Константин Храбрых - Змей-Погорелыч или Чешуйчатые Байки

Магистр который увидев что доспехи снова взялись за привычное им занятие попытался развеять чары, но, увы… его манипуляции с высокими энергиями прекратил обломок рукояти меча, метко запущенный одним из доспехов. Дрожащие от страха подмастерья не стали дожидаться, когда участь своего наставника постигнет и их — быстро подхватили бесчувственное тело магистра и припустили вдоль по лесной дороге.

Эльфы забаррикадировались в своих шалашах на отросшем в лесу молодом меллорне и, окружив территорию непроницаемым щитом, вздрагивали при каждом резком звуке или шорохе. Каждый крик боли и ужаса эльфы молили светлую богиню жизни к светлой судьбе, канувшей в лету души. Поляна вокруг их священного дерева была покрыта оперениями стрел, словно высокой травой. Для них наступил самый страшный из кошмаров! Однажды показанные крылатым владыкой ужасы обрели плоть и теперь рассекали по ночному лесу, пожирая плоть решивших поискать легкой наживы и сомнительной славы в охоте за священной шкурой небесного владыки.

Раздался душераздирающий вопль и выскочившая на поляну человеческая фигура в изорванной одежде и исцарапанная до крови, словно не замечая, врезалась в защитный купол. Следом за ним из кустов утробно рыча, появилась тварь с рогами, сделавшими честь любому лосю и пастью способную вызвать дикую зависть у любого крокодила южных широт. Издав душераздирающий трубный рев, тварь понеслась на бедолагу…

Мужик, видя приближающуюся мучительную смерть в зубах или на рогах твари, в нарушение всех физических и магических законов, словно по земле припустил вверх по магическому куполу, оглашая округу криками страха.

Эльфы, проводив удивленными взглядами убежавшую фигуру в лохмотьях, тут же нацелили наконечники стрел на непонятную тварь. В следующий миг иллюзия с твари слетела, оставив вместо себя маленькую лесную мышь, победоносно пискнувшую вслед убежавшему двуногому и скрылась в траве.

Жители деревень не спали всю ночь, наблюдая за творившимися чудесами проклятого леса.

Периодически из лесу выскакивали охрипшие, в лохмотьях, покрытые болотной тиной и кровоточащими царапинами люди, избравшие свой путь как охотники за нечистью и драконоборцы. Большинство возвращавшихся из лесу были покрыты сединой аки старцы, хотя с виду юнцы — юнцами.

И вот в очередной раз из лесу выскочило не-пойми-что, в чей зад намертво вцепившись челюстями и когтями, висела диковинная и страшная тварь, которая окутываясь серой дымкой, превращалась или в енота-полоскуна, либо в мышь, либо еще более безобидное существо.

Нередко из лесу выносили трупы погибших охотников, и больше всего обожженных и раненых людей, решивших напасть на чешуйчатого монстра.

Завершающей картиной был вывод связанных цепочкой военнопленных, которых к всякому ужасу вывели призраки закованные в латы. Из нутра одного из доспехов выпал некогда бравый охотник, издав дьявольский хохот, они так же неспешно вернулись в лес.

Внезапно посреди одной из деревень, возле трактира с вывеской вытянутой драконьей мордой открылось окно портала, и на землю один за другим спрыгнули трое мокрых, в порванных портках, покрытых большим количеством синяков юноши. Каждый из них держал в руках ношу, в которой некоторые из местных жителей к своему удивлению признали недавних валькирий выгнавших дракона с ристалища.

Окно схлопнулось, одновременно со струей пламени вылетевшей из оного. Княжичи, успели отскочить, сберегая свое имущество, которое успело только жалобно и испуганно пискнуть. Не повезло трактиру, ибо пламя краем задело вывеску, и она вспыхнула словно сухая тростинка. На счастье молодого хозяина один из крестьян умудрился облить из бочки с дождевой водой вывеску и потому здание осталось неповрежденным, что, кстати, не помешало трактирщику содрать дополнительных деньжат с приезжих.

Княжичи не стали откладывать все в долгий ящик и заставив экстренно собраться стрелецким десяткам, скомандовали отправку. После чего провожаемые радостными воплями и завистливыми взглядами прохлопавших свое счастье принцев.

Солнце уже зашло за горизонт, а в походном лагере только-только разгоралось празднество: княжичи стоило им только отъехать от проклятого леса на несколько десятков верст, как они устроили спасенным принцессам самое незабываемое признание в любви и предложение скрепить узами брака их судьбы.

Гулянка разоралась во всю, заморское вино лилось рекой, на черную зависть ходившего дозором стрелецкого караула.

И никто, не обратил внимания, что от костров потянуло слегка пряным дымком…

Кусок антрацитово-черной тьмы возник в центре лагеря, когда последний из людей падал в сон. Подкинутая в костер высушенная сон-трава сделала свое черное дело, и усыпила на сутки всех, кто был в лагере. Их крепкий сон не смогли разбудить даже крики умирающих в волчьих клыках стрельцов, что охраняли их праздник.

— Жа-а-алки-и-ие сме-е-е-ертные-е-е! Вы так легкомысленны и так предсказуемы! — шипящий голос, донесшийся от сгустка первозданной тьмы, заставил волков броситься прочь от лагеря. Заклятие, наложенное на стаю закончило свое черное дело, и теперь волки, пребывая в диком животном ужасе, неслись вслед за вожаком. — Эти принцессы мои!

По взмаху его руки открылось туманное окно портала, из которого казалось, смотрела сама тьма.

Из окна в огнях черного пламени вылетела четверка коней с горящими красными глазами. Из их зубастых пастей торчали белоснежно-белые зубы, сделавшие бы честь любому хищнику, а из их ноздрей словно вырывались струи темного дыма. Вместо копыт у этих творений были гибкие трехпалые лапы, заканчивавшиеся длинными когтями.

Кони были запряжены в аккуратную резную карету, немного вытянутую, чем обычные ее товарки. Горбун, сидевший на козлах подслеповато щурясь, посмотрел на сгусток тьмы и проскрипел:

— Адфкая достафка! — прошепелявил горбун, после чего он щелкнул пальцами и на зеле из воздуха возникли три прозрачных гроба с покрытыми слегка светящимися рунами крышками. — Вафы грабы! Фде Фруф?

Из клубка тьмы, словно из-под капюшона вытянулась черная, ссохшаяся, словно у трупа костлявая рука, и три девушки поднявшись в воздух, медленно поплыли к карете.

Произнесенное странным созданием заклинание окутало девушек с ног до головы, и вместо привычной одежды на них появились полупрозрачные белые платья из савана. Крышки взлетели вверх, и после того как три девушки заняли свои места в гробах вернулись на место. От гробов послышалось тихое шипение, руны сверкнули зеленым светом и погасли.

Гробы один за другим влетели в открытую горбуном дверцу кареты, после чего горбун одним прыжком оказался на козлах и, хлестнув по конскому крупу кнутом, натянул вожжи.