Далия Трускиновская - Люс-а-гард

— До поросячьего визга, — даже не беспокоясь о том, что может ввести в архаическое наречие чуждый ему фразеологизм, повторила Люс.

— Это сказано обо мне? — ушам своим не веря, поинтересовался лорд Блокхед.

— О тебе, голубчик, — добродушно подтвердил сэр Арчибальд. — Продолжай, дитя.

— Моя сестра Марианна попала в Блокхед случайно и вовсе не хотела стать… — Люс задумалась в поисках слова. — Стать наложницей лорда!

— А супругой? — старый крестоносец глядел в корень.

— Тоже не хотела. Она обручена совсем с другим человеком, — уверенно соврала Люс, потому что договор с братцем Туком вряд ли можно было счесть за обручение, хотя бы потому, что сама Свирель о нем не подозревала.

— Допустим. Что из этого вытекает?

— Мою сестру Марианну поместили в покоях сэра Эдуарда, — Люс с высоты стола поклонилась юноше и вдруг автоматически поправилась: — Доброго сэра Эдуарда! Она догадывалась, что ночью ее навестит лорд Блокхед. И она решила искать спасения в покоях леди Лауры. Там она видела, как вошла и вышла отравительница.

— Если мы прикажем привести и допросить твою сестру, проку от этого будет мало, — рассудил сэр Арчибальд. — Она не владеет добрым христианским наречием. А проверить, правильно ли ты исполняешь обязанность толмача, мы тоже не можем.

— Приведите Марианну, и пусть она укажет рукой на отравительницу! — вскочила леди Гвендолен. При этом плащ, естественно, сполз с ее колен, отлетел за спину, и Люс увидела узкие рукава с парчовыми манжетами.

— Это невозможно, — пристально глядя на леди Гвендолен, сказала Люс. — Она видела прядь темных волос из-под капюшона, приметные перстни на руке, державшей светильник, и еще приметные парчовые манжеты.

— Что за перстни? — поинтересовался старый крестоносец.

— Большой рубин грубой огранки и огромный изумруд. Моя сестра разбирается в камнях. Там, где она жила раньше, у нее были драгоценные камни, — тут уж Люс не могла упрекнуть себя во вранье.

— Большой рубин есть у моего глубокоуважаемого родственника сэра Эдгара, — и леди Гвендолен поклонилась лорду Блокхеду. Больше она не сказала ни слова, но и так было ясно — она, как и Люс, считала, что мужчина вполне может накинуть на плечи дамский плащ с большим капюшоном.

— У меня его больше нет, — немедленно отвечал лорд Блокхед. — Я его куда-то засунул. Или потерял.

— Очень убедительно! — воскликнула леди Гвендолен. — Вы так говорите о фамильной реликвии, как будто это грязная медяшка!

— Но у меня его нет, — в доказательство лорд выставил на общее обозрение обе руки.

— Перстня с изумрудом я тут тоже не вижу, — сказала Люс леди Гвендолен. — Постарайтесь вспомнить, куда вы подевали свой приметный перстень… — она собралась с силами и яростно завершила фразу: — Добрый сэр!

— Не помню! — отрубил лорд.

— Мужчина так упирается только в случае, если подарил перстень замужней леди, — заметил сэр Арчибальд. — А среди присутствующих леди замужем только одна — и это моя собственная жена, господа.

Леди Мэри лишилась голоса, но зато леди Алиса мужественно встала на ее защиту.

— Леди Мэри всю ночь провела в одной постели со мной!

— Кто еще может это подтвердить? — спросил старый крестоносец. — Я-то немало выпил и повалился на ложе глубоко заполночь.

— Это не довод, добрый сэр, — прервала его Люс. — У вас есть другие доводы?

— Моя супруга спит и видит, как бы избавиться от меня и стать женой кого-нибудь другого, — заявил сэр Арчибальд. — Если я во благовременье помру, лучшее, что она может придумать — это стать леди Блокхед. А если ей еще удастся меня надуть и родить младенца, то она останется очень богатой вдовой, так что лорду Блокхеду жаловаться на приданое не придется.

— Да я и пальцем не прикоснусь к леди Мэри! — довольно неубедительно вскричал лорд Блокхед.

— Только четыре женщины из находящихся в замке настолько привыкли к парчовым манжетам, что не снимут их, идя на преступление, — сказала Люс. — Покажите ваши манжеты, леди Мэри и леди Алиса!

— Ну! — зарычал сэр Арчибальд.

— Парчовые, — заметила леди Кэтрин. — И у меня тоже. Но меня той ночью в Блокхед-холле не было. Я приехала только днем.

— Я не виновата! — завопила леди Мэри. — Вы на меня напраслину возводите, супруг мой!

— Леди Алиса, поклянись на распятии, что твоя сестра провела всю ночь в одной постели с тобой! — сурово потребовал старый крестоносец.

Леди Алиса встала, протянула руку к висящему на стене деревянному распятию, но не сказала ни слова.

— Клянись! — закричали уже оба лорда, а молчавший, как статуя, юный поэт зажал себе руками уши. Все это было для него невыносимо.

— Значит, леди Мэри ночью вставала и куда-то выходила, — подвела итог Люс. — Мне пришлось случайно услышать разговор этих двух леди. Одна из них действительно проявляет большой интерес к лорду Блокхеду…

Тут леди Мэри и леди Алиса, выскочив из-за стола, упали в ноги Люс.

— Вы губите нас! — укоризненно обратилась к ней леди Алиса. — Да, леди Мэри ненадолго выходила из спальни. Но я клянусь, что она не виновата в смерти леди Лауры! Клянусь на распятии!

— Вы знаете, где она была? — спросила Люс.

— Да, знаю.

— Скажите. И поклянитесь!

— Она всего-навсего была в оконной амбразуре, возле открытого окна, на подоконнике! Клянусь на распятии!

— В оконной амбразуре? — заподозрив неладное, переспросила Люс. — А что же это за окно?

— Это одно из двух окон коридора, который соединяет южное и западное крыло замка, — твердо сказала леди Алиса. — Мэри, поклянись на распятии, что ты была всего лишь у открытого окна!

— Клянусь — я была у того окна! — подтвердила леди Мэри. — Мне стало душно, я вышла подышать воздухом…

— И находились там довольно долго? — уже понимая, в чем заключается алиби леди Мэри, поинтересовалась Люс.

— Ну да, довольно долго!

— И амбразура была настолько глубока, что даже если бы там стояли или сидели на подоконнике два человека, из коридора их бы никто не приметил?

— Да, настолько глубока, — сказала леди Мэри.

— Ваше счастье, леди, что вы приятно провели время в этой амбразуре… — Люс вспомнила, как братец Тук крался по коридору, выставив вперед рукоять меча, и ей стало весело. — Сэр Арчибальд, у меня есть доказательства невинности вашей супруги. В замке провел ночь один монах из соседней обители. Он видел леди, и при необходимости он ее опознает. Я только и вообразить не могла, что это окажется леди Мэри.

— Видел?! — ахнули обе проказницы.

— Видел и слышал, — безжалостно подтвердила Люс. — Итак, что получается? Леди Мэри преступления не совершала. Леди Алиса тоже — она ждала леди Мэри в спальне… или у дверей спальни…

Люс подумала, что леди Алиса могла быть еще ближе к треклятой оконной амбразуре. Должен же был кто-то стоять на часах, пока супруга крестоносца добывала ему будущего наследника! И еще Люс решила позднее допытаться у обеих леди, кто оказался случайным счастливчиком.