Надежда Попова - И аз воздам

— Да, вижу, — прозвучал во всеобщей тишине голос хозяина, и мальчишка, только что шептавший что-то ему на ухо, кивнув, отступил назад.

Владелец сомнительного заведения — довольно молодой невысокий тип с лицом, когда-то явно хорошо подправленным чьими-то кулаками — неспешно вышел из-за конструкции, которую можно было с натяжкой назвать стойкой, и коротким движением руки указал на пустующий стол справа от себя:

— Садитесь, майстер инквизитор. Будем говорить.

— Не проверишь Знак? — спросил Курт с усмешкой, усаживаясь за грязный стол и стараясь не думать о чистоте скамьи под собою. — Не убедишься еще как-то в том, что я тот, кто надо?

— Ни к чему, — мимоходом улыбнулся хозяин, садясь напротив. — Финк вас обрисовал достаточно внятно, да и весь Бамберг уже болтает о том, что нас почтила вниманием легенда Инквизиции, если вы понимаете, о чем я… Меня зовут Вурцель.

— Фамилия или прозвище? — уточнил Курт, и тот благожелательно хмыкнул:

— Прозвище, майстер инквизитор. Вот только хотел бы я сказать, что оно все еще что-то значит, да не могу [42]; я тут давно уже не главный. Вот про это мы с вами говорить и будем; то, про что Финк для вас просил разведать — оно и нас тут коснулось.

— Звучит не слишком радужно, — заметил Курт, уловив, как хмурые лица вокруг помрачнели еще больше, и Вурцель со вздохом кивнул:

— А то… Ну, словом, вот что, — кивнул владелец, упершись в стол локтями и тяжело навалившись на руки. — Для начала, я вам скажу, что мы вашему приятелю не подчиняемся, если вы понимаете, о чем я. Слышать про него слышали, что уважаемый человек — знаем, но в его гильдию не входили. Не вижу я, знаете ли, никаких выгод самого себя вгонять в послушание непонятно кому. Тут мы были сами себе хозяева, сами за себя решали, что нам лучше, и пусть у нас покровителей со связями в Инквизиции нету — зато и в затылок никто не дышит, если вы понимаете, о чем я.

— Еще как понимаю, — подтвердил Курт, хотя ответа от него явно не ждали, и Вурцель кивнул:

— Так вот. Я про вашего приятеля ничего плохого сказать не могу, говорю сразу: не слышал ничего такого. Потому, когда от него прилетела весточка — помочь согласился сразу. И вот что мы тут решили… — хозяин пивнушки ненадолго умолк, переглянувшись с молчаливыми свидетелями беседы, и, вздохнув, продолжил: — Мы так подумали. Если вы, майстер инквизитор, разгребете то дерьмо, что тут образовалось — перейдем под руку вашего приятеля. Бамберг войдет в эту его гильдию, мы его признаем самым главным головорезом или кем там надо, уж не знаю, как это у него положено… Потому что так вот оказалось, что мы как прежде были сами по себе, и это было хорошо, так и теперь мы сами по себе остались, но это оказалось уже не так хорошо, если вы понимаете, о чем я. Сами мы… не справились, и все становится только хуже.

— Всем скопом да при поддержке — всегда лучше, — осторожно заметил Курт. — А в одиночку даже рыбу ловить тяжко… А не нальешь ли чего выпить, Вурцель? Я так предчувствую, разговор долгий будет.

— Это дело, — кивнул владелец, с готовностью поднявшись, и направился за стойку. — Пива вам или покрепче чего?

— Пива, — отозвался Курт, показательно вздохнув. — От этой жары, кажется, все от глотки до последней кишки пересохло.

— Оно, в общем, так, — продолжал Вурцель, нацеживая светлый, как грушевая смола, напиток; майстер инквизитор, поразмыслив, решил для себя почитать кружки чистыми, а пиво неразведенным. — Когда от Финка пришла весточка, мы сразу решили, что вот оно, пришло время, когда есть выбор — или мы по-прежнему ни от кого не зависящие, но со своими проблемами один на один, или вот, возможность подвернулась всё решить, если вы понимаете, о чем я…

За стол он возвратился с двумя кружками и, установив одну напротив гостя, сделал из своей долгий, глубокий глоток.

— Словом, так, — решительно выдохнул Вурцель, со стуком водрузив кружку на стол, и вытер губы рукавом. — Финк попросил обрисовать, нет ли слухов каких насчет вашей братии тут; или наоборот, не появлялись ли средь нашего общества особо злостные малефики — пришлые, может, или просто чересчур наглые… ну и вообще, как у нас тут дела, не происходит ли чего странного. Вот и скажу вам по порядку, майстер инквизитор. Малефиков у нас тут нету. То есть, средь наших ни новичков с особыми талантами не появлялось, ни из старых людей никто не обнаруживал в себе ничего такого; у нас тут все шло своим чередом, и дальше оно так же шло бы, думается мне… И про Официум прямо тоже ничего сказать не могу.

— А не прямо? — уточнил Курт, с удовлетворением отметив, что пиво в дыре Вурцеля на удивление неплохое; хозяин вздохнул:

— Не прямо тоже. Я вот понимаю даже, почему вы ими заинтересовались: правильные они слишком, если вы понимаете, о чем я. Все у них ладно, все гладко, все складывается… Но такие уж они гладкие, что прям аж скользкие…

«Если вы понимаете, о чем я», — безмолвно договорил владелец пивнушки одним взглядом, вновь приложившись к своему пиву.

— С магистратскими они просто душа в душу, — продолжил Вурцель, отставивши кружку снова на стол. — Одни ловят, другие казнят. Или одни и те же казнят, но чаще все ж сдают магистратским. Только вот она, первая странность, майстер инквизитор: наших-то ловить совсем перестали. То есть, если кого прижмут прямо на деле — на рынке за руку поймают или прямо в доме застукают — то возьмут, да. А вот в прошлом месяце пьяная драка была, и там один из наших затесался; ну, и порезал маленько… Я вам Богом клянусь, тот мерзавец сам был виноват: играть сел, а сам сжулил, а когда прижали — стал отнекиваться и скандал поднимать, да и драку он сам же первым начал; думаю — надеялся свалить под шумок… Так вот. Драка прошла — а магистратским хоть бы хны. Не искали никого, разбираться не пытались, вообще никто ничего не делал; а спустя неделю после того взяли на драке же какого-то приезжего задиру — и на него то убийство и повесили.

— И часто такое бывало? — уточнил Курт; хозяин пожал плечами:

— Так вот про это я вам и буду рассказывать сегодня.

— Сперва вопрос. Это «житие душа в душу» у Официума с магистратом давно замечено?

— Дык где-то с год, — многозначительно сообщил Вурцель, отчего-то понизив голос, и несколько молчаливых голов вокруг подтверждающе кивнуло его словам. — Вдруг среди горожан преступников нашлось — видимо-невидимо. Тот соседа траванул, этот намалефичил чего, та мужа во сне зарезала, эта подружку какими-то там нитками или иголками в могилу свела или дурнушкой сделала… Вот странное это чувство, скажу я вам, майстер инквизитор: сидишь тут, про тебя как будто забыли — а горожане друг дружку грызут.

— Ну да, забыли, как же, — тихо буркнул один из доселе молчавших свидетелей беседы, и Вурцель закивал: