Пьер Певель - Рыцарь

Впрочем, ему оставалось выполнить только одну задачу, которую он поставил перед собой уже очень давно.

— Дариль, принеси большую кувалду.

Подъемный мост оставался заблокированным; пока в нем не было необходимости, но теперь на территорию башни следовало организовать проезд для мулов, тачек, тележек. Лорн знал, где находятся сломанные звенья механизма, которые, простояв века в бездействии, обездвижили весь мост и не давали крутиться цепям. Он пытался очистить их, снять, аккуратно разъединить. Напрасно. Они проржавели и покрылись монолитными слоями пыли.

Так дальше продолжаться не могло.

Засучив рукава, Лорн закинул на плечо тяжелую дубину и прошел через залитый палящим зноем двор. Поплевав на ладони, он ударил один раз, второй, потом еще и еще…

Наконец он выбился из сил и пошел к колодцу выпить воды.

Целый час работы ушел впустую. Механизм окаменел намертво, и Лорн уже начал всерьез думать о том, чтобы разломать мост, хотя ему очень не хотелось этого делать.

Он вылил на голову ведро воды, которое принес Дариль, и сквозь холодные струи, стекавшие по лицу, вдруг увидел, что кто-то входит во двор. Лорн надел очки и узнал старого солдата, который беседовал с Кадфельдом и еще двумя мужчинами тем вечером на постоялом дворе.

— Иди, займись чем-нибудь, Дариль.

Подросток кивнул и молча ушел.

Лайам, казалось, сам не знал, зачем пришел. Наконец он приблизился к Лорну, который не сводил с него непроницаемого взгляда.

— Добрый день.

Лорн вежливо поклонился.

— Пить хотите? — спросил он и протянул ему кружку.

Ветеран кивнул и сделал глоток.

— Свежая, хорошо, — заговорил он, вытирая рот рукавом. — Спасибо.

Лорн внимательно посмотрел на него.

Лайам был выше него ростом, с огромными руками, мохнатой бородой и открытым взглядом. Шрам в форме креста рассекал его правую скулу. Одежда была скромной, чиненой, поношенной, но чистой. На ногах были старые веревочные сандалии, а за спиной виднелась тщательно завернутая шпага.

— Я видел объявления, — сказал он. — То, что в них написано, правда?

— Правда.

Бывший солдат помолчал, взвешивая эту новость.

В том, что он бывший солдат, Лорн не сомневался, хотя и не знал пока его имени.

— Вы воевали? — уточнил он.

— Да, — ответил Лайам.

И он сдержанно перечислил кампании, в которых принимал участие.

Их количество впечатляло. О некоторых, из числа самых последних, Лорн слышал впервые. Зато другие были знакомы ему не понаслышке: он и сам участвовал в них.

— Вы были в сражении при Урделе? — спросил он.

— Да.

— Какой батальон?

— Лангрийский Лазурный.

— Лангрийский Серебряный, — сообщил Лорн.

Двое солдат тотчас прониклись взаимным уважением. Они долго смотрели друг другу в глаза, и наконец Лорн произнес:

— Пока тут придется только работать до седьмого пота. Но у нас еще будет шанс отличиться. Во имя Верховного короля. И во имя Верховного королевства.

— Я согласен.

— Размер жалованья вас не интересует?

— Нет.

— Как вас зовут?

— Лайам.

Лорн протянул ему руку.

— Добро пожаловать в Ониксовую гвардию, Лайам.

Не успели они разнять руки, как услышали шум, который мог произвести только металл, ударившийся о металл.

Затем долгий, очень долгий скрежет.

Затем треск, и вот подъемный мост, бешено гремя крутящимися толстыми цепями, грохнулся на мостовую. В воздух поднялось густое облако пыли.

Спустя секунду оглушительной тишины появился ошеломленный и счастливый Дариль с кувалдой в руках.

Поскольку Лорн велел ему заняться чем-нибудь, он нашел себе дело, и одного удара оказалось достаточно.

Таленн Иоргас поднял глаза от листовки, которую Андара только что принес ему. На ней изображался силуэт Черной башни с подписью: «Набор в Ониксовую гвардию».

— Ну и?

— Вы узнаете печать?

Внизу листовки действительно стояла красная восковая печать. Чтобы рассмотреть ее, Иоргасу пришлось склониться ближе к одному из факелов, которые в ту ночь освещали террасу его сада.

Волчья голова поверх двух скрещенных шпаг.

И корона.

Иоргас вспомнил, с какой легкостью его дядя отнесся к предположению, что рыцарь, которого прислал сюда Верховный король, возможно, захочет восстановить Ониксовую гвардию в одиночку. Спокойствие министра произвело на Иоргаса впечатление, и он решил повести себя с Андарой в той же манере.

— От горстки листовок Ониксовая гвардия не возродится, — с презрением сказал он, пожимая плечами. — И из-за этого вы меня беспокоите, Андара?

— Хоть Ониксовая, хоть какая… Не это меня волнует, — ответил его преданный слуга.

Префект Красных Мостовых насторожился:

— О чем вы?

— Важно то, что он вербует сторонников, — объяснил Андара. — Вначале этот человек завладевает Черной башней. Затем он грубо обращается с четырьмя из моих людей и сводит дружбу с этим проклятым священником. А теперь он еще и вербует.

— И что?

— Верьте мне, этот человек опасен.

— Я знаю, о чем вы думаете, Андара. Об этом не может быть и речи.

— Пусть он исчезнет. Никто и никогда не узнает, что с ним произошло.

— Нет! — рявкнул Иоргас.

Андара помолчал и спокойным голосом продолжил:

— Он становится популярным. Скоро будет чересчур поздно. Иногда достаточно, чтобы поднялся один человек…

— Знаю, знаю… — перебил его префект.

Положение становилось серьезным, и это очень беспокоило Иоргаса. Он тоже кипел от мысли о том, что кто-то — тем более королевский представитель — обосновался в квартале Красных Мостовых. Но Эстеверис выразился однозначно: ни один волос не должен упасть с головы этого Лорна Аскариана. Перстень, который он носил на пальце, защищал его.

— Продолжайте смотреть за ним в оба, — сказал Иоргас. — Но трогать его я вам запрещаю.

— Слушаюсь.

Андара ушел, оставив листовку.

Таленн Иоргас мог говорить что угодно и требовать чего угодно, но он не знал того, что на самом деле происходило в Красных Мостовых. Андара, напротив, знал и рисковал потерять намного больше, чем префект, если квартал выйдет из его подчинения или если среди местных жителей начнутся волнения. Он верно поступил, когда уничтожил лачугу и сжег пожитки того старика у всех на виду.

Но теперь предстояло ударить сильнее.

И выше.

Однажды утром на подъемный мост Черной башни въехал Рейк Ваард на старой скрипящей повозке, на которой лежало самое ценное, чем владел королевский кузнец: наковальня.

— Представляешь, наша кузница в руинах, но наковальня там сохранилась, как будто тебя ждала! — усмехнулся Лорн, приближаясь к Ваарду, который спускался с козел.

— Ну, до моей ей далеко.

— Ты хочешь сказать, что наша наковальня не так тверда, как твоя старая голова?