Екатерина Швецова - Это мой мир

Покончив с завтраком, я уложил остатки мяса в тряпицу и запихнул в сумку. Костер давно погас, так что я только скатал тонкое одеяло, на котором спал и опять сходил к реке, наполнить флягу водой. Связав поводья лошадей в некую косичку, я намотал их на руку, и вскочил в седло.

– Хей, Уфус! Поехали!

Сурхак зевнул, обнажив десна и вскочил на лапы. Отряхнулся и двумя прыжками догнал меня, отъехавшего уже к краю поляны. Пристроился справа от кобылы, перепугав лошадей рыцарей, не привыкших ехать рядом с эдакой зверюгой, и потрусил со мной к деревне.

Я подавил бунт простым рывком поводьев и выехал на дорогу. Она была пустынна, что удивляло. Южный лесной тракт соединял собой несколько удаленных деревень и, начинаясь от главной городской дороги, оканчивал свой путь у береговой линии.

В основном им пользовались местные жители и купцы, везущие серебро и прочие товары в Комирсоон, и возвращающиеся обратно, в Имхет-Стохт. Но ездили редко. Деньги возили далеко не каждую неделю, и в основном торговцы с приличной охраной. Я их не трогал. Не те силы. Позарился только на купца Амолстиса, ибо у него, как мне говорили, охраны не было. Да и всего два рыцаря не могли считаться серьезной силой.

Остальные товары курсировали ежедневно. То есть по пять-шесть караванов можно было встретить. Мало, знаю. Но больше только на главном городском тракте, недоступном для меня. Там заправляли авторитетные ребята, не допускающие чужаков.

Здесь тоже орудовал не я один, но, убрав пару-тройку конкурентов, я оставил за собой право проводить рейды на территории трех деревень. Как раз получался треугольник, площадью с сотню верст(около сорока по тракту). Приходилось регулярно объезжать территорию, дабы пресекать попытки молодых и неопытных воров, утвердиться на ней. Умудренные жизней же бандиты, четко знали границы своей зоны. Так же, как и я. Моими соседями, к слову, были милейшие люди.

Одним из них был Хищ – разбойник в третьем поколении. Он очень любит снимать со своих жертв кожу, причем лучше всего, если человек еще был жив. Пару раз его ловили рыцари, но отучить живодерствовать не смогли. Долго еще их истерзанные тела висели на границе его территории, отравляя не только мою жизнь, но и воздух.

Второй – Цвенкус, очень любит молоденьких мальчиков. Он регулярно крадет их из деревень, находившихся на его территории, отчего очень многие селяне просто мечтают его четвертовать. Что примечательно, он их не убивал, а отпускал обратно. Но они уже никогда не становились прежними.

Пару раз он пытался «охотится» на моем участке, но я объяснил ему, что если он продолжит в подобном духе, то лишится самого дорогого. Он понял и больше не настаивал. В каком-то смысле, окрестные селяне, должны были сказать мне за это «спасибо», но от них, пожалуй, дождешься.

Ну а третий, по имени Чусокин, просто любил ставить капканы на местных жителей. Жители деревень частенько ходили за грибами, запасая их на зиму. В итоге такие походы превращались в настоящую полосу с препятствиями. И либо лес оглашали очередные вопли, невинно убиенных, либо местные получали дополнительные навыки по обнаружению ловушек и возвращались домой не только с победой, но и с грибами.

На фоне моих разбойных соседей, я был невинным ангелочком. Я не убивал без причины, когда мог просто ограбить. И не любил извращения.

Я въехал в деревню около полудня. Меня здесь хорошо знали, поэтому никто не обратил внимание. Да и чего бы это? Селян я не грабил, а за проезжающие мимо караваны, местные не в ответе. И даже больше того. Пара звонких монет старосте, и все проезжающие мимо патрули, заверяются в полном и абсолютном спокойствии этих мест.

– Эй, Сишусс, как жизнь? – я окликнул кузнеца, идущего из трактира домой. Подмышкой он держал позвякивающий сверток – разносил заказы. Сыновей у него не было, так что приходилось крутиться самому.

– Потихоньку. Чего желаешь, бродяга? – он остановился и опер сверток о землю.

– Четыре меча у меня есть. Возьмешь? – я откинул тряпицу от седла, скрывающую товар.

– Что, совсем дела плохи?

Я кисло улыбнулся.

– Ладно. Давай погляжу, что там у тебя.

Я отцепил мечи и передал мастеру. Кузнец повертел их в руках, пару раз взмахнул тем, что принадлежал рыцарю.

– Первый и второй – дрянь. Они ничего не стоит. Разве что на косу переделать. А вот эти… Да. Сгодится. Пять сарм за все.

– Это не серьезно, – я покачал головой, протягивая руку.

– Хорошо. Семь. И то, только потому, что ты мне люб.

– Десять. Иначе и говорить не о чем.

Кузнец почесал жесткую щетину, попробовал на ногте заточку понравившегося меча и махнул рукой.

– Идет.

Ну вот. Теперь я мог позволить себе приличный кус мяса для Уфуса, оставшегося за околицей. В деревню я его никогда не брал.

– Будь здоров, кузнец! – я махнул ему рукой с седла. За все время торговли я так и не спешился.

– И тебе удачи в твоем ремесле, – он кивнул и поднял в два раза увеличившийся сверток.

Я пощекотал кобылу каблуками и подъехал к таверне. Подошедший конюх лениво окинул меня взглядом и промолвил:

– Три фисмы.

– Удавись, кровопийца! – я кинул ему серебро. – Вычисть их хорошенько и накорми. Да смотри, седла не утащи! Знаю я тебя!

– Да, нужны они мне… – он лениво отмахнулся, а хитрые глаза забегали.

Я вошел в двери, и окунулся в душный полумрак таверны.

За стойкой стоял Рыжий Утоос и лениво ковырялся в разобранном газовом подсвечнике.

– Добрый день Утоос! -я скинул сумку на ближайший стул и поправил ятаган.

– Какой же он добрый без посетителей? – он кинул на меня скучающий взгляд.

– А что случилось? – я оглядел пустынное помещение с едва тлеющим камином. По мне, так топить в такой погожий денек было незачем, но хозяин всегда мерз.

– Вчера стража городская объявилась. Я им налил честь по чести. Раз, другой, третий. Они все больше на пиво налегали, чем на закуску. В итоге и вовсе бочонок велели им на стол поставить…

– Подумаешь, отдохнуть решили ребята, – я пожал плечами.

– Отдыхать на кровати надо, с девкой, а не в трактире, с честным людом! – хозяин, в сердцах, треснул рукой по стойке так, что светильник подпрыгнул.

– Пошалили они? – я криво ухмыльнулся.

– Да, разошлись они, после бочонка-то! Лорсту глаз мечом выбили, Гааса и вовсе срамным на улицу вытащили, да к коню привязали. А Стинку по кругу пустили. Девка ничего такая была. Жаль. Я ее в помощницы той весной взял. Не думал, что так выйдет, – он продолжил рассеянно ковыряться в светильнике.

– Так вот почему так тихо. Разогнали они всех, – я качнул головой. Ухмылка сама собой сползла с лица. Рыцари меня не пугали. Им, пьянчугам и дела-то да меня нет. Лишь бы силушку молодецкую показать.