Марк Энтони - За гранью

— Да будет так, — изрек брат Сай и наклонился к Миррим. — Посмотри же для нас, сестра, — негромко скомандовал он и отступил назад.

Миррим несколько секунд стояла на краю сцены, положив хрупкие и белые, как две голубки, кисти рук на плечи Малышки Саманты. Когда она наконец заговорила, взгляд ее сделался полностью отсутствующим.

— Беда идет издалека, — начала Миррим звучным, напевным голосом, — но расстояние для нее не преграда, а для вас — не защита. Я вижу, как она растет и крепнет, выбрасывая во все стороны свои черные побеги-щупальца, и как тянутся к пылающему сердцу мира ее ненасытные корни, дабы выпить его сияние и насытить необоримой силой свою мрачную сущность. Когда же достигнет Тьма своей цели, высосав все жизненные соки и оставив за собой только пепел и кости, но не утолив до конца своей жажды, взор ее неизбежно обратится на этот мир, беспечный и не подозревающий об уготованной ему участи. — Голос ее изменился, едва не срываясь на крик. — Ужель никто из вас не видит, как расправляют крылья кошмарные порождения Ночи?! Как пробуждается ото сна Бледный Властелин, их повелитель? Облик его ужасен, а сердце холоднее зимней стужи! Но где же герои? Где Сокрушитель Тверди, где Целительница Мечей? Увы, пока я их не вижу. Чу, что это? За Тенью вижу Тень, темнее первой и вдвойне страшнее! — Она запнулась и устало покачала головой. — Нет, не могу… не вижу более… — Панические нотки зазвучали в голосе женщины, в зеленых глазах заметался ужас. — Увы! Увы! Опять прозрело Око, чей взор испепеляет все живое и превращает в прах и головешки!

Сестра Миррим покачнулась, но Малышка Саманта вовремя схватила ее за руку и удержала от падения. Брат Сай двумя гигантскими прыжками преодолел разделяющую их дистанцию и поддержал ясновидящую за плечи.

С трибун послышался надтреснутый старческий голос:

— Я тоже их видел.

Голос принадлежал слепому. Он поднял голову, устремив в сторону подиума невидящий взгляд из-под морщинистых век.

— Что вы видели? — Брат Сай задал свой вопрос достаточно тихим голосом, но слова его словно взорвали напряженную тишину внутри купола.

— Крылатых черных тварей. — Слепой покрепче сжал рукоять трости. — Я не вижу с детства, но в последнее время стал замечать, как они проносятся перед глазами — сгустки мрака, еще более беспросветного, чем тот, которым я наказан. И еще… — Голос старика понизился до хриплого шепота: — Его я тоже видел!

Проповедник посмотрел на него с нескрываемым любопытством. Будто почувствовав на себе его изучающий взгляд, слепец неловко заелозил на шершавом деревянном сиденье.

— Кого вы видели, друг мой? — мягко, почти нежно, спросил брат Сай.

— Его, — испуганно прошептал старик, сжимая трость с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. — Бледного Властелина. Я видел его только раз, и эти ночные нетопыри кружили вокруг него. Он был белым, как снег… Ну, мне так показалось, потому что снега-то я уж годков шестьдесят как не видал… Так вот, он сиял во тьме, огромный, свирепый и в ледяной короне. И он смеялся. Надо мной смеялся! — Слепой уронил голову на грудь. — Это было ужасно, ужасно…

— Скажите, неужели уже слишком поздно? — воскликнула вскочившая с места женщина средних лет в жакете и юбке и повторила упавшим голосом, заламывая руки: — Неужели уже слишком поздно сделать что-то, чтобы остановить Тьму?

— Нет, не поздно, — кротко ответил проповедник. — Пока не наступил конец, никогда не поздно что-то сделать. И даже тогда… Да и кто может взять на себя смелость судить, когда он наступит? Бесспорно, Тьма приближается. Но она пока лишь краем затронула этот мир, и если каждый из нас выполнит свой долг, кто знает, удастся ли ей продвинуться дальше.

— А что это вообще за штука такая? — перебил оратора чей-то резкий, раздраженный голос. — Вот вы — все твердите: Тьма надвигается, а что за Тьма, лично мне непонятно!

Трэвис вдруг в ужасе обнаружил, что голос принадлежит ему, а сам он стоит и с вызывающим видом смотрит на проповедника. Надо же так сорваться! Должно быть, это на него атмосфера так подействовала. И вся эта бредятина насчет всеобщей гибели и прочего.

— Я давно ожидала именно этого вопроса.

К удивлению Трэвиса, ответ взял на себя не брат Сай, а маленькая девочка, которую вроде бы звали Самантой. Голос ее звучал мягко, нежно, чуточку картаво, но в нем угадывалась скрытая сила. Она подошла к краю подмостков, стуча по доскам, словно олененок копытцами, подошвами грубых башмаков с застежками на пуговицах. Хотя речь девочки была обращена ко всей аудитории, Трэвис постоянно ощущал на себе ее не по-детски серьезный и проницательный взгляд.

— Главная особенность надвигающейся Тьмы состоит в том, что она единообразна и одновременно многогранна по своей структуре, — начала Саманта под одобрительные кивки присутствующих, едва ли отчетливо понимающих смысл употребляемых восьмилетним ребенком терминов. — Сингулярность Тьме обеспечивает конкретный и единственный источник ее возникновения, а многогранна она в том плане, что любой человек, вступающий с нею в контакт, воспринимает ее воздействие в чисто индивидуальном порядке. — Она обвела аудиторию маленькой ручонкой. — Каждому из вас предстоит своя битва. Поэтому, собственно, вы все здесь и собрались сегодня. Но вы не одни — таких, как вы, много, очень много! Вам придется драться в одиночку, и те сражения, в которых вам доведется участвовать, кому-то, может быть, покажутся мелкими и незначительными на фоне общей беды. Но это не так, поверьте! Каждая маленькая победа, каждое индивидуальное усилие необыкновенно важны, ибо только таким путем можно выиграть эту войну — одержав верх над темными силами в тысячах и тысячах разрозненных поединков. И только от самого человека будет зависеть, сдержит он натиск Тьмы или покорно сдастся на ее милость.

— А как узнать, когда придет твой черед драться? — подал голос дальнобойщик.

Потаенная улыбка скользнула по губам девочки.

— Вы узнаете! — убежденно кивнула она и больше ничего не сказала.

На этом представление закончилось.

— Благодарю вас, друзья, за то что пришли, — сказал напоследок брат Сай, широким жестом недвусмысленно указывая на выход. — Сохраните в памяти видения сестры Миррим и слова Малышки Саманты. И не забудьте, покидая наш храм, пожертвовать от щедрот своих по мере возможности, дабы мы, недостойные, смогли донести послание и просветить души других братьев, таких же, как вы.

С этими словами проповедник спрыгнул с подмостков и занял стратегическую позицию на выходе. В руках у него магическим образом материализовалась широкополая пасторская шляпа, которую он выставил перед собой. Выходящие, протискиваясь мимо, бросали в нее кто пригоршню мелочи, кто смятую купюру. Малышка Саманта, взяв за руку сестру Миррим, увела ее за занавес. Когда полог на мгновение раздвинулся, пропуская их, Трэвис успел мельком заглянуть в тускло освещенный проем. Взгляд был мимолетным, но заставил его растерянно заморгать: ему показалось, что за занавесом снует множество странных фигур очень своеобразной наружности. Вывернутые коленями назад кривые ноги, невероятно длинные и гибкие пальцы на руках, изогнутые лебединые шеи… Что за уроды? Один из них, молодой человек — или старик? — перехватил взгляд Трэвиса и уставился на него неподвижными глазками цвета лесного ореха. Лоб его украшало какое-то непонятное образование, больше всего похожее… на рожки? Но тут полог снова задернули изнутри, и видение исчезло вместе с ясновидящей женщиной и девочкой Самантой. Скорее всего его просто ввела в заблуждение причудливая игра света и тени в клубящемся дыму, но Трэвис поймал себя на мысли о дельгете, которого видела у себя во дворе миссис Уонита Заблудившаяся о? Сова.