занятие, но для тех, у кого были маленькие дети, или кто по специальности медик, не такое уж и страшное. К тому же, в итоге я стал обладателем почти килограмма драгоценных камней. Неплохая плата за мои приключения...

На третий день я немного очухался, и меня потянуло погулять. В принципе, для этого препятствий не было, но мне вдруг вспомнился свой же наказ - образ должен быть законченным и единым. Сейчас я выгляжу как обычный горожанин, но что будет, если меня остановят и начнут проверять? Как мне объяснять - откуда у меня столько денег и драгоценностей? Опять же, нельзя забывать и про местных воришек. Значит надо оставлять богатства здесь? Тоже не лучший вариант. Те же воришки, тот же хозяин или кто из его слуг могут полюбопытствовать. Посомневавшись, я решился на третий вариант - в коридоре был темный угол, и одна из досок пола отстала. Судя по мусору, убирались здесь крайне редко и не очень тщательно, да и ремонт вряд ли начнут в ближайшие дни. В моей ситуации - почти идеальный тайник.

Дождавшись, пока постояльцы разошлись по делам, я сложил свои богатства в мешочек и засунул под доску. Если кто не наткнется случайно, то тайник надежный. А если найдут... Ну, значит такая моя судьба невезучая.

На текущие расходы я оставил себе только горсть серебра. Легенду чуть подправил - теперь я горожанин, приехавший с юга в поисках хорошего лекаря. Ожоги у меня самые натуральные, деньги примерно соответствуют моему статусу, так что неприятности могут быть только если попадется человек, хорошо знающий те края.

Сытому и отдохнувшему гулять было не в пример веселее. Я неспешно шел по улицам, таращась на людей, вывески, на любой громкий разговор. Со стороны это, наверное, выглядело как поведение деревенщины, впервые попавшего в приличный город. Сам я оценивал свой интерес как интерес туриста, прибывшего в новую страну. По сути, так и было. С той лишь разницей, что возвращаться мне просто некуда. Нет возможности, да, наверное, уже нет и желания. Этот мир стал моим, и нужно просто приспособиться к нему.

Иногда у меня появлялось ощущение, что я где-то в средневековой Франции или Англии, как их показывали в фильмах. Чопорные мужчины в сюртуках с высокими воротниками, женщины в приталенных платьях, грязные замурзанные дети, снующие под ногами. Людей с оружием было не так много, но они были, и их специальность угадывалась на раз. Вот стражники в одинаковой форме, вот вольные наемники, а вот, похоже, работники с большой дороги.

Я старательно уступал дорогу всем - неприятности мне не нужны, для меня гораздо важнее освоиться на новом месте. Чтобы получше изучить город, я решил двигаться по спирали от своей таверны.

Указателей улиц не было, так что приходилось полагаться на собственную память, отмечая для себя характерные магазинчики на перекрёстках. Вывески если и были, то чаще всего без надписей, одни картинки, как в азбуке для маленьких детей. Ножницы - скорее всего парикмахерская или швейная мастерская. Сковорода с тремя рыбками - судя по запахам, забегаловка. Крендель - кондитерская или пекарня. Пока мне ничего не нужно, и я просто присматривался, чтобы вести себя как старожил. Где нужно внимательно посмотреть на витрину, а где равнодушно пройти мимо.

Увлекшись наблюдением, я чуть не прошел мимо книжного магазинчика. Все проходят, и я чуть не прошел. С минуту тупо пялился на вывеску, пытаясь вспомнить - а зачем он мне нужен? Что мне там может понадобиться? Бумага, письменные принадлежности? Романы всякие любовные, рыцарские? Не любитель. Но ведь что-то мне надо было, ведь почему-то я остановился перед этим магазинчиком?

Посомневавшись, я всё-таки зашел. Внутри - самая обычная лавочка. Помещение примерно три на четыре метра, прилавок поперёк, полки с книгами вдоль дальней стены. Продавцом почему-то была молодая женщина лет тридцати. В сереньком рабочем платье, сама какая-то серенькая. Увидела мое лицо, построжела, и между нами словно выросла стена отчуждения. Без единого слова женщина дала понять - мне здесь не место. Стараясь протянуть время, я принялся рассматривать корешки книг, стоящих на стеллажах. В отличии от земных, названия книг и авторов на корешках писали крайне редко, и что-то понять было невозможно. Ну, вот написано на корешке: "Куэрло". И что дальше? Это автор, название книги или ещё что?

Женщина всё-таки преодолела себя и поинтересовалась мягким голосом:

-Господин что-то ищет или интересуется новинками?