Екатерина Швецова - Это мой мир

Я внимательно оглядывала толпу. Пару раз промелькнули знакомые лица, но это были всего лишь рейхестские воришки, не заслуживающие пристального внимания.

Внезапно, все изменилось. Зазвучал набат, забегали люди, послышался лязг оружия и приказы, отдаваемые главарями. Деревня превратилась в огромный муравейник, готовящийся отразить нападение. Перед условными воротами встали с десяток бандитов с пиками, а перед ними еще десяток с луками. Да, деревенька-то хорошо подготовлена. Еще бы мечников назад, со щитами, так цены бы им в схватке не было. Тех гвардейцев, кого не расстреляют и не поднимут на пиках, очень удобно было бы покрошить мечами, пока храпящие и неуправляемые кони, кружили бы на пятачке.

Вистор не выбежал к воротам, а наверняка засел где-нибудь в доме, с луком или арбалетом, как последняя крыса, коей он, несомненно, и являлся, так что мне работы не нашлось, и я решила понаблюдать за сражением. Мысленно я уже поставила пару фисм на деревенских, которые представлялись мне в более выигрышном положении.

Хотя, на их месте, я бы поставила лучников все же позади пикинеров.

Всадники уже были на расстоянии полета стрелы, но в деревне медлили. Либо они подпускали их еще ближе, чтобы бить наверняка, либо были не настолько опытны, как мне показалось.

Но нет, прозвучала команда. Выстрел! Первый ряд всадников рухнул с седел – досталось и лошадям, которые попадали на землю, истошно ржа, второй ряд резко осадил коней, в попытке не допустить свалки. Лучники выхватывали новые стрелы.

Наконец всадники разобрались, и пришпорив лошадей, вновь устремились в атаку. Стрелки дали залп во второй раз, но солдаты были к этому готовы. Стрелы застряли в тяжелых дубовых щитах, не причинив никакого вреда людям. Лучники кинулись за спины пикнерам, на ходу вытягивая кинжалы и мечи.

Сшибка! Кони взвились на дыбы, налетев на пики, всадники грянули оземь. Грохот от их лат разнесся по округе, и болезненно впился в мои уши. Я потрясла головой, и когда снова сфокусировала взгляд на бое, все уже завершилось.

Упавших всадников, оглушенных и помятых, добили стрелки, вновь выскочившие из-за спин товарищей. Лошадей прикончили сами пикинеры. Все равно, раненные, они уже не могли послужить на благо деревни. Я покачала головой.

На что рассчитывали солдаты? Ясно было же, как день, что с нахрапа деревню не взять. Это показали предыдущие бои, не столь кровопролитные как этот. В этот раз, никто не ушел. Деревенские ходили меж трупов, то и дело втыкая мечи, или кинжалы, в сочленения лат. Короткие вскрики, и воины переставали дышать.

Даже удивительно, насколько сильна деревня. Ни один из местных не получил ранения, несмотря на то, что бой шел с королевской сотней. Правда, эти остолопы сами загнали себя в ловушку, за что и поплатились… Мне не было их жаль.

Я еще раз обшарила деревню глазами, пока местные шуровали по седельным сумкам солдат, выискивая трофеи. Вистор так и не показался. Здесь ли он? Меня начали одолевать сомнения. Он не выскочил ни во время боя, ни после, когда началась дележка. Уж что-что, а последнее он бы ни за что не пропустил!

Может быть, он знает, что я здесь? Заметил, когда выползла на холм? Или на переправе у него свой соглядатай? У меня не было ответов на эти вопросы.

Устав лежать в одном положении, я перевернулась на спину и уставилась в звездное небо. Далекие светила перемигивались меж собой, складываясь в причудливые фигуры. В школе нас учили определять свое местоположение по солнцу, по луне и звездному небу. Я даже запомнила названия основных фигур. Таких, как Тирб или Модонс. Но определить их с ходу никогда не могла. То ли воображения не хватало, то ли знаний, но не ассоциировались у меня в голове кучки звезд с рыцарями, пиками и младыми девами.

Я вздохнула и снова обернулась к деревне. Ничего не изменилось – люди собирали трупы вместе для сжигания. Все более-менее ценное было собрано в кучу, возле которой организовывался стихийный стол с закуской и выпивкой. Вечер обещал быть долгим и шумным.

Я еще понаблюдала за местными. Борясь со сном и в итоге, плюнула на все. Скатилась с холма по другую сторону от деревни и, кинув одеяло на траву, не разжигая костра, провалилась в сон.

Мне снилась пустыня. Выжженное солнцем огромное пространство, на котором свободно разгуливают солнце, песок и ветер. Ни воды, ни тени, ни жизни. Голая равнина, с призрачными оазисами, видимыми только замученным жаждой путникам.

Я ехала верхом на некогда вполне сносной белоснежной кобылке, которая сейчас больше напоминала старого одра, еле волочащего свои артритные ноги. Светлая шкура пожелтела от песчаной пыли, а местами посерела от пота. С уголков губ сочится что-то красное, пузырящееся.

Рядом, на такой же грязной, еле бредущей кляче едет Вистор. Он смотрит на солнце и невнятно бормочет ругательства, а его вызолоченная макушка, слепит мне глаза.

– Ты сказал, что через сутки мы будем у оазиса.

Он смотрит на меня и кривится, как от зубной боли.

– Сутки, понятие растяжимое.

– Вот именно. Они у тебя растянулись почти на двое.

Он машет рукой и снова глядит на солнце. Мой спутник никогда не признает своих ошибок, но зато всегда подмечает чужие. Такой тип людей мне неприятен, но что уж делать – судьба свела нас вместе и мне приходится скрипеть зубами, но терпеть. А в пустыне, тем не менее, кроме нас нет ни единого человека.

Внезапно моя лошадь спотыкается и падает, как сраженная стрелой. Я рефлекторно выпрыгиваю из седла в самый последний момент, и откатываюсь в сторону. Вскакиваю на ноги, вынимаю меч и…. и убираю обратно. Опасности нет. Моя кобыла хрипит и дрыгает ногами, но очень скоро затихает. Все, это конец.

Я сплевываю на землю остатками слюны и сразу же горько об этом жалею. Пересохшее горло просто разгорается огнем.

Вистор спрыгивает со своей лошади и подходит к трупу.

– Все кончено.

– Твоя кляча выдержит? – мой голос тих. Я уже не мечтаю о колодце свежей и холодной воды. Мне достало бы и глотка.

– Это вряд ли, – он хмурится и глядит на меня исподлобья.

– Что же делать? – я снимаю с лошади сумки, и складываю их на землю. Придется нести на себе. Лук отправляется за спину, колчан, полный стрел я запихиваю в одну из сум. Это было моей ошибкой.

Мгновенно развернувшись, словно спущенная пружина, Вистор прыгает на меня и бьет кулаком в солнечное сплетение. Я сгибаюсь и получаю еще один удар коленом в лицо. Кровь застит мне глаза, и я падаю навзничь. Острая боль внезапно прошивает колено, я вскрикиваю.

– Прости, но я сам должен найти золотой караван.

Когда я открыла глаза, он уже отъехал от меня на несколько саженей, пришпоривая усталую лошадь. Со всей возможной поспешностью я вскочила на ноги, практически не чувствуя огня, от воткнутого в колена кинжала. Злость вскипела во мне с такой силой, что вытеснила и боль, и прочие чувства.