Сергей Мельник - Попаданец. Гексалогия (СИ)

Морду бы ему начистить. Высказался по этому поводу Рамус, наяривая уже второго окушка горячего копчения, заливая все это пивом. Сколько его знаю все время такой, да и папанька у него не лучше был.

Да, семейка у них вся с головой не дружит. Трим, вроде как постарше был немножко и наверняка в свое время пересекался с Нафалем фон Когдейром. Случай, конечно, что им жизнь перевернул, препаршивейший вышел, но ведь не повод же это, чтоб зверем до конца жизни на всех кидаться?

Это ты про Мекту? Набив рот, спросил Рамус.

Угу. Трим разлил по кружкам пиво. Все их беды оттуда. Ты в курсе той истории Улич?

Ага. Да уж кто как не я сейчас в курсе тех событий? Правда об этом рассказывать парням не стоит. Жалко его даже както. Может если б не его папочка придурашенный, нормальный бы парень был? Вместе бы пиво пили, рыбку ели, вот в парилочке бы с нами сидел, да не торговался как купчина прожженный за войну.

Вот тож! Поддержали меня парни, стукаясь кружками. Вот скажи нам Улич, по совести, ну не уж то мы много просим?

Да нет вроде, все по чину, да с толком. Покивал я, тоже отпив пару глоточков, за компанию.

Всетаки хороший ты парень Улич. Рамус приобнял меня, уже видимо слегка поведенный от выпитого. Ты в следующий раз как кому войну, какую устроить, на прямую к нам обращайся, без всяких там крепостей, ладно?

Хех! Я помахал рыбкой. Вы бы видели, как нас ваш дед клюкой своей охаживал! Вот боевой перец! Так костил, так косточки перебирал!

Да, дед когдато лихой рубака был. Отсмеявшись, сказал Трим. Он нас с Рамусом еще пацанами порол, как нашкодим. Силен был мужик, сдает правда в последнее время.

За его здоровье, долгих лет ему жизни! Поднял я кружку.

За здоровье! Поддержали меня братья.

"Наздоровкались" они в тот вечер, словами не передать, да еще и меня мальчишку слегка подболтали, я хоть чисто символически, но тоже был веселенький. Ну и как водится, потянуло на общение до женского полу, есть у нас мужиков старинная традиция: "Выпил? Немедленно признайся, кому ни будь в любви!". Обязательное условие, утром про это даже не вспомнить.

Парни, я вас умоляю, только не к баронессе фон Каус! Рамус закинул меня себе на шею, а Трим пошатываясь, пер какуюто балалайку местечкового пошива, уверяя меня, что играет на ней как бог. Прирежет, как пить дать! Парни одумайтесь!

В простынях, как римляне в тогах, наши благородия под вечер выползли из бани, ища общения. На свою голову, я поддержал их пробудившуюся страсть, к песнопениям исполнив на бис пару раз "Очи черные", с запозданием поняв, что разбудил в них, нездоровый азарт, к приключениям, сходу смекнув, кого можно расценить в замке под фразой: "Очи черные, очи страстные, очи жгучие и прекрасные". Да, только южанка Лесса, подходила сей аннотации.

Парни поворачиваем назад, она так мечом фьютьфьють, что мало не покажется. Сидя на шее покачивающегося Рамуса, я все еще безнадежно пытался прикрыть свой тощий зад простынкой.

Не сцать! Твою дивизию, даже через время и миры, мужики пронесли эту присказку всех приключений и неприятностей. Трим стукая балалайкой по ступенькам, ущипнул какуюто служанку за зад, уже пятую или шестую по счету. Мы все понимаем, правда Рамус?

А то! Отозвался мой Боливар. Мы то сразу все поняли!

Вы бы меня просветили, что б и я понял. Я учтиво и успокаивающе кивал каждой взвизгнувшей девице, до которой смог дотянутся гогочущий Трим.

Это любовь барон! Воскликнул Рамус, стукнув меня при входе в двери головой о верхнюю притолоку. Мало того, что высокий сам, так он еще пьян в дымину, с ужасом я подумал о еще наверно десятках трех, может четырех, ожидающих впереди дверных проемах.

Какая еще любовь? Я растирал ушибленный лоб.

Большая! Рамус.

Настоящая! Трим.

Ты втюрился по самое не могу, в нее! Оба, гогоча.

Уж мы то знаем. Рамус.

А то, все понимаем! Трим.

Дальше они заплетающимися языками поведали мне политику партии, по вопросу взаимовыручки старших опытных товарищей, на пути просвещения молоди, на этом не легком фронте любовного поприща.

Ты если че не знаешь, спрашивай. Трим отвлекся от прислуги, дребенча своим музыкальным инструментом, видимо после пары лестничных пролетов тот нуждался в легкой настройке.

Да, спрашивай, потому, как мы тебя только до постели доведем, дальше сам! Залился смехом Рамус, тут же поддерживаемый братцем.

Вот кони, ну надо же было им с пива так налакаться, хотя стоит отдать им должное в каждом наверно литра по четыре сидит, а то и больше, с утра считай, квасят. Взять шваркнуть обоих кулаками воздушными и свалить потихому? Нет, стыдно, вроде вместе сидели, братались, друзья товарищи вроде как. Вот же не задача, придется песни петь по их задумке баронессе, если та конечно вперед не поубивает нас ко всем чертям.

В общем, долго ли коротко, но пока я уворачивался от дверных косяков и свечных люстр, братцы поплутав по коридорам доставили меня к запертым дверям комнаты. Как истинный аристократ, Трим все еще бренча на своем инструменте пару раз, стукнул ногой в запертую дверь.

Кто там? Послышался с той стороны испуганный голос. Подите прочь, я никого не жду!

Открывай прекрасноглазая! Заорал, казалось на весь замок Рамус.

Пришел воздыхатель твой ненаглядный! Заорал ему в тон Трим. Будем сейчас в любви тебе признаваться!

Пошли вон пьянь поганая! Тут же пришел ответ с той стороны.

Что она сказала? Задумчиво осведомился у своего брата Трим.

Кокетничать изволят. С высоты своего опыта веско высказался Рамус. Флиртует с нами, понимаешь ли.

Ааа! Воскликнул просвещенный Трим, со всей дури вмазав ногой в дверь. Открывай сейчас же! Не ставь у любви на дороге заслонов!

Парни спокойней, дама стесняется. Попытался я охладить их пыл.

На то она и дама! Тут же поучительно ответил мне Рамус.

Угу! Поддержал его Трим, разбегаясь и впечатываясь плечом в дверь, снося одну из створок напрочь, вваливаясь внутрь со страшным грохотом. Им на роду положено стеснятся!

Ох ты ж боже мой! Я схватился за голову, вот это номер мы тут отчебучили, вот это братцы дают жару! Ну и влетит мне от моего женского коллектива, с сэром Дако во главе! Рамус стукнув меня еще раз о притолоку, протиснулся бочком внутрь апартаментов, где на полу все еще возился оглушенный братец, зацепившись моей простынкой за один из торчащих гвоздей. Крак! Порвалась простынка, сходя с моего торса, и белым знаменем, повисая на косяке, оголяя меня Апполона, со всех сторон.

Бедная баронесса предстала перед нами практически во всей красе. Похоже, она сама недавно принимала ванну, так как стояла по средине комнаты, прикрываясь коротеньким полотенцем, изза которого были видны только ее перепуганные громадные глаза сверху, и две красивых стройных ножки снизу, а так же сквозь мокрую ткань два обвода довольно увесистых, судя по всему кругляша груди.