Константин Храбрых - Змей-Погорелыч или Чешуйчатые Байки

Один из учеников только успел подхватить падающее тело учителя, как второй не придумал ничего лучше как создать большой файерболл и запустить его в окно трактира. Выжило не много не мало, а три человека, в последний момент успевшие выпрыгнуть из окон и дверного проема трактира.

Надо сказать, взрыв был знатным!

Из полыхающего здания трактира огненным столбом, по весьма кривой дуге вылетел хмельной дракон, сменивший свою ипостась на первобытного хищника, который распевая какую-то разудалую песню, в такт маху крыльев полетел к себе на гору. Надо сказать личность ученика запустившего огненный шар в трактир, до сих пор не известна, и скрывается по сей день. Ибо этот взрыв мало того, унес жизни пяти «местных» карманников и трактирщика, но так же двух заезжих охотников за драконьей шкурой, выбравших не тот трактир и не в тот день.

«Будь проклят Рыжий!»

Я несся по лесу петляя от ополоумевших эльфиек! Рыжебородая пузатая сволочь продав очередную партию доспехов решил отметить такое дело, и затарился любимой выпивкой наемников: Ригольским крепленым. И все ничего, только оказалось что светлые барышни не привычны к крепким напиткам, и духмяному кальяну, который гном выкупил у караванщиков, больно ему эта вещь понравилась. Нутром чую, не табак они там выкуривали, не табак!

Началось все довольно мирно: плотный ужин из хорошо прожаренной оленьей туши со специями под Ригольский крепленый трижды перегнанный бренди, и закончили они кальяном…

Первой жертвой воскурений стала Текарринавалиденнаэль, (да будет проклят недельной диареей введший традицию таких длинных и непроизносимых имен у эльфов), принявшаяся скакать по поляне, вокруг костра и распевая:

Вторым оказался северянин, который с диким воплем подхватил бревно и с воплем: «Во Славу Одину», унесся в тьму леса. Гном наж… насытившись просто отрубился, а представительницы прекрасной половины, в том числе принцессы… эти чертовы дуры! Эти… решили устроить «сафари», в качестве загоняемой дичи — моя чешуйчатая персона!

И вот, я спасаюсь бегством от дюжины прекрасных созданий, в чьи изящные ручки попасть решится только самоубийца, ибо они решили себе устроить новые кожаные туфельки, сапожки, перчатки и сумочки из моей драгоценно сберегаемой шкуры.

На моем загривке восседал леший, ибо его благоверная была в составе прекрасной половины. То, куда решили пустить нашего глубокоуважаемого стража леса, я рассказывать не буду, а то еще голодным потом оставит.

Нам в спину летели копья, стрелы, и прочий подручный инвентарь, придуманный глупыми двуногими, для искоренения как таких монстров, как я, так и себе подобных.

Ристалище было устроено у самой границы леса, дабы показать, что не стоит бояться глупых слухов о нечисти, обитавшей в проклятом лесу.

Надо признать, что на второй день турнира прибыли все окрестные, и довольно много заезжих рыцарей, решивших показать свою молодую удаль и бесстрашное сердце. На временных трибунах восседала знать, составлявшая цвет дворянства (как она сама об этом думала, причем чаще всего вслух и, притом неоднократно). Незамужние дворянки, вдовицы, а так же любительницы острых ощущений, вовсю выискивали будущую «дичь» (либо жертву, кому как больше нравится), не забывая обмахиваться новомодным устройством, изготовленным из тонких полосок резных костей и дорогущей «вазальной» ткани окрашенной в тот или иной оттенок платья. Но особо выделяло данное устройство — это его вес, оно весило примерно шестую-седьмую часть пуда, и могло посоперничать с тяжелым оружием. Особо богатые дамы заказывали свой новомодный аксессуар с большим количеством золотых украшений и драгоценных камней, что только усугубляло его вес. Данное устройство носило странное название «Веер»…

— Леди Белладонна, как вам тот красавчик? — пухлая баронесса ткнула пальчиком с наманикюренным ядовито-розовым лаком ноготком в рослого рыцаря, поправлявшего плюмаж на шлеме.

— Хм-м, мелковат… а какие у него земли? Семья богата?

— Старший сын, будущий глава рода, земли выходят к кровавому морю, имеется три торговых порта…

— Ах! Какой красавчик! И не женат! Надо исправить такое упущение!

— Куда грабли распустила, я его первая приметила! — возмутилась баронесса.

— Да, куда тебе! Леди вы бы лучше вон того графа присмотрели, он как раз в вашем вкусе, да и весу…

— ЧТО-О-О?

— Не, ничего! — и мило улыбнулась, пряча улыбку за раскрытым веером. — И все же маркиз мой, он так подходит к моей коллекции скальпов…

Маркиз, не знавший об уготованной ему судьбе, оглушительно чихнул.

Рыцари выстроились в три длинные шеренги по двадцать человек в ряд. Надо отметить, что публика была донельзя вычурной и крикливой, в особенности первая шеренга, решившая показать себя во всей красе. Дорогие, отделанные золотом и серебром доспехи, рукояти мечей и кинжалов изобиловали огромным количеством драгоценных камней, делая оружие еще более неудобным в бою. Их рогатым шлемам с плюмажем и солидным султаном перьев заморских птиц могло позавидовать любое парнокопытное, особенно-то у которого оные рога и поотшибали.

— Ставки! Делайте ваши ставки, и удача ваших руках!

Возле ограждения сновал низкорослый букмекер, не забывавший не только принимать ставки, но и срезать кошели такой доверчивой и легкомысленной публики.

Наконец взревели трубы и объявили первых претендентов на конный поединок. С одной стороны выехал граф Хронберг на коне с богато украшенной попоной, и прочей атрибутикой… сам он был надраен словно новая сковорода и блистал в лучах солнца как медный чайник. Напротив него на гнедом жеребце в скромных доспехах без каких-либо вычурных украшений, и простым же шлеме без перьевого султана. Единственное отличие его от остальных доспехов была косая гравировка, сделанная не только грубо, но и словно огромным когтем реликтового зверя.

Отсалютировав копьем своему сопернику барон Гонзак поправил гербовый, деревянный щит, и приготовился к нелегкому бою.

Рев труб, знаменовавший начало поединка, сорвал с места закованных в тяжелые латы, двух нетерпеливых претендентов на руку прекрасной дамы, которая в данный момент строила глазки статному герцогу, прибывшему из далеких северных земель.

Бум! Хрясь! Треск!

Граф Хронберг не сумев удержаться в седле обеими руками, и наколотым на копье щитом вцепился в оное и балансировал в воздухе, к полному неудовольствию барона Гонзака, пытавшегося стряхнуть наколотую дичь.