Лей Бардуго - Тень и Кость (ЛП)

И с этим она грациозно выскользнула из комнаты. Я хотела сказать больше. Я хотела расспросить, что она имела в виду, говоря о Дарклинге. Я хотела ударить короля молотком по голове. Но Женя была права, — все проблемы можно решить завтра, поэтому я последний раз взглянула в зеркало и поспешила в коридор, оставляя свои тревоги и предупреждения Жени позади.

***

Мой черный кафтан вызвал большой переполох в купольном зале. Мария, Надя и другие Этереалки, одетые в синие шелка и бархат, окружили нас с Женей. Та попыталась ускользнуть, как обычно, но я быстро уцепилась за ее руку. Если на мне цвета Дарклинга, я собиралась воспользоваться этим и держать подругу поблизости.

— Ты же знаешь, я не могу зайти в бальный зал с тобой. У королевы будет припадок, — прошептала она мне на ухо.

— Ладно, но ты все равно должна быть поблизости.

Женя улыбнулась. Когда мы шли по гравийной дорожке лесного туннеля, я с удивлением заметила, что Сергей и пара других Сердечников нас догоняют. Они нас охраняли — ну, скорее всего, меня. Что, в принципе, вполне логично, учитывая количество незнакомцев на празднике, но это все равно вызывало у меня замешательство, а также послужило хорошим напоминанием, что в мире полно людей, желающих мне навредить.

Территория вокруг Большого дворца была украшена фонариками, освещающими сцены с актерами и небольшими труппами акробатов, выступающих перед гостями. Вдоль дорожек расположились музыканты в масках. Мимо неторопливо прошел мужчина с обезьянкой на плече, а за ним проследовали еще двое на зебрах, с головы до ног покрытые сусальным золотом. По пути они разбрасывали цветы из драгоценностей. На деревьях пел костюмированный хор. В фонтане с двуглавым орлом плескались три рыжие танцовщицы, прикрытые в интимных местах ракушками. Они предлагали гостям подносы с устрицами.

Мы только начали подъем по мраморной лестнице, как к нам уже подлетел слуга с запиской для Жени. Она прочитала ее и вздохнула.

— Мигрень королевы чудесным образом прошла, и она решила все-таки облагородить бал своим присутствием, — девушка обняла меня и пообещала встретиться перед началом демонстрации, а затем убежала.

Весна едва начала подавать свои признаки, но в Большом дворце это было незаметно. Из мраморных коридоров лилась музыка. Воздух был теплым, в нем витал запах белых цветов, выращенных в теплицах Гриш. Они густо украшали столы и балюстрады.

Я, Мария и Надя бродили между группами дворян, которые делали вид, что не замечают нас, но шептались у нас за спинами со стражами-Корпоралками. Я высоко задрала подбородок и даже улыбнулась одному из юных аристократов, стоявшему у входа в бальный зал. К моему удивлению, он густо покраснел и потупил взгляд.

Я повернулась к девочкам, чтобы спросить, заметили ли они, но те рьяно обсуждали блюда, которые подавали на ужин дворянам — жареная рысь, соленые персики, запеченный лебедь с шафраном. Хорошо, что мы уже поели.

Бальный зал оказался даже больше и величественней, чем тронный: освещенный рядами мерцающих канделябров и полный гостей, танцующих под звуки маскированного оркестра, находящегося у дальней стены.

Платья, украшения, кристаллы, свисающие с люстр, даже пол под ногами, казалось, блестел, и я призадумалась, что из этого было работой Фабрикаторов. Сами Гриши смешались с гостями и пустились в пляс, но их было легко различить по ярким цветам: фиолетовому, красному и синему, — сияющие, как экзотические цветы, выросшие в бледном саду.

Следующий час пролетел в мгновение ока. Меня представили королевской рати: высокопоставленным военным офицерам, придворным и даже некоторым Гришам из почтенных семей, приглашенных на бал.

Вскоре я поняла, что запоминать все имена бесполезно, и просто улыбалась, кивала и кланялась. А также изо всех сил сдерживалась, чтобы не начать выискивать в толпе черный кафтан Дарклинга. Мне впервые довелось попробовать шампанское, оказавшееся куда приятней на вкус, чем квас. В какой-то момент я оказалась лицом к лицу с уставшим дворянином, опирающимся на трость.

— Князь Керамзов! — воскликнула я. На нем была старая офицерская униформа с россыпью медалей на груди.

Старик посмотрел на меня с мимолетным интересом, явно недоумевая, откуда мне известно его имя.

— Это я. Алина Старкова, помните?

— Да… да. Конечно! — он слабо улыбнулся. Я вгляделась в его глаза. Он ни капельки меня не помнил. Да и с чего бы? Я была очередной сироткой, еще и легко забываемой. Тем не менее, это меня задело. Мы вежливо поболтали, и при первой же возможности я сбежала. Отойдя в сторонку, я прислонилась к столбу с новым бокалом шампанского, который взяла у проходящего мимо официанта. В помещении становилось душно. Я огляделась и внезапно почувствовала себя одиноко. Это навело меня на мысли о Мале, и впервые за неделю мое сердце знакомо екнуло. Хотела бы я, чтобы он был здесь. Хотела бы я, чтобы он увидел мой шелковый кафтан и золотистые волосы. Больше всего мне хотелось, чтобы он просто был рядом. Но я отмахнулась от этих мыслей и сделала щедрый глоток напитка. Ну и что, что какой-то пьяный старик меня не узнал? Я рада, что он не признал во мне ту тощую и несчастную девчонку.

Сквозь толпу ко мне пробиралась Женя. Князья, герцоги и богатые купцы пялились ей вслед, но она всех игнорировала. « Не тратьте свое время , — хотелось мне сказать. — Ее сердце принадлежит долговязому Фабрикатору, который не любит вечеринки ».

— Время представления… в смысле, демонстрации, — сказала она, подойдя ко мне. — Почему ты одна?

— Мне захотелось сделать небольшой перерыв.

— Перепила шампанского?

— Возможно.

— Глупышка! — она взяла меня под руку. — Шампанского много не бывает. Хотя завтра твоя голова попытается доказать обратное.

Она повела меня через зал, элегантно избегая людей, желающих познакомиться со мной или поглазеть на нее. Мы зашли за сцену, установленную у дальней стены, и встали рядом с оркестром, наблюдая за мужчиной в красивом серебряном наряде с микрофоном в руке, — он представлял участников зрелища. Оркестр исполнил театральный аккорд, и вскоре гости охали и хлопали Инферни, выстреливающему дугами пламени над гостями. Затем Шквальным, сотворившим маленькие ураганы из блесток. К ним присоединилась большая группа Проливных, которые, не без помощи Шквальных, наслали огромную волну на балкон, замершую в сантиметре над головами зрителей. Те вытянули руку, чтобы коснуться сверкающей воды. Затем Инферни вступили в дело, и волна с шипением превратилась в густой туман.

Спрятавшись сбоку от сцены, я почувствовала внезапное вдохновение и послала каскады лучей сквозь туман, отчего в воздухе возникла мерцающая радуга.