Марк Энтони - За гранью

К концу рассказа глаза Эйрин окончательно округлились. Отступив на шаг, она встревоженно посмотрела на Грейс.

— Так у тебя… Выходит, он у тебя есть, да? Дар, я имею в виду?

Грейс застонала.

— Понятия не имею! — сердито огрызнулась она. — Я даже не знаю толком, что это такое.

Баронесса отступила еще на шаг. Грейс забеспокоилась. Не хватало еще после всего, что случилось, потерять доверие и расположение единственной подруги в этом дурацком мире!

— Не смей меня бояться, Эйрин! И не забывай, что тобой Иволейна тоже очень заинтересовалась.

Баронесса растерянно заморгала. Тревога в ее глазах сменилась грустью и сожалением. Взяв Грейс за руку, она притянула ее к себе, потупилась и прошептала:

— Грейс, милая, как ты могла подумать? Я не тебя боюсь, я за тебя боюсь! За нас обеих!

Грейс с облегчением вздохнула.

— Только учти, король ничего не должен об этом узнать! — встрепенулась Эйрин.

Грейс согласно закивала и с благодарностью пожала руку баронессы. Рядом с Эйрин она не то чтобы совсем ничего не боялась, но по крайней мере не впадала в панику.

Они отправились дальше. С верхней галереи, где расположился оркестр, доносились тягучие звуки флейт, сопровождаемые негромким, но ритмичным барабанным боем. Некоторые из присутствующих мужчин успели обзавестись партнершами и кружились по залу, одновременно выполняя строгие замысловатые фигуры незнакомого Грейс танца. Среди танцующих она заметила лорда Логрена. На нем был все тот же жемчужно-серый костюм; зачесанные назад длинные черные волосы вкупе с высоким ростом и благородной внешностью придавали ему дьявольски элегантный вид. Партнерша, которую он почтительно обнимал за талию одной рукой, едва доставала эриданцу до груди. Это была полная молодая женщина с некрасивым лицом и добрыми карими глазами, в которой Грейс, не забывшая затверженных наизусть уроков, легко узнала Кейлин, сестру-двойняшку и главную советницу правителя Голта короля Кайлара. Когда они приблизились к этой паре, Грейс отвернулась. Эйрин удивленно приподняла бровь.

— Что с тобой? Ты вроде бы говорила, что Логрен тебе понравился.

— Просто не хочу его отвлекать, — уклончиво ответила Грейс и устремилась дальше, прежде чем баронесса успела спросить что-то еще.

Но через несколько шагов Эйрин сама дернула ее за руку, понуждая остановиться.

— Смотри, вон там! — зашептала баронесса, едва заметным движением указывая на широкоплечего молодого человека с коротко подстриженной белокурой бородкой, стоявшего у стены в компании нескольких лордов постарше. Те дружно рассмеялись в ответ на какое-то остроумное замечание юноши, лицо которого озарилось веселой белозубой улыбкой.

— Кто он? — тоже шепотом спросила Грейс.

— Его зовут Леотан. Он родом из Южной Толории. Пока он носит всего лишь скромный титул эрла, но уже занимает высокое положение при дворе королевы Иволейны, где его, без сомнения, ожидает блестящая карьера. Я очень надеялась, что Леотан приедет в Кейлавер вместе с ее величеством.

— Почему?

— Когда мне исполнится двадцать один год, опека короля Бореаса над Эльсандрией закончится и я смогу вступить в законное владение всеми землями нашего древнего рода. А для этого мне придется сначала выйти замуж. Чтобы достойно управлять столь обширными поместьями, нужен мужчина. — Синие глаза Эйрин мечтательно засияли. — По-моему, Леотан потрясающе красив! А ты как думаешь?

Грейс мысленно пнула себя за недогадливость.

— Да, очень симпатичный молодой человек, — согласилась она.

Компания у стены распалась. Леотан повернулся и зашагал по направлению к ним. Эйрин, поколебавшись секунду, расправила плечи и выступила вперед, оказавшись прямо на пути юного эрла. Тот остановился, одарил обеих дам ослепительной улыбкой и отвесил низкий поклон.

— Доброго вечера вашему высочеству [10] В раннем средневековье бароны считались высшей феодальной знатью, и сам король носил титул первого барона королевства. Со временем и развитием феодализма приоритет приобрели другие титулы, но в данном случае есть основания полагать, что в Семи доминионах еще сохранилась первоначальная табель о рангах. Отсюда некоторые несоответствия — возможно, уже подмеченные читателем, — с современными представлениями о феодальной иерархии. , доброго вечера вашей светлости!

Грейс только кивнула, а Эйрин не поленилась присесть в глубоком реверансе.

— И вам доброго вечера, милорд, — сказала она.

— Неплохое развлечение, не так ли, миледи? — заметил юноша, сделав широкий жест в сторону танцующих.

— Замечательное, — с готовностью согласилась баронесса, глубоко вдохнула и выпалила: — Не желаете ли присоединиться, милорд?

Приветливая улыбка ни миг не покинула классически правильного лица Леотана, но глаза вдруг вспыхнули странным огнем, придавшим его взгляду высокомерную жесткость.

— Сожалею, миледи, но этот танец требует наличия обеих рук.

Эйрин сначала не поняла, а потом опустила глаза и непроизвольно вскрикнула. Элегантная шаль, скрывавшая от нескромных взглядов ее искалеченную руку, каким-то образом сползла и обнажила перевязь с вложенной в нее иссохшей и искривленной, как перебитое крыло, конечностью. Лицо баронессы сделалось белее мела, глаза наполнились ужасом.

— Прошу прощения, но я вынужден покинуть вас, миледи, — снова поклонился Леотан.

Эйрин умудрилась выдавить что-то приличествующее трясущимися губами, и молодой эрл удалился — с издевательской неторопливостью, небрежно раскланиваясь со встречными знакомыми.

Грейс проводила его взглядом, почти физически ощущая, как рвется наружу неудержимая слепая ярость. За внешностью молодого бога таилась черная душа себялюбца и каменное сердце, столь же холодное и безжалостное, как кусок железа, найденный ею в груди умершего на операционном столе в Денверском мемориальном монстра. Она напомнила себе, что Зло во все времена скрывалось под личиной красоты, позволяющей ему свободно разгуливать по свету, завлекать в свои сети, как летящих на огонь бабочек, доверчивых людей, подчинять их своей воле и в конце концов безвозвратно губить.

Легче от этого не стало, но жалобный вздох Эйрин в какой-то степени умерил гнев Грейс и заставил ее переключить внимание на униженную подругу. Первым делом она поправила сбившуюся шаль баронессы и ласково обняла бедняжку за плечи.

— Поверь мне, этот негодяй и мизинца твоего не стоит… — начала Грейс, но Эйрин знаком остановила ее и высвободилась из объятий.

— Не надо, Грейс, — произнесла она чуть слышно. — Со мной все в порядке. Взгляни-ка лучше туда: уж не твой ли это приятель Дарж скучает в одиночестве?

Грейс вскинула голову и в самом деле у противоположной стены увидела эмбарского эрла, с мрачным видом наблюдающего за царящим вокруг него весельем. Черные усы рыцаря уныло обвисли, плечи ссутулились. Похоже, он действительно изнывал от скуки и, как справедливо заметила Эйрин, предавался этому малопривлекательному занятию в полном одиночестве.