Наталья Щерба - Чародольский князь (Ведьмин крест)

– Еще, – потребовал он.

Три больших глотка, и он поднялся на ноги самостоятельно.

– Это что за субстанция? – Шелл с интересом рассматривал бутылку с черепом. – Да ты помолодел лет на десять. Щечки-то какие холеные, розовые…

Поляк похлопал Лешку по щеке, словно маленького, и заслужил от друга долгий, угрюмый взгляд.

– Ладно, ладно, – пробормотал Шелл. – Я же исключительно подбодрить. Вижу, что тебе уже лучше.

– Да, мне лучше, – задумчиво произнес Лешка и, забрав бутылку из рук Шелла, допил содержимое до последней капли.

– Так и знал, что пригодится, – с особым чувством добавил он. – Но когда делал это зелье по рецепту отца, даже не думал, что исцеляться придется от его же чар…

Шелл согласно покивал головой.

– Разрешите войти? – неожиданно осведомился мрачный голос.

Из полутьмы зеркальной глади, легко смахнув прикрывавшую переход шторку, вышел Патрик. За ним тут же появилась Эрис.

Оба настороженно огляделись по сторонам.

– Кроме нас, никого нет, – поспешил с разъяснениями Шелл. – А в чем дело?

– Как вы себя чувствуете? – тревожно осведомилась Эрис у Вордака.

Шелл при звуке ее голоса затрепетал: черты его лица расслабились, будто он начал подтаивать, как мороженое.

– В порядке, спасибо, – сухо ответствовал Алексей. Впрочем, он заинтересованно прищурился, ожидая дальнейших расспросов.

И расспросы не замедлили последовать.

– Наша Каве пропала, – тихо произнесла Эрис. – Может, вы в курсе, где она? Мы уже знаем, что это вы сняли с нее иллюзию. – При этих словах девушки Патрик обиженно крякнул и затоптался на месте. – И что за этим последовало, – продолжила Эрис.

Лешка нахмурился и отвернулся к окну.

– Я не хотел, чтобы так вышло, – сухо произнес он.

– Мы на это и надеемся, – вдруг горячо подхватила Эрис. – Поэтому пришли сюда с единственной целью: объединить наши усилия и спасти Каве.

Воцарилось молчание.

Вордак не оборачивался: стоял, скрестив руки на груди, и смотрел вдаль.

– Все не так просто… – начал Шелл, косясь на друга. – Видите ли, мисс Каве – у его отца… То бишь у карпатского президента. Поэтому…

– Я не пойду против отца, – с нажимом произнес младший Вордак. – Лучше я просто… в общем, еще раз поговорю с ним.

Патрик не сдержался и насмешливо хмыкнул, всем своим видом выражая недоверие.

– Другого выхода нет, – мрачно взглянув на него, добавил Алексей.

– Хорошо, – вновь подала голос Эрис. – Вы так и сделайте… Но знайте, что всегда можете на нас рассчитывать.

– Ведь ты был с ней… очень близок? – вдруг спросил Патрик у Вордака. – Был ее лучшим другом?

До сих пор молчавший Шелл громко свистнул, всем своим видом выражая крайнее неодобрение.

Лешка медленно повернулся к англичанину.

– А ты? – вдруг грубо спросил он. – Ты тоже был?

– Хотел, но не вышло. – Патрик улыбнулся. – И подозреваю, что из-за тебя. Но даже я готов сделать для нее больше, а ты лишь жалеешь себя и мучаешься дурацкими сомнениями. – Улыбка на его лице погасла. – Выбери уже: или она, или отец.

Патрик схватил за руку Эрис, обалдевшую от его слов, и потащил за собой в зеркальный проем.

– Вот же козел, – мгновенно возмутился Шелл. – Обхаял и убежал! Нет, ты видел?!

Лешка не ответил.

– Отец… я хочу поговорить с тобой.

Старший Вордак медленно повернулся. Маг Виртус заглядывал через его плечо. Он щурился, пытливо изучая Лешкино лицо. Парень выглядел бледным, но серьезным и решительным.

– Нам стоит поговорить, – настойчиво добавил он.

Некоторое время старший Вордак сомневался. Кажется, неожиданное появление Алексея в гостиной нарушило их серьезный разговор с белоголовым польским магом.

– Ну что ж… я тебя слушаю.

Вордаки отошли в сторону.

Некоторое время оба молчали.

– Сын?

Лешка нервно сглотнул. Отвел глаза в сторону. И вдруг решительно взглянул на отца.

– Отец, спаси ее.

Мстислав Вордак шумно выдохнул и неожиданно громко выругался.

– Хватит! – резко произнес он. – Однажды я уже допустил ошибку с этой девушкой, но теперь все будет иначе… Даже наоборот – теперь эта девушка спасет всех нас.

– Что? – Лешка непонимающе прищурился.

Мстислав Вордак пожевал губами, поморщился. Остро взглянул на сына.

– Я договорился с Лютогором… Он согласен добровольно встать в Круг Силы и не претендовать на титул Единого Карпатского Князя. Другими словами, мы поделим власть. Если я отдам ему Татьяну.

– Прости, что ты сказал? – На лице младшего недоумение сочеталось с гневом и недоверием.

Старший Вордак вновь взглянул на сына.

– Я отдал ему право распоряжаться судьбой хранительницы Венца.

Лешка попятился.

– Извини, Алексей. – Черные глаза президента неотступно следили за сыном. – Но это был единственный верный выход. Наш внутренний государственный компромисс.

– Да ты знаешь… ты знаешь, что он с ней сделает?! – Парень не выдержал и сорвался на крик. – Он ведь чокнутый, садист… Дикий! Они же будут… Ведь он знает и отомстит… – Лешке перестало хватать слов. Он сделал глубокий вдох и вдруг зло выкрикнул: – Я тебя ненавижу! Ты сволочь! Гад!

Виртус наблюдал за семейной сценой со спокойным высокомерием. Впрочем, не без затаенного интереса.

Лешка хотел совершить ультрапрыжок, но ему не позволили: двое духов возникли рядом и в мгновение ока скрутили парню руки за спиной.

– Уведите его, – ледяным тоном произнес Вордак. – Заприте в Круглой Башне и больше не выпускайте. Особенно если он вновь захочет поговорить со мной о мисс Каве.

Лешка с ненавистью смотрел на отца.

– Ты поймешь после, сын, – неожиданно добавил Вордак. Его голос звучал тихо, но твердо. – Надо уметь жертвовать личным ради общественных интересов. Если хочешь быть сильным, не допускай слабостей. Подумай над этим, пока будешь под арестом. У тебя будет много времени.

Идти с руками, скрученными за спиной, да еще с повязкой на глазах, очень неудобно…

Неприятно.

И страшно.

И больно, потому что обувь ей не дали. Татьяна то и дело приглушала стон, ощущая под ступнями все неровности горной тропы. То мелкий острый камень или сучок в пятку вонзится, то в вязкую грязь угодишь. Но куда непереносимее был собственный страх, скорое приближение неизвестной судьбы, расплата за ее неосмотрительность и горячность.

Вскоре лесная тропинка сменилась холодом каменных плит. Кажется, вошли в какой-то двор… А после – когда воздух стал более спертым – в жилые покои дома. Лестницы, по которым ступали босые ноги Татьяны, вели только вниз. По пути то и дело слышались натужные скрипы нечасто открываемых дверей, потянуло сыростью, холодом, завоняло гнилой соломой и крысиным пометом.

Каве приуныла – вряд ли ей готовят комнату для гостей с мягкой постелью. Хотя, возможно, этот вариант был бы еще хуже… Она думала о том, какое участие в ее разоблачении принимал полудух. Знал ли он, что так получится? И не состоял ли в сговоре с Лютогором – ведь предводитель диких странным образом благоволил к нему?