Далия Трускиновская - Нереал

— Жаль... — в голосе Ребалиань Адинурады была подлинная печаль, и Таир ощутил это. — Мы потеряли Ассарама Кадлиэля, а город приобрел идеального убийцу и потерял нас. Прощай, Таир Афроластериск!

— Это — все? — спросил несколько ошарашенный стремительным решением Таир.

— Да, — хором ответили инкуб и суккуб, а Ребалиань Адинурада еще добавила: — Мне действительно жаль, что ты такого мнения о нас. Не все мы таковы, как Ассарам Кадлиэль. Иные и поумнее. Когда-нибудь ты поймешь это — когда станешь хотя бы на десять лет старше.

— Удачного поиска тебе, Таир Афроластериск, — сказал Семнерим Астафагор. — Нам будет трудно найти себе другой город, но мы попытаемся. И если ты когда-нибудь вздумаешь побеседовать со своей совестью, пусть она тебе напомнит — ты оттолкнул и изгнал тех, что не пожелали стать наемными убийцами.

Два темных облачка слились в одно и устремились к двери.

— Да постойте же! — воскликнул Таир. — Почему — десять лет? Почему я не могу понять этого теперь?

— Потому что тебе только девятнадцать, — раздалось из облака, и Таир не смог бы уверенно сказать, был это голос инкуба или суккуба. — И ты еще не знаешь, что такое безнадежная тоска души и плоти. Ведь мы приходим к тем, кто нас зовет, Таир Афроластериск! Мы приходим к тем, кто много накопил и задыхается от невозможности отдать! Мы берем у них то, что просто опасно им оставлять — в избытке своем оно их может довести до безумия!

— Допустим, я понял, допустим, это так! — торопливо заговорил юный маг. — И для этого не потребовалось десяти лет. Но я же сам спас женщину, которую чуть не погубил ваш Ассарам Кадлиэль!

— Мы не все таковы.

— Я, значит, должен верить вам на слово?

— Да, — сказала Ребалиань Адинурада. — На слово, Таир Афроластериск. — Поскольку имя — это тоже слово, а мы назвали тебе наши имена. И ты можешь теперь до нас дотянуться по каналам.

— Епископу Рафаилу вы их тоже назвали?

— Он же назвал нам свое.

— Да, вы здорово влипли... — пробормотал Таир. — Когда это было?

— Это было вчера, и мы все это время провели возле твоего дома. Мы пробовали позвать тебя, но там слишком мощная защита.

— Та-ак... А что вам мешает поселиться в другом городе?

— Другие инкубы и суккубы, Таир Афроластериск. Из тысячи человек, может быть, только пять или шесть нуждаются в нашей помощи. Теперь ты видишь, что мы стараемся не приносить зла тогда, когда без этого можно обойтись?

— Слышу, но не вижу, — отрубил Таир. — Вы пришли сюда, чтобы я спас вас, от Епископа, которому вы опрометчиво сообщили свои подлинные имена. Если вы хотите, чтобы я вам помог, докажите, что вам можно верить.

— Мы думали об этом... — облако поплыло обратно и разделилось надвое. — Мы пришли на встречу с Корнофором Идумеракотом, полагая, что он поможет освободить Ассарама Кадлиэля.

— Ассарам Кадлиэль не стоит того, чтобы его спасать такой ценой! — это уж был возмущенный голос Ребалиани Адинурады. — Даже если все инкубы и суккубы будут против, я скажу тебе, Таир Афроластериск, то, что думаю. Мы должны, мы обязаны спасать своих, но больше проку и для людей, и для нас будет, если Ассарам Кадлиэль останется связан твоим заклятием навеки. А если ты найдешь способ вложить в его дурную голову хоть немного ума и тогда лишь отпустишь его на свободу, то наша благодарность не будет знать предела.

— Ты говоришь от своего имени, — напомнил Семнерим Астафагор.

— Да. Иногда нужно отказаться от спасительного “мы” и честно сказать “я”. Иначе... иначе...

— Ты, Ребалиань Адинурада, хочешь, чтобы я с вашей помощью нашел Ассарама Кадлиэля, избавил его от оседлавшей его тульпы и оставил под заклятием? — уточнил Таир.

— Я не очень хочу этого, но я не вижу другой возможности договориться с тобой, Таир Афроластериск. Иначе ты не поможешь нам спастись от Корнофора Идумеракота.

— Будь ты неладна! — вдруг воскликнул Таир, бросаясь к дверям.

Он имел в виду вовсе не суккуба, а грозовую тучу, которую недовольный ветер уже подтащил совсем близко. И ответом ему было суровое ворчание грома над избушкой.

Ветер ударил в лицо юному магу, ветер и первые крупные капли мрачной осенней грозы.

— Ну вот, опозорился... — буркнул Таир.

— Перед кем ты опозорился? — живо заинтересовались инкуб с суккубом.

— Там женщина внизу, — объяснил Таир. — Я обещал ей, что сперва вызову грозу, потом отгоню ее. Она пишет о всяких загадочных явлениях, хотя сама в них не верит, просто деньги зарабатывает. Вот я и решил ей показать, как это делается.

— Я бы мог отвлечь ее, — туманно пообещал Семнерим Астафагор.

— Вряд ли ее это заинтересует, — со всей уверенностью своих девятнадцати лет заявил Таир. — Она уже старуха... то есть в годах...

Ребалиань Адинурада негромко рассмеялась.

— Повернуть грозу еще не поздно, — сказала она. — Ты действуй, а мы покружим в окрестностях. В грозу все чувства обостряются — может быть, мы нападем на след Ассарама Кадлиэля.

Таир хотел было сказать, что договоренность вроде еще не состоялась, что он ничего инкубам с суккубами не обещал. Он даже чуть было не напомнил, что владеет заклинанием и может в любую минуту пустить его в ход, да так, что мало не покажется.

Но он вдруг почувствовал себя мальчишкой, который оказался наедине со зрелой и все понимающей женщиной.

Каким-то непонятным образом Ребалиань Адинурада переиграла сейчас Таира, как зрелая женщина незаметно, на полутонах, и даже не особо актерствуя, а умея извлечь максимальную пользу из правды, переигрывает мальчика.

И Таир начал понимать, что искусство инкубов и сук-кубов — вовсе не в том, чтобы нападать на беззащитных и жаждущих плотского сношения людей...

Ему стало немножко обидно — как все юные мужчины, он полагал, что в отношениях с женщиной усвоил практически все возможное. Ведь при всех своих поразительных способностях он оставался именно таким — юным и малость самонадеянным.

Однако прежде всего он был магом — возможно, сильнейшим в этом городе, сильнее деда Эфраима Ворона, способного разве что на крупные пакости, сильнее Епископа, наловчившегося использовать тайные знания черной магии. Таир осознавал это, и свою ответственность тоже осознавал.

Если бы рядом был кто-то старший, Таир честно спросил бы — может ли маг идти на союз с инкубами? Даже ради общего блага?

Но сейчас он сам себе был старшим.

— Иногда нужно отказаться от спасительного “мы” и честно сказать “я”, — так, кажется, выразилась Ребалиань Адинурада?

Таир вздохнул.

Решение было принято.

— Хорошо, — сказал он. — Мы договорились. Серебряный смех суккуба был ему ответом.

— Если однажды тебе будет одиноко, позови меня, — сказала Ребалиань Адинурада. — И ты узнаешь, что мы умеем не только брать.