Лоис Буджолд - Священная охота

Как бы то ни было, Ингри вдвоем с Биастом стоял посреди двора, когда из храма Дочери появилась неожиданная фигура.

— Ингорри!

Радостно махая руками, по каменным плитам мимо священного очага к Ингри спешил князь Джокол. Как обычно, за гигантом-островитянином словно тень следовал верный Оттовин; Ингри подумал, не получил ли молодой человек от своей грозной сестрицы приказание обеспечить благополучное возвращение ее жениха из странствий. Джокол, как и раньше, был облачен в яркие одежды, но теперь его левую руку обвивала еще и ярко-голубая лента — знак обращения с мольбой к леди Весны.

— Что привело тебя сюда, Джокол?

— Эх, — пожал плечами великан, — пытаюсь я все получить жреца, что обещан мне, но отмахиваются они от меня. Сегодня главаря, верховного настоятеля я пытаюсь увидеть, вместо тех глупых служителей, кто всегда велит мне уйти и явиться потом.

— Так ты молишься о назначении жреца? — Ингри показал на левый рукав Джокола.

Островитянин прижал правую руку к ленте и расхохотался.

— А ведь стоило бы! Обратиться через голову настоятеля, а?

Ингри подумал, что Джоколу было бы естественно обратиться за покровительством к Сыну Осени или, учитывая последние события, к Бастарду, хоть молиться этому богу несчастий и не всегда безопасно.

— Леди Весны ведь не является твоей обычной покровительницей?

— О, она много мне дарует! Сегодня я молю у нее поэтического вдохновения.

— Я думал, что богом поэзии является Бастард.

— Он, конечно, тоже — вдохновляет хмельные песни и все такое. И еще — великие сказания о том, как стены рушатся и все кругом горит, — ах, замечательные сказания, от них волосы встают дыбом. — Джокол замахал руками, пытаясь знаками изобразить ужасающие трагедии, пригодные для эпических поэм. — Но не сегодня. Сегодня замыслил я прекрасную песнь для моей возлюбленной Брейги, чтобы знала она, как тоскую я по ней в этом каменном городе.

За спиной Джокола Оттовин закатил глаза; Ингри счел это безмолвным выражением сомнения в том, что сестра его — подходящий объект для песни, а вовсе не в достоинствах песни как таковой. Ингри вспомнил о том, что леди Весна, будучи богиней девственниц, к тому же покровительствует учености, общественному порядку и — да, и лирической поэзии.

Биаст снизу вверх смотрел на великана, не в силах скрыть глубокого впечатления, которое тот на него произвел.

— Это, случайно, не хозяин вашего белого медведя, Ингри? — поинтересовался он.

Несмотря на горячее желание отказаться от всякой связи с белым медведем, отныне и во веки веков, Ингри не мог пренебречь своими светскими обязанностями.

— Простите меня, милорд. Позвольте представить вам князя Джокола из Арфрастпекки, а также его родича Оттовина. Джокол, это — принц-маршал Биаст кин Стагхорн. Сын священного короля, — добавил Ингри на случай, если Джокол нуждался в таком указании, чтобы не заблудиться в дебрях высокой политики Истхома.

Однако островитянин оказался вполне в курсе, хоть и не проявил чрезмерного почтения. Он осенил себя знаком Святого Семейства и поклонился, а Биаст ответил ему тем же — как два равных вождя, не являющихся ни вассалами, ни союзниками друг другу, однако готовых рассматривать определенные перспективы на будущее.

Многообещающее знакомство князя и принца было прервано вернувшимся Симарком, который тащил за руку служителя в серых одеждах. Убедившись, что проводник по лабиринту строений, образующих храмовый комплекс, им обеспечен, Биаст отправился за сестрой к алтарю Матери.

Понятливый Джокол тут же распрощался с Ингри.

— Должен я приложить старания и найти этого типа — настоятеля. Много времени на это уйдет, так что мне лучше отправляться, а?

— Подожди, — остановил его Ингри. — Я тебе скажу, к кому лучше обратиться. В здании позади этого, на втором этаже… Нет, вот как будет лучше! — Ингри одним прыжком догнал юного дедиката в белых одеждах Бастарда и ухватил его за рукав. — Ты знаешь, как пройти в кабинет просвещенного Льюко?

Паренек испуганно кивнул.

— Отведи туда князя. — Он вручил рукав дедиката изумленному Джоколу. — И передай, что лорд Ингри шлет ему пополнение его коллекции.

— Этот Льюко поможет мне увидеть верховного настоятеля? — с надеждой спросил Джокол.

— Или поможет, или обратится через голову Фритина. Ты только пригрози, что подаришь ему Фафу, — это заставит его потрудиться тебе на пользу. — Ингри ухмыльнулся: его выходка вполне могла сойти за подобающую молитву богу злокозненных шуток.

— Он обладает властью в храме?

Ингри пожал плечами.

— Он представляет власть того бога, который не станет по крайней мере дожидаться помощи священнослужителей.

Джокол надул губы, потом кивнул и улыбнулся.

— Очень хорошо! Благодарю тебя, Ингорри! — Он быстро зашагал следом за дедикатом, сопровождаемый верным Оттовином.

Ингри показалось, что кто-то рассмеялся ему в ухо; но это не был Симарк, который озадаченно смотрел вслед Джоколу. Особенности акустики храма, должно быть… Ингри встряхнул головой и принял позу почтительного внимания: приближался сопровождающий дам Биаст.

Принц, окинув взглядом двор, устремил на Ингри странный взгляд, неуверенный и вопросительный. Ингри подумал о том, что все присутствующие встречались здесь в прошлый раз всего два дня назад, во время похорон Болесо. Может быть, Биаст гадает, верить ли в совершенное Ингри-шаманом чудо освобождения души его брата? Или — это, пожалуй, смутило бы Ингри еще больше, — поверив в чудо, Биаст теперь размышляет о том, какие последствия могут проистечь из случившегося тогда?

Как бы то ни было, служитель в серых одеждах провел Фару и ее свиту через лабиринт зданий, занятых храмовыми клерками и службами различных орденов; некоторые из них были новыми и выстроенными с определенной целью, но большая часть представляла собой древние приспособленные для новых нужд строения. Дорога вела между двумя бывшими резиденциями Ийанов — одна из них теперь была приютом для подкидышей, находящихся под присмотром служителей Бастарда, другая — госпиталем Матери, под колоннадой которого суетились целители в зеленых мантиях, а в обширном саду прогуливались выздоравливающие.

На следующей улице располагалось большое трехэтажное здание из такого же желтого камня, что и дворец Хетвара; в нем находилась храмовая библиотека и залы заседаний ордена Отца. Просторный холл огибала лестница; поднявшись по ней, можно было попасть в уединенное обшитое деревянными панелями помещение.

Разбирательство уже началось: из двери как раз выходили двое слуг, которых, как показалось Ингри, он видел в охотничьем замке; оба явно испытывали облегчение после окончания допроса. Узнав принца-маршала и принцессу, слуги, почтительно кланяясь, поспешили убраться с дороги. Биаст в отличие от Фары, шею которой уязвленная гордость сделала негнущейся, в ответ вежливо кивнул. Первым же человеком, которого Фара увидела, войдя в дверь, оказался управитель замка рыцарь Улькра, и принцесса фыркнула, как испуганная лошадь. Улькра поклонился с не менее смущенным видом.