Илья Сомов - На равнинах иерехонских

Трактирщик протянул свою лапу к столику, заваленному образцами табаков, ногтем поддел крышку перламутровой шкатулки и вытащил оттуда небольшое колье. На крупных подвесках висели оправленные золотом прозрачные камни. В сердцевине каждого из них кружился серебряный смерч. Воздух над камнями слега подрагивал, если смотреть на них краем глаза, то можно было заметить, что-то похоже на поднимающийся пар. Перепутать эту вещь было невозможно. Малая эгида.

— Убери, — буркнул Томэ, — виски ломит.

— У вас обостренные чувства. Как у всех благороднорожденных.

— Не у всех.

— Простите, молодой господин. Я хотел сказать, у прямых потомков патриархов.

Гашфар убрал эгиду обратно в шкатулку, неприятное чувство исчезло, но облегчения это не принесло. У Томэ почти не осталось надежд, что он имеет дело с мелкой интригой.

— Какой у тебя интерес в этом деле, Гашфар? Ты не можешь не понимать, насколько все это опасно. Кто бы не победил, когда придет время, головы будут срезать как колосья на жатве. Я хорошо понимаю, что на мою жизнь тебе наплевать. Но ты ведь и у тебя шансов уцелеть почти нет. Как ты позволил втянуть себя в такое болото? Тебе обещали золотые горы? Но мертвецу деньги не к чему.

Гашфар вложил трубочку кальяна между толстых губ, и глубоко затянулся. Когда трактирщик выдохнул, облачко ароматного дыма повисло над его головой.

— Вы ведь знаете, нашему миру угрожает страшная опасность, молодой господин. Что если я один из тех, кто пытается его спасти?

Томэ выразительно поднял бровь. Гашфар рассмеялся и всплеснул похожими на ласты ладонями.

— Что вы так смотрите, молодой господин?! Думаете, жадного толстого торговца волнует только его выгода?

— Кто тебе разрешил читать мои мысли?

— О, простите, это произошло само собой. Я очень давно заметил, что в нашем мире никто не верит доводам основанным на морали или высших чувствах. Знаю, вам смешно слышать это от меня, но я думаю, что это еще одно свидетельство упадка, который мы переживаем, — торговец снова затянулся. — Хорошо, я назову причины практического характера, если вам так будет проще. Вы знаете, что будет, если наш мир падет. Большинство тех, кто сейчас на вершине, погибнут вместе с ним. Немногие, те, кто сейчас внизу, смогут забраться наверх. Я думаю, что нахожусь где-то посредине между первыми и вторыми. Если бы когда-то, давным-давно, я выбрал себе другое ремесло, том мог бы надеться поймать в мутной воде большую рыбу. Но все мое дело, основано на связях. Невидимых паутинках, которые пронизывают все общество. Если общество рухнет, я стану просто никому не нужным толстым трактирщиком с окраин. Я слишком стар, чтобы начинать все сначала.

— Да уж, хлеб шпиона не легок. Но я все еще не понимаю. Может, скажешь, что ты однажды проснулся поутру и решил принести себя в жертву общему благу?

Гашфар улыбнулся, зажав в уголке рта трубочку кальяна.

— А если бы я остался там, где родился, то стал бы никому не нужным толстым трактирщиком из провинции. Здесь у меня есть хоть какой-то шанс повлиять на свое будущее. Я предпочитаю держать судьбу в собственных руках. Чтобы потом ни о чем не жалеть. Уверен, вы понимаете, мое желание, молодой господин.

— Вижу, я должен извиниться Гашфар. Я недооценил тебе. Подумал, что ты мелкий интриган, а теперь понимаю, что ты интриган очень даже крупный.

— Вы слишком добры, молодой господин.

— Итак, если верить тонким, как твоя покойная талия, намекам, мой господин и благодетель Ставр Алоик предал наш мир. Но если это так к чему уловки? Синклит должен обличить отступника и уничтожить его.

— Вы же понимаете, что, скорее всего, это приведет к гражданской войне. Наш мир в очень тяжелой ситуации. Его загнали в овраг, над которым ходит голодный лев, а в траве крадется змея. Со львом мы ничего не можем поделать, а вот от змеи нужно избавиться пока она не ужалила. Голова этой змеи — Ставр Алоик, его преступления нужно изобличить так чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений и чтобы его сообщники не посмели обнажить оружие после его падения. Очень многие люди сейчас работают над этим, но я ставлю на вас, молодой господин. Пусть у вас нет ни какой власти, но вы остаетесь одним из ближайших к Ставру людей.

— Я не лошадь, чтобы делать на меня ставки, — огрызнулся Томэ.

— Вы снова все неправильно поняли, благородный господин. Я не хочу, вас ни к чему принуждать…

— Ага, я заметил.

— Вы напрасно смеетесь. Было бы намного лучше, если бы вы все сделали добровольно.

— Мечты, мечты.

— Что такое? Вы хотите, уверить меня в своей нерушимой верности дому Алоик? Простите, но у меня есть основания в ней усомниться. Или вы не верите, что получите награду? Так этот вопрос можно еще раз обсудить.

— Мне нужно все обдумать, — сухо ответил Томэ. — Я не привык решать такие дела на бегу.

— Я понимаю ваше желание потянуть время, — кивнул шпион. — Прошу только постоянно держите в голове один факт — рано или поздно, вам все равно придется сделать выбор. От этого вам ни уйти.

Томэ резко встал и шагнул к двери.

— У меня к вам только одна просьба, — сказал ему в след Гашфар.

Томэ взялся за дверную ручку и взглянул на толстяка через плечо.

— Дай угадаю, не доносить Ставру об этом разговоре иначе будет мне тысяча неприятностей?

— Когда будете искать улики, пожалуйста, будьте осторожны, молодой господин. Ставр сейчас настороже, он уничтожит любого, в ком заподозрит врага. Будет обидно, если вы погибните ни за что.

Томэ вышел из комнаты и изо всех сил хлопнул дверью. Вот ведь негодяй! Что этот кусок сала себе позволяет?! Хотя, чего удивляться, за глотку его взяли крепко. Если адоранты, станут на его след, то уже не отвяжутся. Единственный шанс, забраться в какую-нибудь самую глухую деревню и прятаться там до конца жизни… И о чем он только думал, когда решил связаться с фанатиками?! Тут и Ставр не поможет. Даже если захочет помогать. Кстати, насчет Ставра. Что вообще это был за бред?! Ставр предатель? Ну ладно, вор или убийца. Уж Томэ-то очень хорошо знает, сколько раз любимый господин запускал руку в государственную казну и приказывал избавиться от всяких надоедливых типов. Не было бы ничего удивительного, если бы кто-то в Синклите решил разворошить эти грехи и поджарить господину Алоика задницу. Но измена?! Да ведь, Ставр в Синклите глава партии сопротивления, и орет на всех углах о войне до победного конца… С другой стороны, разве предатель на его месте не вел бы себя так же?

Томэ вышел на улицу и оперся на шершавую стену. Ставр сейчас один из самых влиятельных людей в Синклите, а значит и в мире. Какие бы интриги не плели его враги, девять из десяти они ничем не кончатся. Так зачем бы он… Разве что… Стать первым за бог знает сколько веков королем? Ставр II Алоик. Проклятье, почему он вообще об этом думает?! Неужто действительно собрался сунуться в эту яму со змеями?!