Владимир Ильин - Напряжение

Были и проблемы, как без них. Вроде того случая, когда Петька обожрался мороженым и загремел в больницу с воспалением легких. Весь бизнес тогда стал под угрозой — развлечение малышей, как считали взрослые, оказалось вовсе не развлечением, а предприятием с солидным оборотом. Пока взрослые не придумали неверное решение и все не испортили, я сам сделал первый шаг — пришел к директрисе и подарил ей то, что она любит больше всего на свете. Старательно выглаженная пачка денег, обернутая розовым бантиком, заняла свое место на самом краешке стола. А я просто тихо вышел, прикрыв за собой дверь, напоследок пообещав такую же каждый месяц. Больше нас никто и никогда не беспокоил….когда Петька, дурак, полез жаловаться на выставленный мною счет за воровство, с лестницы его спустил совсем не я.

Но все должно иметь свое начало и свой конец. Я прекрасно это помнил, зная, какую судьбу мне уготовила директриса. Так что всегда держал в уме, что придет день… И этот день я потихоньку для себя создавал.

Был поздний вечер, когда на крышу почти неслышно царапнули коготки моего самого верного друга. За эти годы Машк уже свыкся с моей привычкой забираться на высоту, и даже одобрял ее, каждый раз усаживаясь рядом, подолгу рассматривая мир вместе со мной — от внутреннего двора, с его суетой, до самого горизонта.

Кот изменился за последние три года — стал роскошней, грациозней и где‑то даже неторопливей. Даже на крышу он забирался изящно и без суеты, подобрав себе удобную тропку меж креплений водосточных труб и декоративных бортиков. Его шерстка лоснилась от сытости и ухоженности, пушистым хвостом можно было обернуться не хуже шарфа, но внутри все еще жил вечно голодный котяра. И раз он появился вечером, то наверняка часы уже отметили девятый час — то самое время, когда любой приличный кот должен быть накормлен и уложен спать.

Машк потерся о ногу, провел кончиком хвоста по подбородку и удобно разместился на коленках, разглядывая зубастый силуэт далеких деревенских строений в заходящем солнце. Сразу же потеплело, и все громадье планов вновь выстроилось в понятную, очень даже несложную цепочку.

— Спасибо, мохнатый, — погладил я его между ушами.

Под руками тут же благодарно замурчало, наполняя уютом прохладную ночь. Последнюю ночь в этом месте.

— Можно идти, — Вадик появился с привычной за три года бесшумностью. — Всех разогнали по кроватям.

— Много было?

— С десяток. По пять от Сиплого и Моряка.

— Пф, — пренебрежительно фыркнул, осторожно перемещая разомлевшего кота с коленей на руки.

Я не настолько хорош в драке, чтобы честно драться одному против десятерых. Но и честной такую драку никак не назовешь, потому я немного хитрю, кутаясь силой от чужих ударов, изредка обжигая запыхавшегося соперника ударами. Обычно хватает пары минут, чтобы самые умные разбежались, а глупые решили, что их предали. Так что десять — пустяк.

— Я видел шило и половинки ножниц у них руках, — сухо добавил Вадик.

— Отлично, значит пойдут до конца. — Кивнул в ответ, протискиваясь в чердачный лаз. — Подопри им дверь, чтобы не мешались ночью.

— Возле двери всю ночь будет дежурить нянечка. За сотню обещала не сомкнуть глаз, — скромно, но явно ожидая одобрения, произнес он.

За что и получил похлопывания по плечу вместе с уверениями в его сообразительности. Хотя цена, конечно, великовата, но и ночь должна пройти без лишних глаз и ушей.

За пару шагов до своей комнаты я пересадил Машка на руки другу, поправил одежду, настраиваясь на деловой лад, и с сияющей улыбкой и огромным оптимизмом в глазах шагнул внутрь. С некоторых пор я вновь жил не один — интернату, все‑таки, нужен был сторож. Ну а мне — еще один источник дохода.

— Как наши дела? — Обратился я к мужчине, торопливо присевшему на кровать.

— Отлично, — преувеличенно бодро ответили мне. — Я чувствую прогресс!

— Мистер Заяц может быть вами доволен? — Указал я глазами на игрушку, бдительно рассматривающую комнату из‑за угла всегда открытыми, черными глазами.

— Абсолютно! — Истово закивал он. — Мистер Заяц может мной гордиться! Я готов вступить в общество новым, полноценным, здоровым человеком!

— Давайте посмотрим на браслет, — предложил я вместе с вежливым жестом и с довольством отметил полную полоску заряда на военном образце браслета — маяка.

Хорошая штука — бьет током, когда цель удаляется от места привязки или пытается его снять. На меня, понятное дело, не действует, но уже помогла вылечить четырех сложных пациентов.

— Вы молодец, мистер Сидоров! — Вдохновляюще похлопал я его по ладони. — Я и мистер Заяц гордимся вами!

— Вы хотите сказать… Я… вылечился? — Не веря, но с искренней надеждой произнес он, даже всплакнув от радости.

— Смею полагать — да, мистер Сидоров. Сегодня вы сможете вернуться домой, в семью.

— Спасибо, господин! Спасибо, господин заяц! — Сполз он с кровати, пытаясь поймать мою руку, чтобы поцеловать.

— Не стоит, это ведь наша работа. Будьте мужчиной, мистер Сидоров, возьмите себя в руки.

Все‑таки, вид рыдающего здоровенного мужика — совсем дикое зрелище. Особенно если вспомнить, как он хорохорился, когда его силой устроили сюда уставшие от запоев родственники.

— Но не забывайте, мистер Сидоров, — строгим голосом одернул я его. — Хоть одна капля — и мистер Заяц придет за вами.

— Никогда! Ни за что!! — Помещение сотряс искренний крик.

— Тише — тише, не надо беспокоится. Вставайте и собирайтесь, я вызову вам такси.

Когда за оградой предупредительно бибикнули, а мужчина уже стоял готовый сорваться в город, пришла пора прощального жеста.

— Разрешите вашу руку, мистер Сидоров.

Находясь в некой рассеянности, он бездумно дал мне ладонь, позабыв, что обычно происходит в таких случаях.

— Небольшое напоминание, — сухо улыбнулся я и потянул браслет с тела.

— Нет, не надо! — Успел он произнести за секунду до того, как тело свело судорогой от удара браслета, а из уголка рта запенилась слюна.

— Все — все, — успокаивающе потрепал я его за плечо, помог приподняться и довел, подпирая, до двери такси.

— Скоро очнется, скажет адрес. Довезешь в целости, твой номер я запомнил, — сунул я водителю половину сотни в окошко.

— Сделаем, шеф, — дежурно отозвался таксист, равнодушно глядя, как я усаживаю пассажира на заднее сидение и цепляю ремнем безопасности.

— Удачи, — хлопнул я по крыше машины, тут же отъехавшей в сторону города.

Еще одно дело завершено.

Стоило исчезнуть из виду машине, а вместе с ней и звуку мотора, как сразу стал слышен неприятный звук браслета, недовольного отсутствию жертвы и удалением от территории. Пришлось цеплять его на руку и быстрым шагом возвращаться в комнату — чтобы без лишних взглядов намотать на мизинчик пару десятков витков медной проволоки, коснуться подушечкой пальца нестандартного разъем под батареей и подать к коже немного своей силы. Половина часа — и индикатор вновь засветился зеленым. Утром нянечка вновь убедится, что никто не предпринимал попыток к снятию браслета и уж тем более не думал сбегать.