Дмитрий Литвиненко - Квархелион (СИ)

— Так не честно, ты в латах! — Я попытался увеличить шансы победы.

— Я б и рад, но снять я их просто не могу.

Он сделал шаг вперед и поманил рукой, мол, час твой, Толик, пробил — иди к плахе. Конечно, я был уверен: убивать меня никто не думает, но отдубасит — это точно.

Два шага, резкий прямой удар...

Боже, как больно!

Кулак врезался в сталь, я чуть кости не раздробил себе, а старый громила и не дрогнул. Меня слегка толкнули, и вот я лежу за пределами круга.

— Да никого ты не порвешь с таким отношением! В тебе силы, как в четырёх здоровых быках, а толку — ноль! Тебе мозги на что даны, балбес?

Я встал, два прыжка, сотворил перед рукой слабенький щит, в тоже время — удар! Но соперник просто отклонил мою руку и слегка хлопнул меня по животу.

Я опять на холодненькой земельке пытаюсь удержать ранний завтрак.

— А ты думал, я стоять буду? Думать надо не только об ударе, а и о том, как противник на него отреагирует. Делай так, чтоб это было невозможно. В твоей голове гора знаний, ты знаешь множество техник боя. Но сражается не голова, а тело. Голова только чтобы думать! Твоя задача: научить тело пользоваться знаниями.

Я немного разозлился.

Два прыжка, щит на ногу, удар с разворота правой ногой в корпус. Пер перехватывает правую. Тут же посылаю Силу в левую, щит, отрываюсь от земли, и бью левой в лицо наставника. Кувырок через себя, приземляюсь на три конечности и получаю железной перчаткой по спине.

Очнулся минут через десять, белый поднял меня на ноги, я отплевался от пыли и вежливо отказался от помощи в потряхивании моей одежды (этот с пылью кости выбьет).

Пер невозмутимо продолжил наставления:

— Не плохое начало, продуманно, сильно, но за противником следишь мало. — Узрев мою перекошенную морду он закончил: — Хотя в целом не плохо, зачарованную сталь помял даже, теперь забрало чинить нужно, а то скрипит. Будь на моем месте человек в обычном доспехе — не выжил бы. Будем в городе — закажем тебе снаряжение по твоей руке!

Избитый я злости не ощущал, даже полегчало как-то. Кажется мне, что не шутки ради Перун меня отдубасил.

Перекусили лепешками, черствыми, но вкусными. Для похода — самое то: не портится долго, и вкус вполне сносный. Моя маленькая стая схомячила какую-то живность и выглядела вполне довольной жизнью. Гриша, наблюдавший за «спаррингом» из-за низенького деревца с синими листьями а-ля-лопух, перебирал стрелы, жуя лепешку.

Таким образом, путь продолжили в отличном настроении, даже иногда перешучивались.

***

На вечернем привале мне опять устроили тренировку, но (о, слава Богам) меня уже никто не дубасил. Зато я бегал по лесу туда-сюда, прыгал по деревьям, как контуженый тарзан, тренировался в создании щитов. В последнем я добился небольших успехов: защита выстраивалась быстрее, значительно. Но мой щиток выдерживал только пару ударов. В конце тренировки Перун пытался ударить меня, пытался не сильно, иначе ни какая магия меня бы не спасла. Я просто ставил перед кулаком громилы маленький щит, он конечно же сразу разрушался, но синяков, в этот раз, мне не наставили.

Я опять очнулся посреди ночи. Младший сразу это заметил и позвал на охоту. Я бы лучше оставил его здесь, но при осмотре оказалось, что ран нет вообще, а без аргументов юного охотника не убедить. И в этот раз не обошлось без приключений, я скоро возненавижу охоту и, вообще, любые ночные вылазки.

В этот раз я решил не геройствовать и взял с собой оружие.

Мы осторожно крались к ауре какого-то животного, добычей и в этот раз оказался кабан, расплодились они что-то в этом мире. Мои тихие шаги жертва не услышала, я взмахнул бастардом и голова небольшой (метр на полтора), свинки покатилась по земле. Коты помогали мне тащить добычу к лагерю, Младший обижено поглядывал на меня — такой не хороший вожак вторую ночь оставляет стаю без развлечений. Да, в его мыслях было именно слово «стая», при чем, парочка моих спутников были ее частью.

До лагеря было еще достаточно далеко, когда усиленный слух уловил сзади странный шорох. К нам приближались ауры нескольких человек, среди переплетения нитей Силы точнее не рассмотришь. Люди были уже в тридцати метрах, когда мы их заметили.

По следу идут.

А след был, и еще какой: мы тянули тяжеленую тушу и не надо быть следопытом, чтоб увидеть ТАКОЙ след.

— Тушу бросить. Спрятаться и ждать приказа. — Стая приказ поняла, и коты растворились в ночи.

Я беззвучно, одним прыжком, взобрался на ветвь дерева, одного из здешних исполинов с сине-зелеными лопухами вместо листьев. На тропе показалась парочка полуголых мужиков с копьями. Они увидели обезглавленную тушу и чуть не запрыгали от радости, видать не удалась у них сегодня охота.

Жадность — плохое чувство и до добра оно не доводит. Так получилось и сейчас: мне стало жалко отдавать добычу, мы ее час уже тащим! Я спрыгнул с ветки, занося для удара свой короткий клинок, приземлился за спиной первого копейщика. Удар меча перерубил ему горло. Тут же, разворачиваясь, бью бастардом второго.

Дзинь! — Длинный наконечник копья встретил мой меч. Хитрое движение противника и мое оружие летит в кусты.

Черт, все-таки, фехтовальщик из меня аховый!

Копье-кобра мчится к моему животу. Поворачиваюсь к противнику правым боком, пропуская наконечник мимо, хватаю древко. Пучок энергии в руки, левой дергаю копье, а ребро ладони правой бьет в шею неудачника. Усиленный магией удар ломает кадык копейщика и вот он уже хрипит на земле.

Что-то горячее течет по ноге — копье распороло левый бок. Проверенным вчера способом превращаю тела противников в пыль. Полученная энергия стягивает края раны, будто нитками. Я, опять злой на весь мир, хромая пошел до лагеря, прислонился и не шевелился до самого рассвета. Коты притащили добычу без одного бедра и теперь шматовали второе.

Товарищи проснулись и, увидев кровь, приготовились слушать новую историю о моих геройствах. Я все, конечно же, рассказал. В этот раз меня не позорили. Рыцарь, даже, сказал, что я молодец — не сдох при неожиданном нападении на двух полуголых охотников. Наелись жареного масса и отправились дальше. Через пару минут мы вышли на вершину холма и наткнулись на круг черного песка. Точнее это было кругом песка до ливня. Теперь это рваный круг черного бархата.

Меня передернуло. Природа кричала от боли, линии Силы рвались на полянку, но тут же сгорали невидимым пламенем. Появилось непреодолимое желание уничтожить виновника этого преступления. Через пару секунд я успокоился, все-таки я убийца магов только наполовину. Зато, пришло понимание произошедшего, мир жаловался и стремился указать на обидчика.