Сергей Мельник - Попаданец. Гексалогия (СИ)

Пфффф! Тяжело вздохнул Профессор, толкая в толстый и мохнатый зад Прапора, помогая тому выбраться из воды. Вообще они чистюли у меня, я даже ненароком стал подозревать, не те ли это еноты что "полоскуны", но бросил эту мысль изза того, что зверьки отказывались стирать мои носки. Настоящий "полоскун" никогда бы себе этого не позволил. Наверное.

Снова путь, не спешный, но явно веселей, чем ножками. К вечеру под лай дворовых собак вошли в Поренку, где меня Конпа определил на постой в своей избе, где помимо него жила дородная женщина слегка за сорок его жена, и два таких же диковатых парня, как и он, лет по шестнадцать, может четырнадцать, сыновья. Тетка, смущаясь и краснея, накрыла стол, для острастки пару раз, кухонным полотенцем огрев своих мужичков, что б не лезли раньше времени. Повечеряли, как говорится, и на боковую, енотов тоже запустили в дом, так как местные собаки их невзлюбили, покрывая с ног до головы собачим матом. Мило у них тут, почти как наша глубинка уже и домики не в черную топятся и скотина отдельно, явно не тот уровень, что мне был знаком по Дальней. А утром снова в путь, только в этот раз без дороги, а через разнотравье заброшенных полей, в этой стороне уже народ старался не появляться. Чувствовалось, что природа начинает потихоньку отвоевывать свое, внося в природу дикие ветвистые рощицы и напрочь стирая людские пути дорожки.

Барон. Гдето к полудню не стерпел мой провожатый. Отпусти меня, не могу туда идти.

Боишься? Я постоянно сверялся с Маком на предмет мониторинга окружающей среды.

Боюсь. Он опустил голову.

А спасибо за жизнь, за жену и двух сыновей кто будет говорить за тебя? Я спокойненько покачивался на своей лошадке.

Они мне жизнь погубили! Отца моего с братками даже не похоронил никто! А я им спасибо? В его взгляде сверкнула злость.

Значит, как баб трахать, да по морде бить, герои? В двадцать рыл потом с рогатиной на одного, зверя тоже молодцом, а как винится идти, так некому получается? Вообще наверно разговор этот ни к чему, нет здесь однобокой правды, все виноваты, нет тут святых в этой истории. Ты вообще, потом думал как она жила сама в лесу с дитями без мужика?

Да что с ней станется, волчица она, под волком жила, лес дом ее. Уже несколько потупившись, начал он.

Ну, смотри, неволить не стану. Я зевнул, показывая свое безразличие. А то бы съездил то, к своим на могилку, не мальчик уже, кто его знает, сколько тебе еще небом отмерено жизни, проведал бы.

Больше к разговору не возвращались, как уже говорил, держать никого не держу, не хочешь не иди, но он, молча, потупив голову, плелся следом, пропустив меня вперед. Зря я на него, конечно, наехал, мужик то и правду не при делах, только кто его знает, как там все повернется? Может им еще жить после меня бок о бок, так и замирится, не помешает.

Степенно утренняя прохлада уходила под натиском светила, а под жаром полевой разнобой трав дурманил горечью и ароматами, выдавая сладость в такой чистый воздух не цивилизации.

Нет, не могу. Он остановил всхрапнувшую лошадку. Не могу барон.

Тогда иди домой. Я тоже остановился, кивнув ему. Назад все едино не поеду, а куда путь мой дальше ляжет то не твоего ума дело. Мира тебе Конпа, ступай.

Слов больше не понадобилось, я тронул коника пятками, еще долго спиной ощущая его взгляд. Скоро уже, скоро, не долго осталось. Миновав пару рощиц и проехав из густой рощи в овражик, оттуда уже полем двинулся к виднеющемуся вдалеке тыну и ряду крыш заброшенной Мекты. Чуть меньше часа мне понадобилось, что бы достигнуть заброшенного поселение, в свете дня показавшегося мне необычайно печальным изза своего запустения, раскрытых дверей и ставен. Это словно ощутить взгляд выбеленного временем черепа у обочины дороги.

Сработал Мак выдавая параметры скрывающейся тени, чуть в стороне и выше, идущей следом за мной в высокой траве. Волк, да, Мак обстучал его ультразвуковыми волнами снимая параметры и делая расчетную по массе скрывающегося хищника. Не маленький такой песик должен я вам сказать, общая длинна тела примерно под метр семьдесят, может чуть даже больше, и килограммчиков живого веса под девяносто. Упитанная тушка, видать с голоду они тут не мучаются.

Проехав деревеньку насквозь выехал на околицу обнаружив чуть выше на холме почти у самого леса, небольшой сруб с танцующей ленточкой белесого дыма из грубой глиняной трубы. Идиллия. Вот и вторая собачка отобразилась маячком, тоже милая на глаза не попадается, по травке высокой идет, по земле стелется. Сколько же их тут? Неспешно подъехал к домику, без лишних и резких телодвижений сползая с седла и привязывая нервничающую лошадку к ветхому заборчику.

Хозяева! Я бухнул пару раз кулаком по вкопанному в землю столбу. Есть кто дома?! Принимай гостей!

А мы гостей не ждем. Из домика вышла высокая осанистая женщина слегка за сорок с уложенной в круг головы толстой косой белых, местами с проседью волос. Красивая, чувствуется стать и стержень в человеке.

Эт вы зря. Я цокнул языком, неодобрительно качнув головой. Разве ж это полюдски?

Люди? Она не весело улыбнулась. Давненько мы уже здесь не встречали таких.

А я вам, чем не мил? Я продолжал дурачиться. Вот глядите, какой ладненький, ни хвоста, ни лап, ни клыков, чем не человек?

Ох, и тяжелый у нее прищур, такой знаете с оттягом, лицо мигом затвердело, словно у каменной статуи, а глаза бойницы. Не нравлюсь ей, ну дык и я не свататься к тебе приехал милочка.

Ты бы хозяюшка, лицо то попроще сделала, да собачкам своим отмашку дала, чтоб хвостами не теребили, а то ведь и до беды не далеко. Я стал серьезен.

В миг два волка по слегка заметному трепету ее пальцев сорвались с мест, серыми молниями бросаясь на меня и заставляя встать на дыбы перепуганную лошадь. Оппа! Надо же, а волки скулят, прям как собаки, развернутый подарок Эббуза взвил их тела, в воздух, опрокидывая и пару метров юзом таща по земле.

Стой где стоишь! Я воздел руку, предупреждая ее позыв, бросится к своим песикам. Ничего с ними пока не станется, а вот нам бы поговорить с тобой надобно.

Кто ты? Вновь глаза амбразуры но уже другое лицо, с испугом...не за себя...нет...значит дети.

Барон Ульрих фон Рингмар, проездом тут. Я вошел во двор, присаживаясь на стоящую неподалеку колоду для рубки дров. А местные вот с жалобой ко мне, так мол и так, выручай родненький, совсем волки житья не дают.

Это кто еще кому житья не дает! Ух, глаза сверкают и впрямь волчица.

Знаю, знаю, про мужа твоего...Патрика. Я замолчал, давая ей возможность совладать с нахлынувшими чувствами. Все знаю, дорогая моя, и не виню ни тебя, ни его в тех смертях, что было, то бурьяном поросло.

Во двор с опаской вошли два волка, стороной обходя меня с поджатыми к животу хвостами, тут же юркнув к ногам хозяйки. Мордочки какието виноватые, чувствуют серые страх матери перед незнакомцем.