Светлана Зимина - Бесконечный Танец

Суран вскинул бровь:

– Назначил? Леди, евнухи для Императорского гарема выводятся только в одном питомнике. Императорском.

Каина медленно покачала головой:

– А остальных уже проверили?

– Этим занимаются, – вздохнул альбинос. – И пока из всех проверенных не обнаружили ни одного подобного. Наложников тоже проверяют досконально.

Хилар покачал головой:

– Наложников можно смело исключить. Тут явно намеревались действовать иным путем, чем заражение Императора. И я совсем не удивлюсь, если окажется, что этот Рогул – единственный. Все-таки Императорский дворец – это весьма опасное место для таких, как он. Особенно после войны. Вы сразу почувствовали, что происходит, и примчались из другого конца дворца.

Суран подпер кулаком подбородок:

– Ты прав. Интересно, что заставило его так рискнуть? Он мог бы убить того, второго, что его заподозрил и без трансформации, руками своего тела, не выпуская свою истинную сущность наружу.

Леди Каина пожала плечами:

– Не знаю всей ситуации, но что-то тут не складывается.

– Несомненно, – согласился Суран – Скоро прибудет Лорд Янус, поэтому, если здесь мы закончили, то предлагаю всем пройти в залу советов. Там вам будет дан более подробный отчет.

Хилар и Каина согласно поклонились.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге показалась подтянутая фигура Четвертого Лорда.

– Ты явно летел, – фыркнула Каина. – Мы тебя так быстро не ждали. Ночь все-таки, даже на Крине.

– Мы не спали, – невозмутимо отозвался Янус. – Кроме того, вызов Его Императорского Величества был отличным предлогом прекратить назойливые вопросы одного создания.

– Я не назойливое создание, – раздалось откуда-то из-за его спины. – Я любопытный.

Левая бровь Повелителя Иллюзий чуть дрогнула, что являлось признаком явного раздражения. И он чуть отодвинулся в сторону, освобождая проход…

– Мамочки, – ахнула Каина. – Фея! Настоящая!

Её тут же одарили клыкастой радостной улыбкой.

– Ой, а это что за тварюшка? Вкусная? – фиолетово-оранжево-зеленый ирокез волос заинтересованно склонился в сторону лежащего на полу тела.

– Не советую, – хмуро сообщил ему Повелитель Иллюзий. – Ваше Величество, вы позволите?

– Для того вас и вызвали, Лорд Янус, – вздохнул Суран, отрываясь от разглядывания крылатого яркого чуда.

Блондин опустился на колени, заглядывая в раскрытую пасть зверя. Его яркие глаза потемнели, словно он увидел что-то, очень ему не понравившееся.

Суран услышал шорох и поднял глаза, в дверях, небрежно оперевшись на косяк, стоял Рубин.

– Доброй ночи, дядя.

– И тебе, племянник, – задумчиво кивнул Рубин. – Неужели все начинается с начала?

– А разве что-то заканчивалось? – удивился Император Темной Империи. – Мы все знали, что Трещина – это не конец. Пока существуют Сфера и Нидо, это не закончится.

– Да… это я немного расслабился, – поморщился кринит. – Мы так славно проводили время на Крине, просто подчищая и восстанавливая, что я совсем забыл об остальном…

– И зря, – откомментировал альбинос. – Наверное, стоит дать вам почитать некоторые документы. Крин довольно слабое звено.

Рубин прищурился:

– Мальчик мой, сейчас Крин малопривлекателен. Он хорош, как база для дальнейших действий, а твои враги явно решили действовать быстрее, чтобы ты не успел набрать силу. Сколько осталось до твоего официального совершеннолетия?

Суран пожал плечами:

– Более ста пятидесяти лет.

Рубин удовлетворенно кивнул:

– Вот и подумай немного. Если ты за такой короткий срок добился столького, что можно от тебя ожидать ко дню твоего совершеннолетия?

Суран усмехнулся:

– Так меня боятся?

– А ты сомневался?

Ответ он не успел услышать, их беседу прервала тихая шипящая фраза, где из приличного было всего две буквы – связующие отдельные слова в единое целое. Оба Императора в легком недоумении уставились на источник – Лорда Януса. Повелитель Иллюзий поднялся на ноги и, как до него Хилар, отряхнул брюки. После чего подумал мгновение и добавил еще одно короткое выражение. Суран заинтересованно наклонил голову, запоминая.

– Все так плохо? – подала голос Каина.

– Простите, не удержался – отозвался тот. – Это не заражение.

– А что тогда? – тихо поинтересовался Хилар.

Повелитель Востока задумчиво взглянул на тело еще раз:

– Была еще девушка?

– Она жива и находится в другом помещении, – ответил Суран.

– Я хотел бы взглянуть на неё, прежде чем огласить свои выводы. Я пока могу ошибаться. Да, и хорошо бы провести полное вскрытие.

– Тара вас проводит, – кивнул Суран, – мы же будем ждать в зале совещания, все равно туда собирались перебраться.

– Я с тобой, – радостно ухмыльнулся фея, сверкая зелеными глазами. – Все забавнее и забавнее.

Янус резко качнул головой:

– Нет.

– Девушка в Императорском гареме и является наложницей, – мурлыкнула Каина. – Без разрешения Императора проникновение в гарем считается преступлением и карается смертной казнью на месте вне зависимости от положения.

Фея надулся:

– Как скучно.

– Действительно, – голос Хилара мягко окутывал снежным пушистым сугробом. – Смерть – это невыносимо скучно, фея.

Тот вскинул глаза, внимательно вглядываясь в демона.

– Ты… ты… ты – инкуб! Настоящий?

– Наполовину, – серьезно кивнул тот.

– Ух ты!

Янус тихо выскользнул из комнаты, мимо Рубина.

Расия поднял голову, за пару мгновений до того, как открылась дверь и грасса Тара впустила гостя.

– Господин, – вымученно улыбнулся бес.

– Давно не виделись, Расия. – Повелитель Иллюзий присел рядом с ним. – Хорошо поработал.

– Не так уж и хорошо, – с крупицей горечи на языке отозвался тот. – Тварь мертва, а лучше бы брать живьем. План рухнул, выйти на конец цепи будет теперь сложнее, девушка умирает и один погибший.

– Тебе так нравится эта девушка? – Янус, не глядя на своего разведчика, коснулся лба наложницы, погруженной в беспокойный сон. Темные ресницы затенили глаза, снова насыщенные индиговым оттенком.

Расия горько улыбнулся:

– Она – храбрая и сильная девочка.

Но, казалось, что Господин его уже не слышит.

Падает луна, паааадааает…

Разбивается стекло, разбиваааается…

Тусклая сфера крушит бумажные стенки лабиринта. И раскрываются глаза. Огромные, фиолетовые. И отражается луна, разбивается в зрачках. И сорванный хриплый крик ужаса мечется по телу, отражается, возвращается…

Взлетают руки. Бьются руки. О стекло бьются. Царапают.

Изнутри.

Не зацепиться. А крик уже хриплый. И сердце колотиться. Словно и не сердце, а дробный стук молотка изнутри. И нет сил дышать, так как нет уже воздуха, который можно было бы вдыхать.