Роберт Сальваторе - Последний Порог

— Что? — перебила его Далия. — Прежде чем ты сможешь развлечься, занимаясь любовью со мной?

— С кем угодно, — попытался объяснить Дриззт, но, когда слова уже сорвались с губ, догадался, что это был неправильный ответ, а в следующее мгновение Далия довела его догадку до полного понимания, ударив по лицу.

Она скатилась с единорога и встала на грунтовой дороге, глядя на него снизу вверх и уперев руки в бока. Эльфийка смотрела на него так, словно хотела убить, а может, она хотела упасть на землю и рыдать. Бедному Дриззту казалось, что это длится целую вечность.

Он не знал, как реагировать, или что он может сделать. И наконец его осенило спуститься с Андахара и подойти к женщине. Но когда он поднял ногу, чтобы спешиться, Далия вскинула руку, останавливая его. Она повернулась и пробежала несколько шагов, набрасывая на голову свой плащ, а затем снова превратилась в гигантскую птицу и полетела обратно к каравану.

С поникшими плечами Дриззт закрыл глаза, его мысли смешались, а сердце болело. Он не мог её обманывать. Он не любил её — не так, как любил Кэтти-бри, и несмотря на слова Инновиндиль, та любовь осталась для него эталоном, преследуя и в то же время согревая его.

Возможно, он никогда не встретит такую любовь снова, и так тому и быть, решил он.

Развернув Андахара, дроу медленно поехал обратно, напоминая себе, что должен вести себя с Далией правильно, ради её же блага. Он не мог дать ей то, чего она желала. Но Бэнры вышли на охоту, и он не мог позволить ей сбежать в одиночку.

— Я с трудом слышу то, что мне говорят — пожаловался Дриззту Афафренфер несколько дней спустя, когда караван наконец вырвался из высоких стен горного перевала и вышел в тундру Долины Ледяного Ветра.

— Ты привыкнешь к ветру, — прокричал ему в ответ Дриззт, сияя счастливой улыбкой. Вечный свист порывов Долины Ледяного Ветра в ушах послужил отличным лекарством для Дриззта До'Урдена, исцеляя сомнения и тревоги, которые поразили его в первые месяцы пребывания в плену. Он представил одинокую скалистую вершину Пирамиды Кельвина, которая ещё не была видна над плоской равниной, но он знал, скоро появится. И эта воображаемая картина, где звёзды были не высоко над ним, а вокруг, принесла ему образ улыбающегося Бруенора, стоящего рядом с ним в тёмную ночь на холодном ветру. Он подумал о Реджисе с привязанной к ноге леской, пока тот спал на берегу Мер Дуалдона.

Да, это был дом Дриззта, место физического холода и душевного тепла, место, где он научился доверять и любить, и он не мог не чувствовать себя живым при звуках Долины Ледяного Ветра в ушах. Он с трудом представлял личность того, в кого мог бы превратиться в застенках Дрейго Проворного, настолько безразличное и отчаявшееся существо.

Тёмный эльф оглянулся на караван, на Далию в частности. Она сидела в повозке, а рядом на кошмаре ехал Артемис Энтрери, и они разговаривали. Дриззт вообразил их в объятиях друг друга и пожелал, чтобы это стало явью. Потому что он знал, что никогда не сможет по-настоящему ответить на её любовь.

Дриззт развернул Андахара и подъехал к головной повозке.

— Брин Шандер? — спросил он.

— Ага, мы направляемся туда.

— Дороги станут хуже, продолжается таяние, и в тундре неизбежно полно грязи, — объяснил Дриззт. — Скорее всего, у нас есть ещё одна десятидневка, если погода не подведёт.

— Мы уже много раз ездили здесь, — кивнул возница.

— Мы с друзьями проводим вас до ворот Брин Шандера, а потом, по крайней мере, я поверну к Пирамиде Кельвина.

— Вы получите свою оплату.

Дриззт улыбнулся. Его это вряд ли заботило, он хотел только сообщить каравану о своих планах.

— Двинешься к дварфам Боевого Молота? — добавил возница. — Я слышал, вы были друзьями!

— И я этим горжусь, — кивнул Дриззт.

— У нас есть повозка с товарами для парней Стокли Серебряного Ручья, — пояснил возница, и Дриззт был рад снова услышать это имя. — А, может, и две. Я начну раскладывать товары, когда мы встанем лагерем сегодня вечером, отсортирую их для дварфов, и ты сможешь охранять эти повозки до горы.

Дриззт снова кивнул и направился к Афафренферу. Он пустил Андахара немного быстрее, этот разговор ещё раз подстегнул его стремление пуститься в путь к Пирамиде Кельвина.

На следующее утро, вскоре после того, как они опять были на дороге, в поле зрения появилась вершина этой небольшой горы, и сердце Дриззта забилось быстрей.

Под камнями Пирамиды Кельвина в бальном зале клана Боевого Молота рекой лились пиво, эль и медовуха. Дейн Стокли Серебряный Ручей произносил тосты, один за другим, за Дриззта и других членов его группы. Комплименты были до смешного чрезмерны, и компаньоны вскоре поняли, что это служило лишь предлогом напиться.

Кроме Дриззта, давнего друга клана, кучу внимания и похвал получила Амбра Гристл О'Мол, и действительно, дварфа давным-давно не ощущала такого радушия.

При этом она не часто оказывалась среди такого количества собутыльников, способных долго не пьянеть.

Празднование продолжалось много дней, и Дриззта с Далией несколько раз заставляли пересказывать историю о Гонтлгриме, описывать предтечу, и самое главное, падение короля Бруенора Боевого Молота, патриарха и героя клана. Дриззта приятно удивила осведомлённость Стокли и других о подлинной личности дварфа, носящего имя Боннего Боевой Топор. Официальная история дварфов Боевого Молота гласила, что король Бруенор умер в Мифриловом Зале за несколько десятилетий до его фактической смерти. Но эта сторожевая застава Боевых Молотов знала лучше, ибо они были там во главе с Тибблдорфом Пуэнтом, когда король Бруенор, наделённый силой дварфских богов, доблестно спас положение в почти проигранном сражении, героически пожертвовав в процессе собственной жизнью.

Они знали правду о Боннего, и Мифриловый Зал почти наверняка тоже знал — и таким образом, знал и о том, что пирамида в Мифриловом Зале, обозначающая могилу короля Бруенора, была пустой грудой камней. Но открыто они никогда это не признавали.

Конечно, от Дриззта не ускользнула нелепость такого неприкрытого двуличия, но он поймал себя на том, что принимал подмигивания и кивки. И то, что Боевые Молоты праздновали окончательную победу, которая ознаменовала гибель его самого близкого друга, принесло ему тепло и утешение.

— Ну, и надолго ты в долину? — спросил Стокли Дриззта спустя десятидневку, когда они остались наедине за пределами горного комплекса на нижних тропах Пирамиды Кельвина.

— Может быть, навсегда, — ответил Дриззт и отметил утвердительный кивок и ухмылку Стокли. — Мне некуда идти. Я не могу представить место, где чувствовал бы себя как дома больше, чем здесь.