Галина Гончарова - Полудемон. Король Алекс

Я стиснул зубы.

— Анри, а мы не можем…

— Нас просто разорвут. Я бы и рад, но…

Я понимал. Толпа не позволит отобрать у нее жертву. Да и спасти мы ее не сможем, я видел это вполне отчетливо. Мы приехали уже в середине казни, вот если бы до начала… а сейчас — пусть лучше сразу умрет, чем гнить заживо.

Тут поможет только сильный маг — целитель, а таких у нас не было.

Я не могу помочь.

Не могу заступиться.

Могу только смотреть на мучения несчастной.

— что она…?

Анри крикнул в толпу.

— Ведьму казнят, — ваша милость, — откликается кто‑то.

Ведьму?

Маму? Марту? С ними бы то же самое…?!

И ярость во мне взрывается жгучим потоком силы. Он выхлестывает наружу — и дотягивается до души женщины на помосте. Я одним рывком обрываю ниточку, связывающую ее с этой жизнью — и душа взлетает в небеса, посылая мне на прощание легкую благодарную улыбку.

Кровь во мне словно кипит и плавится. Костер взметывается до небес. Мне больно, тошно, страшно… Я тяжело оседаю на круп лошади.

Ненавижу!!!

Я еще не знаю, кого. Но ненависть уже живет в моей душе.

Нельзя делать с людьми такое . Нельзя.

А с теми, кто делает…

На привале Анри меня долго отпаивал вином с травами, успокаивал, утешал, объяснял, что мы ничего не могли сделать для несчастной,… помогало плохо.

Я впервые убил того, кто ничем мне не угрожал и ни в чем не был виноват.

До сих пор вспоминаю с омерзением. Первая отнятая мной жизнь — вписана на счет дядюшки. Не своей же волей я убил несчастную девчонку? Сдалась она мне…

Вернулся я в таком состоянии, что Марта меня неделю травами отпаивала. Водила гулять на кладбище, разговаривала, пела колыбельные, как маленькому..

А мне было страшно.

Раденор… да, мне не хотелось править в этой стране, но и оставлять — ТАК?

Нельзя.

Наверное, это проснулась кровь Мишель. Принцессы, которая любила свою страну больше своей жизни. Моей безумной матери…

Я тоже безумен?

Не знаю. Не хочу знать…

Тогда я был как огнем опаленный. Больно, неужели вы не понимаете?

Больно видеть, думать, осознавать… люди же! Да, я не человек, но и смотреть, как гибнут невиновные не мог. Больно и страшно…

Через неделю, дав мне все обдумать, собрался семейный совет.

Рик, Анри, Марта и я. Больше никого не пригласили. Да женщины и сами не рвались. Чем они тут могли помочь?

Пожалеть меня? Увольте. Марта хоть и женщина, но некромант. Это важнее…

Ни Рик, ни Анри мне никогда не врали. Недоговаривали, было. Пока я не вырастал достаточно для очередной порции горькой правды. Но прямой лжи я от них никогда не слышал.

И мы сейчас собрались, чтобы решить — а что дальше‑то?

Оставлять королевство в руках Рудольфа я возможным не считал. Король, тоже мне!

Олень на троне и в короне, и с золотой чашей в руках!

Чем он думал, о чем думал — Светлый его знает! Мне и знать не хотелось. Первым слово взял Рик.

— Убедился?

Я закивал. Убедился?

Вдосыт нажрался! Убить мало за такую разруху и раззор! Д — дядюшшшшка!

— Что делать собираешься?

А вот тут у меня зиял прогал. Вообще я мог хоть завтра отправиться в столицу, прибить своим даром и дядюшку, и тетушку, и всех окружающих — и править. Мог? Или…?

Анри только фыркнул в ответ на мои рассуждения.

— Алекс, а ты в курсе, КАК любят некромантов?

— И даже ЧЕМ их любят и в какое место, — огрызнулся я.

— Тогда ты не будешь делать глупостей.

Я кивнул.

Ну да.

Полудемон, некромант… даже первого слова хватило бы для очищающего костра. Я ведь отлично понимал, что мне хотят сказать мои родители. Да — да, родители. И плевать, что по крови мы не родные!

Королевство ослаблено Рудольфом. Армия в раздрае и расхлесте. Казна разворована почти подчистую. Крестьяне в таком состоянии, что им уже наплевать на всех королей. А вот соседи сильны и хищны. И если я сейчас поступлю, как подсказывает природа полудемона — убью всех и сам сяду на трон, то очень быстро стану мертвым полудемоном.

Тут и храм включится, и соседи объединятся — и двинут на нас армии. Каким бы сильным я ни был — не из Тьмы же мне армию призывать?

Мне живая земля нужна, а не Тьмой выморенная…

К тому же…

Демоном мне становиться не хотелось. Прожить человеком не удастся, но хоть умереть человеком. Страшно? Ан нет, некроманты знают, что их ждет за чертой. Бояться там нечего. А вот пережить всех, кого любишь, кого ценишь, своих детей, любимую женщину, если таковая будет, видеть ужас в людских глазах… нет, мне не хотелось. А если я убью родную кровь… слова Аргадона я помнил. Убив дядюшку, я получу удовольствие. Определенно.

И это будет первым шагом на пути к демону. А там, где сделан первый шаг, второй делается еще легче. Андрэ. И третий… Абигейл. Руфина.

Пусть они те еще твари, пусть они сдохнут медленно и мучительно, но я руки их кровью марать не буду. Без меня найдутся желающие.

Мне предстоит нечто другое…

Что? Сам пока не знаю. Бунт, война… хотя нет, Раденор мне потом из войны тащить. Нет у нас ни сил, ни средств для войны, нету! Вообще никаких! На графство хватает, на королевство — уже нет. Поэтому я внимательно смотрел на родителей.

— а что вы предлагаете?

У Анри и Рика было что предложить.

Медленное, поступательное движение вперед, к трону. По шагу, по два…

Я должен был явиться в столицу и представиться ко двору.

Потом отбиться от убийц. Отправиться в армию — как принцу мне дадут полк, а уж что с ним делать… а вот то!

Не зажимать деньги, не давать воровать, выигрывать все стычки и сражения, которые наверняка будут, потом, постепенно приучить к себе армию — и устроить переворот.

Даже не самому, нет. Все сделают за меня и для меня, а я просто приму корону. Не говоря уж о том, что Рудольф не вечен, его сынок достаточно глуп, чтобы свернуть себе шею с моей помощью, дочка замужем, а жена…

А монастырь по ней плачет! Горько и громко!

Королева — одно платье!? Одно и оставим. Рясу монашескую!

Я подумал — и согласился. А почему нет?

Да, я получу свою корону не завтра и не послезавтра, но и…

Убивать родную кровь — хуже греха не бывает. Я полудемон, мне он не так тяжко ляжет, но лучше обойтись без него. Мне надо сделать так, чтобы Рудольф и Андрэ сами привели себя к погибели. Смогу?

Смешной вопрос. Я же полудемон…

На том и порешили. Мне надо было ехать ко двору. А там… А там обзаводиться сторонниками. Как?

Всеми путями. Я смогу, я знаю. Мы, полудемоны, обаятельные и убедительные. Кого хочешь убедим… сомневаетесь?

Могу доказать наглядно.

Ах, не надо… ладно. Пока — живите.

Так что на очередное письмо от дядюшки Рик ответил утвердительно. Мол, мальчик стал себя чувствовать чуть лучше и рвется ко двору, дабы выказать свое почтение… может, вы ему запретите, а то слабость здоровья, хрупкость костей…. Вдруг да не доедет?