Глен Кук - Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа

— Мы разрешим ему показывать свои трюки на твоей танцплощадке, и к тебе валом повалят клиенты-вампиры.

— Это опасно!

— Ничего не поделаешь].

Было уже поздно. Напряжение нарастало. Полицейским все труднее было прикидываться, что они обыкновенные гуляки. Впрочем, мне не приходилось уговаривать их расслабиться и спокойно ждать. Они были такие обыкновенные, что дальше некуда, и вели себя, как отпетые гуляки.

— Нам не следует торчать здесь, Гаррет.

Гулляр был прав. Уинчелл мог узнать меня.

Белинда прошла в заднюю комнату, где мы с Гулляром и Хрустом убивали время за кружками пива. Ей нужна была моральная поддержка.

Хрусту тоже. Его выставили. Шустер занял его место за стойкой.

— Гулляр, я бы справился с любым выскочкой, который пристанет к девочкам. Почему меня убрали из бара?

— Я не сомневаюсь, что ты бы справился, Хруст. Но я тут сейчас не главный.

Хруст сверкнул на меня глазами. Я сказал:

— Речь идет об убийце-психопате, Хруст. Совсем полоумном. Ты его не знаешь. А тот, кто встал за стойку, знает. — Я надеялся, что Шустер хорошо замаскировался. — Если бы ты там стоял, убийца бы вошел и перерезал тебе глотку прежде, чем ты успел бы что-нибудь сообразить. Это для твоей безопасности.

Все это уже говорилось раньше. Я устал. Я чмокнул Белинду в щечку и сжал ее руку.

— Уже скоро. Продолжай. Ни пуха ни пера. И все такое.

— Гаррет, он уже должен был что-то предпринять.

Я боялся, что она права. Кто-то должен был проверить, здесь ли она, попытаться ее похитить. Я тоже забеспокоился.

Через час общее мнение выплеснулось на улицу. Что-то не так. Рыбка не клюет. Где-то умирает другая женщина, потому что…

Но все продолжали играть свои роли.

Я стоял в тени и смотрел на танцплощадку, как вдруг вошел Садлер. Вид у него был зловещий. Когда он заметил Белинду, выражение его лица стало угрожающим.

Белинда танцевала с полицейским в одежде матроса. Она увидела Садлера. В ее глазах на миг вспыхнуло пламя.

Садлер направился к Белинде. Как только он пересек невидимую черту, все зашевелились. Он донял, что влип. Запахло жареным. Обнажились клинки. Я вышел и напомнил всем, что сегодня мы собрались не за тем, чтобы убивать.

И тут пляшущей походкой вошел Брешущий Пес Амато.

Здрасьте! У нас здесь разгорается ссора, срывается план, по которому у каждого своя роль, включая слоняющихся по залу для отвлечения подозрений девушек Гулляра. Человек двадцать орут и вопят. Везде валяются пострадавшие. А Брешущий Пес Амато высматривает свою дочку. Вместо нее он углядел меня. Он не обращал внимания на рев:

— Эй, Гаррет! Какая удача!

Мимо него пролетел отброшенный полицейский: Садлер разъярился по-настоящему. Я попытался подойти к Брешущему Псу и увести его куда-нибудь подальше, где не так опасно.

— Где моя девочка, Гаррет? Я все ходил сюда и торчал тут, пока наконец не набрался храбрости с ней поговорить, и, когда я наконец дозрел, выяснилось, что эта Сас вовсе не моя малышка. Эту зовут Сасна Прогель, и о Лони Амато она знает лишь то, что Гулляр и его помощник-гном упоминали это имя. — Еще один полицейский отлетел в сторону. — Что вы здесь устроили?

— У нас тут бедлам. Ты не можешь немного отодвинуться с дороги и минуту подождать?

Садлер выкрикивал мое имя, словно решил, что я виноват во всех его бедах. Он нападал.

— Лучше поберегись, Гаррет, — сказал Амато. Он пошел в угол. — У этого парня не очень дружелюбный вид.

Совсем недружелюбный вид. Садлер расшвырял полицейских, опрокинув парочку на пол. Я со всей силы ударил его в висок. Он упал на колени, но не отключился. Пока он поднимался, я добавил еще. Но он все же встал.

У меня болели костяшки пальцев на левой руке. Потом Садлер дал мне сдачи. Я отлетел к Брешущему Псу. Садлер двинулся ко мне, не обращая внимания на окружающих, которые колотили его со всех сторон. Он определенно считал, что я лично в ответе за его страдания. Он наклонился, чтобы поднять меня в воздух.

И тут Брешущий Пес его взгрел. Так пчела жалит слона, если он оказывается у нее на пути. И ему удалось настолько рассердить Садлера, что тот решил уложить Амато в первую очередь.

И тут силач Рислинг Гулляр уложил Садлера чем-то напоминающим кулак, но это не мог быть кулак, потому что Садлер сразу же рухнул на пол. Гулляр подул на суставы и сказал:

— Надо смотреть за девушкой, а не развлекаться, Гаррет.

И показал пальцем.

— Дьявол!

Уинчелл все же решил зайти в гости. Никем не замеченный во всей этой суете он пробирался к эстраде.

— Эй, у нас тут вечеринка.

Белинда неуверенно оглядывала его, прикидывая, тот ли это человек, кого она должна опасаться.

Все замерли.

Я закричал.

Все тоже.

Садлер снова бросился в бой, но Уинчелл оказался крепче. Проклятие сделало его сверхчеловеком. Он пробился к Белинде, поднял ее, взвалил на плечо и пошел к двери. Когда я попытался уговорить его изменить поведение, он пинком уложил меня под стол. Никто не мог его остановить, пока Хруст не взял это дело в свои руки: он принес бочонок с пивом и нежно бросил его через всю комнату прямо в удивленное лицо Уинчелла. Бочонок был полный. Неплохо для бородача Хруста.

Уинчелл так и не успел очухаться. Ребята с улицы вошли внутрь и помогли его успокоить. Они связали его, заткнули рот кляпом, и волнение потихоньку улеглось. Теперь Уинчелл выглядел маленьким и старым, будто проклятие превратило его в зеленоглазого старика, с которого все началось у Морли.

Белинда прямо обвилась вокруг меня.

Слегка отвернувшись, я увидел, как Брешущий Пес что-то нудно талдычит Гулляру.

Потребовалось время, чтобы прошло всеобщее смятение. Прибыл Туп и с самодовольным видом начал ходить вокруг Уинчелла. Я сказал ему:

— Если он у вас опять сбежит, я сам привяжу вам к ноге булыжник и сброшу в реку.

— Шустер! Посади его в мешок и запри в камеру. И смотри, чтобы не выпал кляп.

У Уинчелла был жуткий вид, из глаз сыпались искры. Туп усмехнулся и стал хвастаться:

— В этот раз ошибки не будет, Гаррет. На карте наше будущее. Мы будем осторожны. Засадим его в камеру, в которой я немного помучил Краска. Как только принц Руперт узнает, что злодей пойман, пошлют за нужным волшебником.

Я заворчал и намекнул, что не очень уверен в профессиональной пригодности некоего принца и его Стражи.

— У вас есть какие-нибудь светлые мысли?

— Да. Одна-единственная, специально для вас.

— Какая?

— У вас есть мешок. Если вам нужно что-нибудь еще, приходите послушать Покойника. Завтра.

— Завтра после полудня, — сказала Белинда. — Гаррету надо еще и поспать.

— А? — Мы, сыщики, соображаем туго. — Еще и поспать?

Она подмигнула:

— Может, я позволю тебе вздремнуть. Если будешь хорошим мальчиком.