Пьер Певель - Рыцарь

— А Ассамблея Ир-канс иногда помогает ему в этом.

— Да, иногда. Но единственное, что делают Хранители, — это способствуют свершению судьбы. Ничего больше. Когда ставки высоки, они стараются сделать так, чтобы у каждого был шанс реализовать свое предназначение…

— …в интересах судьбы.

— Да. Именно так. То, что написано, должно сбыться.

Лорн поразмыслил, поглаживая кота, затем произнес:

— Мне безразлична судьба. Мне безразлично мое предназначение. Пусть кто-нибудь другой исполняет его, Посланник.

Драк сохранял полнейшее спокойствие.

— Королевский виверньер уже заметил дым от нашего костра, — сказал он. — К вечеру Серые гвардейцы, которые идут по вашему следу, будут здесь.

Лорн не смог сдержать улыбки.

Выходит, виверньеры, которых он заметил, прежде чем углубился в Мертвые земли, в самом деле искали его, и они действовали заодно с Серыми гвардейцами, которых отправил за ним Верховный король.

— Им приказано препроводить вас в Цитадель, — продолжил Посланник. — Во что бы то ни стало. Я посоветовал бы вам пойти с ними.

Видя, что Лорн молчит, он добавил:

— Верховный король умирает и ждет вас.

Лорн опустил глаза на нежно мурлыкавшего кота.

— И что с того? — хмыкнул он.

Произнесенные с иронией, эти слова прозвучали не очень-то уверенно.

Лорн почувствовал, что какая-то его часть по-прежнему состоит на службе у Верховного королевства. Часть, с которой он боролся при помощи цинизма и злопамятности. Часть, которая осталась от того человека, каким он был, и не умерла за время его пребывания в Далроте.

— Не вы ли сказали, что, если я откажусь от своей судьбы, ее свершит кто-то другой?

— Верно, — подтвердил драк. — Но это не пройдет без последствий. Судьба всегда предпочитает легкий путь. И теперь, когда она выбрала вас, она так просто не отступится. От вашего решения пострадает все Верховное королевство. А уж о том, что ожидает лично вас, я и вовсе молчу…

— Вы пытаетесь запугать меня?

— Нет. Но я знаю, куда ведет путь, по которому вы хотели бы пойти.

Лорн поднял бровь.

— Однако если вы просто согласитесь переговорить с Верховным королем… — добавил Посланник, но не закончил фразу. — У вас исключительное предназначение, — подчеркнул он. — Верьте мне, если вы примете его, у вас будет предостаточно средств для отмщения.

С этими словами он поднялся, и Лорн тоже встал. Драк собрал вещи, убрал их в сумку и сел верхом на свою лошадь, которая паслась, привязанная к одному из кольев, окружавших насыпь.

— До свидания, Лорн. Мой вам совет: подружитесь с судьбой. Более могущественного союзника трудно себе представить.

Лорн мрачно кивнул Посланнику на прощание, а потом заметил, что рыжий кот продолжает сидеть у него на руках.

— Вы забыли своего кота! — крикнул он.

— Коты не принадлежат никому, — возразил драк, удаляясь. — Но этот, кажется, вас усыновил. Оставьте его себе.

— У него есть имя?

— Полагаю, да, однако я не знаю его.

Серые гвардейцы приехали с наступлением ночи. Лорн сидел, скрестив ноги, кот свернулся клубком у него на коленях, а он рассеянно ворошил угли костра.

Подняв голову, Лорн посмотрел на приближающийся отряд.

Он состоял из двадцати всадников в доспехах и шлемах с гребнями, пять черных корон украшали их серые знамена и щиты. Лорн слишком хорошо знал эти знаки и эмблемы, потому что сам носил их, прежде чем его обвинили, опорочили и осудили. Сейчас при виде знамен, хлопавших на ветру под ровный перестук галопа, неожиданное волнение сжало ему горло.

Он вспомнил торжественную церемонию посвящения в ряды Серой гвардии. Он вспомнил, какой честью было принадлежать к этой когорте избранных, которым доверял свою жизнь сам король. Он вспомнил, как гордился собой, как гордился им отец. А затем он вспомнил момент своего ареста. Со дня, когда капитан Серых гвардейцев в присутствии короля вручил ему знаменитый шлем с гребнем, до дня, когда он же забрал у него шпагу, прошло всего несколько месяцев…

Усилием воли Лорн отогнал от себя мысли о прошлом.

Подхватив кота, он поднялся навстречу гвардейцам.

Эйлинн Фельн наслаждалась ароматной горячей ванной. Расслабившись и прикрыв веки, она отдыхала в полумраке. Горело несколько свеч. Ее волосы были подняты и слабо заколоты, изящная голова лежала на подушке, тело по грудь было погружено в воду. Молодая женщина размеренно дышала, на ее губах играла едва заметная улыбка.

Она открыла один глаз и не пошевелилась, чтобы прикрыть грудь, когда в ванную комнату вошел ее отец. Данкэн Фельн выглядел раздраженным, даже разгневанным. Он рухнул в кресло великолепной умывальни и вздохнул.

— Что происходит, отец?

Герцог мрачно уставился в одну точку перед собой. Воздух со свистом выходил сквозь его сжатые зубы. Он сидел молча, едва сдерживая ярость, а мышцы его были напряжены так, что почти окаменели.

— Дураки! — бросил он.

Эйлинн знала, что ее отец редко позволял гневу завладеть собой. Он считал его слабостью, последствия которой всегда пагубны. Человек в гневе плохо соображает и принимает неверные решения. Его поступками управляют чувства, а не разум и опыт. А в политике, в которой Данкэн Фельн не имел равных, предаваться своим чувствам было больше чем ошибкой: промах такого рода мог стать роковым.

— Дураки… — повторил герцог.

Без всякого стыда Эйлинн поднялась на ноги, и капли воды потекли по ее голому телу. Она была красивой, тонкой, с округлой и упругой грудью, узкой талией и плоским животом. Мокрая Эйлинн вышла из ванны и надела длинную рубашку, легкая полупрозрачная ткань которой прилипла к ее коже. Она приблизилась к отцу, поцеловала его в лоб, затем встала за спиной и принялась разминать ему плечи.

Спокойствие понемногу возвращалось к Данкэну.

— В первый раз они попробовали схватить Лорна еще в Самаранде, — рассказал он. — А во второй раз — по дороге в Бренвост. И не остановились бы на этом, если бы отряд Серых гвардейцев, который патрулировал ту территорию, не вынудил их прекратить…

— Расслабьтесь, отец.

— И теперь… они имеют наглость прийти ко мне и…

Герцог глубоко вдохнул, а затем закрыл глаза и сделал длинный медленный выдох. Он дождался, когда умелый массаж Эйлинн окажет свое действие, и сказал: