Роберт Сальваторе - Последний Порог

Потому что он заботился о Далии, догадался Энтрери, и осознание этого разбередило его чувство вины.

— Эффрон, — произнёс Энтрери, и Дриззт оживился.

— Он единственный, кого я могу подозревать, — объяснил Энтрери. — Его ненависть к Далии, если это вообще можно назвать ненавистью, пронизывает все его мысли.

— Мы находимся далеко от Порта Лласт, — заметил Дриззт, — и добрались сюда обходным путём.

— Этот молодой тифлинг весьма изобретательный, — ответил Энтрери. — Даже Херцго Алегни выказывал ему большое уважение, и Херцго Алегни люто его ненавидел.

— Херцго Алегни был его отцом, — напомнил ему Дриззт.

— Это не имело значения, — возразил Энтрери. — Или, возможно, это было средоточие ненависти. Эффрон пришёл к нам в Невервинтер по приказу нетерезского лорда. Я много раз имел дело с этими лордами, когда был рабом Алегни. Никогда не стоит их недооценивать.

— Ты думаешь, этот нетерезский лорд помог Эффрону добраться до Далии? — спросил Дриззт.

— Я этого боюсь, — признался Энтрери и был совершенно честен в этот момент, — потому что если это так, то Далия навсегда потеряна для нас.

От этих слов Дриззт привалился к спинке стула, и они с Энтрери долго и пристально смотрели друг на друга. Но опять, и снова к удивлению убийцы, дроу не затрагивал наиболее щекотливую тему.

— Мне нужно выпить ещё, — сказал Энтрери, вставая, но что ему было нужно на самом деле, так это отдых от непрекращающегося давления. Мысль, что Далия навсегда для него потеряна, так терзала его чувства, что он просто не мог соображать.

— Возьми на меня, — попросил Дриззт, когда Энтрери направился к стойке, чем несказанно его удивил. — Один большой стакан.

Убийца отвернулся от него, давясь от смеха, усматривая в этом явное преувеличение. Однако он вернулся с парой стаканов и бутылкой рома, хотя и знал, что б ольшую часть этой бутылки он выпьет сам.

От рассвета до заката брат Афафренфер драил палубу Мелкого Шкипера , или сматывал канаты, или замазывал щели дёгтем, или выполнял любую другую рутинную работу, какую мог изобразить, или какую ему поручал первый помощник Сиккал, пока его не послали в трюм. В конце концов, он был там не за тем, чтобы работать на самом деле.

— Спускайся вниз и помоги Криббинсу с починкой, — приказал ему Сиккал на исходе одного из дней.

— Вниз?

— К днищу в трюм, — пояснил Сиккал. — У нас небольшая течь, а это дело не для меня. Так что отправляйся вниз и работай!

Афафренфер огляделся, обращая внимание на нескольких других членов команды, сидящих тут и там на открытой палубе. Они уже закончили свою работу, если сегодня кто-то из них вообще был занят . Мелкий Шкипер пополнил запасы и был подготовлен к плаванию, но стоял здесь только из-за пропавшей Далии, хотя казалось, что никто на борту не знал о её пропаже или, во всяком случае, не хотел в этом признаваться.

— Пожалуй, я не пойду туда работать, — ответил Афафренфер.

— Парень, что ты сказал? — рассердился Сиккал.

— Отправьте кого-нибудь другого, — посоветовал монах.

— Были бы мы в море, за такие разговоры я мог бы бросить тебя акулам, мальчишка!

— Если бы мы были в море, вы могли бы попробовать, — спокойно произнёс монах. Однако, во время своего ответа он не смотрел на Сиккала. На причале появились двое портовых рабочих, у старого багорщика через плечо был перекинут мешок. Афафренфер уже видел эту же сцену, в сумерки днём раньше.

Сиккал бубнил и бубнил о чём-то, но Афафренфер уже не слушал. Двигаясь вдоль пристани, два старых докера вели себя нервно, оглядываясь по сторонам на каждом шагу. Как и накануне вечером.

Афафренфер сместил взгляд далеко в сторону, к старой шаланде, которая совсем не выглядела пригодной для плавания и была накрепко привязана у самого дальнего причала. Монах решил, что эти двое направляются туда, поскольку прошлым вечером они поднимались на её борт с похожим мешком. Афафренфер наблюдал за посудиной долгое время, но никогда не видел, как эта пара выходила, как не выходили они и накануне утром. Тогда монах над этим не задумывался, поскольку многие портовые рабочие во Вратах Балдура, да и в любом другом порту, использовали пришвартованные лодки, как личные гостиницы. Но ранее в этот день, не раз внимательно просматривая дорогу, Афафренфер уже видел их и ожидал, что они появятся в доках к обеду и направятся к шаланде.

И почему, в конце концов, они ускользнули с лодки явно среди ночи?

— Эй! — крикнул Сиккал и схватил Афафренфера за руку.

Монах медленно повернул голову, взглянув сначала на остальных членов команды, наблюдавших теперь с возросшим интересом, потом посмотрел вниз, на грязную руку Сиккала, и наконец на самого Сиккала, вперив пристальный взгляд, больше похожий на обещание, чем на угрозу, прямо в глаза человеку.

Сиккал не смог ни выдержать взгляд, ни удержать руку, и отступил. Но только на мгновение, и казалось, что он слегка набрался храбрости, когда вырвался на свободу из под острого взгляда Афафренфера и принял во внимание наличие команды вокруг себя.

— Ступай вниз, — приказал он Афафренферу.

Тихим голосом, так, чтобы мог слышать только Сиккал, Афафренфер растолковал ему более обстоятельно и чётко:

— Только если меня попросят отнести туда ваш труп.

— Капитан услышит об этом! — завопил Сиккал, но Афафренфер больше не смотрел на него, повернувшись снова к пристани и к рабочим, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как они закинули мешок на шаланду вдалеке и юркнули на борт.

Сиккал помчался в каюту Каннавары, но не сделал и трёх шагов, как монах перепрыгнул через леер Мелкого Шкипера и легко приземлился на причал.

Сиккал закричал ему вдогонку, и Афафренфер решил, что поспешит обратно на корабль и раздавит идиоту горло, если тот упорно продолжит поднимать шум.

Но Сиккал заткнулся, и монах начал урывками передвигаться вдоль причалов от бочки к ящику, тщательно выбирая скрытный путь к старому корыту. Он устроился позади штабеля бочонков неподалёку от шаланды и прислушался.

Монах слышал какое-то бормотание, но ничего определённого. Из-за шумного плеска волн, с грохотом разбивающихся о подпорные столбы пристани всего в нескольких шагах от его укрытия, ему никак не удавалось разобрать отдельные слова.

“Терпение,” — сказал себе Афафренфер и выждал, пока сумерки не сгустятся.

С отработанной скрытностью брат Афафренфер скользнул на палубу шаланды в тень рядом с главной каютой. Он услышал смех и сопение двух портовых рабочих и, к своему великому разочарованию, подумал тогда, что эта посудина была не более чем их ночным логовом. Но он всё равно остался, чтобы удостовериться. Он не знал, были ли эти двое причастны к исчезновению Далии, но он согласился с догадкой Серой Амбры, и несколько последних дней наблюдения за ними ничуть не разуверили Афафренфера. Эти двое были гнусной парочкой, которой было что скрывать, хотя он не мог быть уверен, что именно.