Джек Вэнс - Люди и драконы

— Они не пытаются закопать замок! — с удивлением заключил Хейдждорн. — Они всего-навсего вырубают из-под нас скалу!

На шестой день осады скала содрогнулась, и огромный кусок породы, верхним краем достигавший основания стены, съехал вниз.

— Если так пойдет дальше, они покончат с нами быстрее, чем с Джейнилом, — пробормотал Бодри.

— Так давайте испытаем пушки! — неожиданно оживился О. Ц. Гарр. — Вскроем их жалкие туннели! Посмотрим, как они забегают, эти наглецы!

Он подошел к ближайшей орудийной платформе, подозвал крестьян и велел им снять чехол. Стоявший поблизости Ксантен предложил:

— Позвольте, я вам помогу. — Он сорвал чехол с пушки. — Стреляйте, если сумеете…

О. Ц. Гарр недоумевающе взглянул на него, затем подскочил к пушке, направил огромный ствол на насыпь, и потянул рычаг. Воздух перед дулом затрещал, зарябил, и посыпались фиолетовые искры. Вокруг въезда в туннель задымилась, почернела земля. Вскоре там появилось темно-красное пятно, а затем кратер. Но двадцатифутовая толща земли оказалась О. Ц. Гарру не по зубам, и хотя озерцо лавы под лучом раскалилось добела, оно не становилось ни шире, ни глубже. Вдруг раздался громкий хлопок, как при коротком замыкании, и пушка отказала.

Разгневанный О. Ц. Гарр осмотрел ее и отвернулся. Видимо, мехи все-таки подпортили орудия.

Спустя два часа на восточном склоне обрушился мощный пласт скальной породы. Перед заходом солнца нечто подобное произошло на западной стороне, где стена замка почти вплотную примыкала к обрыву. В полночь Ксантен и те, кого он сумел убедить, покинули замок. Вместе с ними улетели их семьи. Всю ночь шесть птичьих упряжек сновали между лугом в Дальней долине и замком и к рассвету вывезли всех беженцев.

Никто не простился с ними.

Через неделю на восточной стороне сползла мощная толща диорита и увлекла за собой приличный кусок фундамента из плавленого камня. У въездов в туннели угрожающе выросли груды щебня.

Меньше всего пострадал террасированный южный склон, но восточный и западный невозможно было узнать. Через месяц осады обвалилась и часть южного склона, и в пропасти, которая разверзлась поперек дороги, исчезли статуи знаменитых дворян, стоявшие вдоль балюстрады.

— Плохи наши дела, — заявил Хейдждорн, открывая заседание совета. — Мехи превзошли самые пессимистичные наши ожидания. Удручающая ситуация, господа. Должен признаться, меня не радует перспектива погибнуть вместе со всем моим имуществом.

— Эта мысль и мне не дает покоя! — подхватил Ор, сокрушенно вздохнув. — Подумаешь — смерть? Всем предстоит умереть рано или, поздно. Но мне больно думать о том, что станется с моими сокровищами. Представить только: мои книги растоптаны, хрупкие вазы разбиты, камзолы изорваны, ковры погребены под обломками, фаны задушены, фамильные канделябры выброшены на помойку! Это ужасно!

— Все мы не меньше вашего дорожим своим имуществом, — возразил Бодри. — Но какая разница, что с ним случится, если не станет нас самих?

Морьюн поморщился, как от боли:

— А я год назад поставил в погреб восемнадцать дюжин бутылей тончайшей эссенции! Двенадцать дюжин «Зеленого дождя», три «Бальтазара» и три «Файдора». Подумайте о них, если вас мало трогает остальное.

— Если бы мы только знали! — простонал Ор. — Я бы… я…

О. Ц. Гарр раздраженно топнул ногой:

— Давайте не будем ныть, господа! Вспомните: мы сделали свой выбор. Ксантен уговаривал нас бежать. Теперь он и ему подобные вместе с искупленцами трусливо прячутся в горах Северной гряды. А мы решили: останемся — и будь, что будет. К несчастью, случилось наихудшее. Надо принять это как должное, господа!

Совет уныло согласился с ним. Достав бутыль бесценного напитка «Радамант», Хейдждорн с немыслимой расточительностью налил всем присутствующим.

— Поскольку будущего у нас нет, выпьем за наше славное прошлое!

Ночью в тылу осаждающих то тут, то там поднимался шум. Полыхали четыре пожара, доносились истошные вопли. На другой день мехи вели себя не столь активно, как прежде.

Однако в полдень на восточной стороне от скалы отвалился огромный кусок. Секунду спустя, словно помедлив в нерешительности, рассыпалась величественная восточная стена замка. Глазам неприятеля открылись задворки шести огромных Домов.

Через час после заката на посадочную площадку опустилась упряжка птиц. Соскочив с кресла, Ксантен сбежал по винтовой лестнице на площадь, к дворцу Хейдждорна.

Оповещенный одним из родственников, Хейдждорн вышел и в изумлении уставился на него.

— Как вы здесь очутились? Мы думали, вы прячетесь на севере вместе с искупленцами.

— Искупленцы не прячутся, — возразил Ксантен. — Они с нами. Мы воюем.

У Хейдждорна отвисла челюсть.

— Воюете? Господа… сражаются с мехами?

— Да. И еще как!

Потрясенный Хейдждорн покачал головой:

— Даже искупленцы? Помнится, они собирались уйти на север.

— Некоторые так и поступили, среди них О. Г. Филидор. Как и вы, они разделились на фракции. Но большинство искупленцев сейчас милях в двадцати отсюда. Кочевники тоже разделились: одни бежали на фургонах, другие бьют мехов с яростью фанатиков.

Ночью вы могли полюбоваться на нашу работу. Мы сожгли четыре склада, выпустили сироп из уймы бочек, перебили не меньше сотни мехов, уничтожили дюжину фургонов. Мы понесли потери тяжелые, потому что нас мало, а мехов много. Вот почему я прилетел к вам. Нам нужна подмога. Идите сражаться рядом с нами!

— Я обойду Дома и соберу народ. Вы будете говорить со всеми, — пообещал Хейдждорн и двинулся вокруг центральной площади.

Птицам пришлось трудиться весь вечер и всю ночь, чего прежде с ними не случалось. Хныча и бранясь, они вывозили из замка дворян; отрезвленные близостью гибели, те отбросили сомнения и готовы были защищать свою жизнь с оружием в руках. Напоследок Ксантен весело попрощался с упрямыми консерваторами:

— Ну что ж, оставайтесь. Шныряйте по замку, как мыши от котов. Будущее у вас незавидное.

Многие из тех, к кому он обращался, в негодовании отошли.

Ксантен повернулся к Хейдждорну.

— А вы? — спросил он. — Летите или остаетесь?

С глубоким вздохом, чуть ли не стоном, тот ответил:

— Увы, замок Хейдждорн обречен. Я лечу с вами.

Картина вокруг замка изменилась. Не рассчитывая встретить упорное сопротивление врага, не ожидая, что защитникам окажут помощь извне, мехи установили довольно неплотное кольцо осады. Строя бараки и склады, они мало заботились об их безопасности. Это дало возможность летучим отрядам противника скрытно подходить к позициям, наносить серьезный урон и отступать без ощутимых потерь.

Мехи, стоявшие на Северной гряде, почти непрерывно подвергались нападениям. В конце концов им пришлось спуститься, недосчитавшись многих и многих сородичей. Через два дня, потеряв еще пять складов сиропа, они снова оставили позиции. У южного склона скалы им удалось закрепиться, возведя Земляной вал перед двумя туннелями. Но теперь из осаждающих они превратились в осажденных.