Лилия Касмасова - Инферняня (СИ)

— Помогаете? — пробормотала я, совсем сбитая с толку. — Кому? Зачем?

— За то, что они нас охраняют, — ответила грустная Селия. — Джузи пришлось устроиться мыть пол, чтобы быть рядом.

Барментано (а Джузи, или Джузеппе — это он) хмуро проворчал:

— Не хватало только рыться в пыльных книжонках, как школьнику!

— Кто‑то охраняет вас от богов? — догадалась я.

— Это же олимпийцы, — всхлипнула Селия. — Вампиры против них ничего не могут.

Барментано нахмурился и проговорил недовольно:

— Только чужие им не под силу…

— Какие чужие? — не поняла я.

— Будьте добры, не отвлекайтесь, Селия! — к нам подошел мужчина атлетического сложения — ну просто копия Сталлоне — Рэмбо, даже повязка по лбу. — Книг здесь великое множество.

— Я иду, — сказала Селия и покорно двинулась за ним.

Селия — и покорно? Я сплю?

— Они, — кивнул в сторону атлета Барментано и с поникшим видом взял ведро и швабру.

— А кто он? — спросила я его.

— Миссис Грыыхоруу, — сказал Барментано.

Я была так шокирована, что осталась стоять столбом. Миссис Грыы… И инопланетное оружие? И лыжница в штанах от Дольче и Габбана — таких же, как у самого Грыыхоруу. Вернее, это и был сам Грыыхоруу в своих же штанах! Жена Грыыхоруу тут, Грыыхоруу убежал наверх с рулетом, начиненным Гермесом, на плече. И поймал ли его Томас — неизвестно!

Я бросилась к аркам, а оттуда — к двери в кабинет библиотекарши, а дверь вдруг распахнулась и наружу вылетел Томас. И волосы его были ужасно взлохмачены. Он увидел меня и сказал виновато:

— Полин, она…

— Шоколада объелась? — предположила я.

— Что? — растерянно сказал Томас. — А, нет, она про еду забыла…

Ах, из‑за нас дамы даже про еду забывают! Какие мы прям Дон — Жуаны!

— Ты поймал Грыыхоруу? — процедила я.

— Грыыхоруу?

— Значит, не поймал.

— Я не поймал ту девушку. Не хотел попадаться ей на глаза. А она оставила завернутого Гермеса на чердаке и куда‑то улизнула. Но с чего ты взяла…

— А Гермес? — перебила его я.

— А Гермес сейчас отдыхает на диване в кабинете… Полин.

— Что — о??

— Я его туда перетащил. Не оставлять же его на чердаке. Он до сих пор без чувств.

Интересно, что он наплел Полин, когда приволок к ней в кабинет бесчувственное тело вместо кофе.

— Здесь Селия с мужем, — сказала я. — И жена Грыыхоруу.

— И жена Гры… — Томас осекся. — Ясно… Они тебя видели?

— Да. Но жена Грыыхоруу меня не знает… Я разговаривала с вампирами, — сказала я. — Они скрываются от Зевса.

— А инопланетяне их охраняют? — полуутвердительно сказал Томас. — Петер у них?

— Не знаю… — растерялась я. Столько событий и новостей свалилось на мою голову, что я не успела и сообразить, что те тюхти, о которых говорил Гермес — инопланетяне, точнее, Грыыхоруу с женой.

Томас кивнул, сказал:

— Я поговорю с Мьё. Она самое спокойное создание во Вселенной.

— С кем поговоришь?

— С миссис Грыыхоруу, — и он направился к одной из арок, ведущих в главный зал.

Я, как всегда — за ним.

Селия и миссис Грыыхоруу, стоя у одного из столов, перебирали книги. Барментано мыл пол в метре от них. Рядом с Селией за столом сидела и рисовала девчушка лет шести — семи, с огромным розовым бантом. Лицо у девчушки было таким знакомым, и эти уши оттопы… Неужели это Мосик?

Томас шагнул было в зал и тут же отпрыгнул обратно за арку: по широкому проходу по ковровой дорожке шагала лыжница с одной лыжей в руке. Без очков и шлема. Тонкая модельной внешности блондинка в розовых штанах. И с едва просвечивающей сквозь розовую кожу татуировкой на лбу! Да я этот иероглиф столько раз видела!

— Грыыхоруу, — выдохнула я беззвучно. На этот раз красавицей обернулся.

А Грыыхоруу взял под локоток свою мускулистую жену, отвел в сторонку и стал что‑то говорить с озабоченным видом.

— Я сейчас, — сказал Томас и побежал назад в кабинет.

Миссис Грыыхоруу между тем в ответ на речи мужа кивнула, глаза ее стали колючими, потом она побежала к выходу из зала.

Томас вышел, таща за собой воркующую библиотекаршу.

— А где Мьё? — растерялся он.

— Ушла, — ответила я, — после того, как Грыыхоруу ей что‑то рассказал.

Томас кивнул.

— Ты ее знаешь? — спросил он у библиотекарши, указывая на мистера Грыыхоруу.

— Да, — кивнула библиотекарша и добавила с легкой неприязнью: — У них разрешение от самого… — и она мотнула головой вверх.

— Президента?! — ужаснулась я.

— Мэра, — небрежно сказала она и залопотала уже по — французски, обращаясь к Томасу.

Типа, меня здесь нет.

Томас что‑то сказал ей тоже по — французски. Она направилась в зал к группке наших знакомых.

— Она приведет сюда Грыыхоруу, — ответил Томас. — Если мы выйдем в зал, он снова удерет. А ты вообще спрячься, и не попадись ему под руку.

— Еще чего, — сказала я и осталась рядом.

Мы отступили вглубь за стеллажи. Меня мучало любопытство, о чем говорила библиотекарша и что сказал Томас. Я повернулась к нему, чтобы спросить, но увидела на его шее след от бледно — розовой губной помады. Я еще всегда думала — ну кто покупает такую, ее же почти не видно — что есть, что нет! Оказывается, библиотекарши!

И спрашивать Томаса мне почему‑то совершенно расхотелось. Более того, хотелось взять самую толстую книжку и надавать ею Томасу по голове. Даже не знаю, что вдруг на меня нашло. Ведь не ревность же, правда? С чего мне его вдруг ревновать, мы и знакомы всего два дня…

Вместо вопросов и тумаков я просто пробурчала:

— Наверное, она прыгнет ему на шею, и он от радости пойдет за ней куда угодно… — „прям как ты, теленок“, чуть не договорила я, но решила остаться в дипломатических границах.

— Вообще‑то с точки зрения Полин он — девушка.

Не успела я ничего и ответить — а что тут и ответишь‑то? — как услышала приближающееся щебетание библиотекарши и краткие мелодичные реплики Грыыхоруу.

— Эта книга абсолютно уникальна, в ней содержатся репродукции утерянных во время Второй Мировой картин из частных собраний Европы…

Они подошли совсем близко и я затаила дыхание.

Библиотекарша была ниже Грыыхоруу — блондинки на голову и, оборачиваясь к нему, задирала голову и каждый раз поправляла очки. Они дошли до дверей кабинета — мы, чтобы не попасть Грыыхоруу на глаза, обогнули полку.

— А вот и книга, — сказала библиотекарша. И юркнула в кабинет.

А в лицо Грыыхоруу ткнулся талмуд, протянутый длинной рукой… Томаса.

— Только спокойно, — сказал он. — Мы всего лишь хотим поговорить…

Я тоже вышла из‑за стеллажа. Грыыхоруу взглянул на Томаса, на меня и опустил глаза. Вздохнул глубоко и протяжно, прижал руки к своей высокой груди и едва не рыдающим тоном произнес:

— Друзья мои! Простите! Простите меня, что я подверг вас опасности, что я применял оружие возле вас… Ах, ох…