Мадина Ризванова - Во Власти Тьмы

- Как ты сюда попал, малец?

Темный всеми силами пытался не обращать внимания на синяки и ссадины, покрывавшие значительную часть его тела. И не надо быть особо одаренным, чтобы понять: мальчишка здесь не по своей воле.

- Они... Убили... убили мою семью, - слова, пусть и такие простые, давались ему с трудом. Он то и дело всхлипывал и запинался. - А меня... сюда... п-привели...

- Так. С этим все понятно, - кивнул Фаван и выпрямился. - А звать тебя как?

- Генри Голмут... Господин...

Темный принц невольно нахмурился и отступил на шаг. Жалость к тому юнцу приглушила привычная ему неприязнь, принуждая махнуть на него рукой и отвернуться. Неожиданно он наткнулся на застывшего за спиной Алиоса и поневоле вздрогнул. Как он там оказался за столь короткое время, он ума не приложил, но так же и ломать голову над этим вопросом не стал. Все внимание лесного волшебника было приковано к фавну, который на него смотрел с меньшим страхом, чем на темного. Безучастный к тому Сэм стоял чуть в стороне рядом с так же подошедшим Давидом.

Фаван было хотел обойти Алиоса стороной и удалиться с помоста, но вдруг оказался пойман под локоть тем же лесным.

- Неужели ты бросишь его здесь?

- И что же ты предлагаешь мне с ним делать?

Он все же остановился рядом с ним и взглянул на него с привычной всем ненавистью. Алиоса его неприязнь явно не трогала.

- Возьмем с собой, - пожал он плечами. - Доставим в Литраэн.

- Ну да, - не без издевки в голосе кивнул темный. – Давай. Чтобы он кончил, так же как и Катрин.

- Катрин была отмечена печатью Хелайна, - возмутился молчавший доныне Сэм. - Именно то и послужило причиной ее смерти. А он у нас выживет.

- Что же вам, благодетели, мешает взять с собой и остальных? - картинно удивился Фаван, махнув в сторону рабов, которых с таким рвением избавлял от оков щуплый страж-орк. - Поглядите, им тоже нужна помощь.

- Они довольно взрослые, Фаван, и позаботиться о себе смогут сами.

Негодование обещало в споре с Сэмом перерасти в немыслимый гнев, но срываться из-за таких мелочей темному, увы, не хотелось. Он понимал, что переубедить их уже не сможет, и потому все же сдался.

- Знай, светлый, он под твоей ответственностью.

Не желая продолжить столь не приятную беседу с на столь же нелицеприятными личностями Фаван спустился с помоста и двинулся прочь от них. Сэм оставлять его в покое и не думал. Он хлопнул Алиоса по плечу без слов, давая понять, что право на заботу о фавне щедро уступает ему и направился вслед за темным принцем.

- Что ж... - обреченно вздохнул Минан и, протянув юнцу руку, добавил: - Пойдем, Генри.

Сэм нагнал Фавана только у торговых рядов, где вновь встречался люд обычный. О произошедшем они ничего не ведали и продолжали беззаботно метаться от лавки, к лавке выбирая нужный им товар. В этой части города было более шумно и тем не менее в душе стало спокойнее. Усталый вздох сам собой сорвался с губ Сэма, не осмелившегося поравняться с темным. В безмолвии он шел на пару шагов позади от него.

Светлый принц очень остро осязал все те недовольство и раздражения, что источал темный, но ему почему-то стало все равно. Впервые он отнесся к тому равнодушно. Казалось, для него эти его эмоции стали чем-то естественным, без чего он уже не обходится.

- Слушай, Фаван. - весело заговорил он. - Можно вопрос?

- Нет, - честно отозвался тот, притом, и не оглянувшись.

- Спасибо... Ты когда-нибудь обращался полностью?

Фаван заметно сбавил шаг. Его мысли остановили свой сумасшедший ход, оставляя его наедине с резким для него вопросом. Несомненно, он обращался, но было то всего раз где-то несколько десяток лет назад. Помнится, тогда он и, не осознавая, что делает, разнес пол дворца и перебил большую часть прислуг и несколько важных для государства лиц. И все это из-за оплошности одного из подчиненных, которому выпала неудача опрокинуть на него горячий чай. Из-за такого пустяка он потерял самообладание, и усмирить его смог только отец, заковав его в цепи в глубинах темниц.

В буйстве размышлений Фаван и не заметил, как остановился. Сэм стоял напротив него и ожидал его ответа, хоть и успел прочесть все из его мыслей. Темный поднял на него слегка затуманенный взгляд и нахмурился, ставя преграду перед своим разумом. Сэм, поняв, что в мысли его проникнуть больше не получится, полюбопытствовал:

- И... часто вы можете обращаться?

- Нет, - ответил ему Фаван. - Темные не могут обращаться так часто, как хотелось бы. Особенно полностью. Промежуток между превращениями всегда равен двум дням. Не всем дается это право. Нужно быть абсолютно готовым, прежде чем сделать этот шаг, не то это обернется плачевно для всех... Пожалуй, легче просто не обращаться без повода.

Исходя из его слов, Сэм пришел к выводу, что сам Фаван к этому шагу не был готов и тогда и сейчас, но к счастью, делиться своим мнением не стал. Темный немного помолчал, глядя в омут голубых глаз светлого, к которому, что страшно признать, начинал привыкать. Его он незаметно даже для себя перестал считать своим врагом, но и другом его назвать было очень сложно. С каждым проведенным рядом с ним днем это становилось все ясней и воспринималось уже как должное. Как же он не хотел этого допускать.

Фаван помотал головой, отгоняя непрошеные мысли и, обойдя светлого стороной, двинулся вдоль по торговым переулкам. Оптимизм Сэма увеличился в несколько раз. Он осязал любую волну в настроении собеседника. Пусть отношение к нему не стало лучше, он все равно был ему рад. Грело душу одно лишь снисхождение. Ни злости со стороны Фавана к нему, светлому, а именно снисхождение. Боясь нарушить столь хрупкий, доныне не знакомый ему баланс, Сэм безмолвно последовал за ним.

Эта тишина темному показалась довольно странной, особенно в присутствии столь шумной личности. Не выдержав напора любопытства, Фаван оглянулся. Дико было видеть Сэма таким спокойным и молчаливым. Он открыл было рот, чтобы съязвить по тому поводу, как вдруг его поймала нежная, но довольно сильная женская рука, украшенная тяжелыми кольцами и браслетами.

- Позолоти ручку, милок, - с добродушной улыбкой пропела темноволосая цыганка. - Всю судьбу расскажу.

С кривой ухмылкой Фаван повернулся к ней всем телом. Ее слов всерьез он явно не воспринял. Взглянув на ее дорогие перстни, кольца серебреных браслетов, тройку золотых цепочек и большие сережки, можно было со смелостью сказать, что золотить ей ручку уже нет смысла. Но на сей повод Фаван благоразумно умолчал.

- Забавно, - хмыкнул он с прищуром. - Расскажешь о моей судьбе? Увидишь ее? Неужели? Интересное дело. Неужто твои серые очи на это способны?

- Не угадали, милейший, - невозмутимо отозвалась стройная девушка, ослепляя своей лучезарной улыбкой. - Я вижу будущее сердцем, а не глазами. Так, позолоти же ручку - познаешь судьбу наперед.