Лилия Касмасова - Если свекровь - ведьма

— Чего? — не поняла я.

— Закон головы клана, — сказал Денис. — Один из самых старых законов. Принят в пятнадцатом веке… — И он процитировал: — «Если член клана совершил преступление против головы клана, то голова имеет право наказать последнего по своему разумению…»

Что? Это значит, я могу придумать для Далии любое наказание? И для Мелиссы? Но она из другого клана. А жаль.

— «…равно как и его пособников», — договорил Денис.

Мелисса скуксилась, будто собиралась заплакать. Далия зло сощурила глаза.

То есть — любое наказание?

Но за что? За то, что они помогли мне понять, что я на самом деле не люблю Мишу, и за то, что встретила Дениса? Ведь если бы не эти две мымры… Неужели мы бы не встретились?.. Мне даже страшно стало.

По идее, я должна сказать им спасибо. Хотя они обе те еще кикиморы.

Превратить бы их в лягушек. На годик. Да хоть на пару дней. Пусть Далия не ругается, а тихо-мирно квакает. А Миша целует Мелиссу в лягушачьи губы. Хы.

— Только не превращай их в камни или в змей, — шепнул мне Бондин.

— Я и не собиралась, — огрызнулась я.

— А улыбаешься мечтательно.

И тут я придумала.

— Я наказываю их штрафом… Пусть оплатят мою свадьбу, — сказала я. — В митрилках.

А что. Они обе богатые. А я хочу те черевички и вообще… Красивый праздник.

— Мне кажется, свадьбу вы отменили, — заметила Далия ехидно.

— Ну и что, — сказала я. — Я имею в виду другую свадьбу… — Тут я смутилась. — Когда-нибудь…

— Ах, когда-нибудь! — хмыкнула Далия. — Отлично. Я согласна. Тем более что неизвестно, когда она будет.

Гости снисходительно улыбались. А я почувствовала, что выставила себя на посмешище. Это все черевички. Очень уж красивые. А у меня ни одной митрилки.

— Вот и прекрасно, — сказал Бондин смешливо.

А Маргарита как-то странно поглядела на него.

Бондин объявил:

— Могу сказать, что наша инспекция завершена. Спасибо за содейст…

— Не завершена! — К Денису подскочила Жасмин с толстой книгой в руках. — Это список нарушений. Надо по ним еще разок допросить.

Денис забрал у нее талмуд:

— Я ознакомлюсь с ним на досуге. И кого потребуется, вызову к себе.

Жасмин тихо прогундела, склонившись к Бондину:

— Нельзя их отпускать. Половина из них преступники.

— Да что ты, — тихо отозвался Бондин. А потом громко сказал, обращаясь ко всем: — Можете ехать по домам. Или куда вздумается. Только попрошу задержаться Далию Георгиевну и Мелиссу Сигизмундовну для оформления штрафа.

— Будущего, возможного, штрафа, — сказала Далия. Потом бросила на меня высокомерный взгляд: — Хотя, скорее всего, и невозможного.

А я обратилась к Денису:

— Ведь кроме штрафа я могу еще какое-нибудь наказание назначить?

— Ага. Любое.

— Даже в жаб их превратить?

Далия вздрогнула.

— Да, — кивнул Бондин.

— Например, в жабу, которая превратится обратно в человека от поцелуя любимого?

— Угу, — снова кивнул Бондин.

Миша покосился на Мелиссу и поморщился, а Дмитрий Васильевич обреченно вздохнул.

— Силенок у тебя на это не хватит! — презрительно сказала Далия, отплевываясь от мокрого локона.

Жасмин освобождала дам от браслетов: она проводила телефоном по запястью каждой, будто считывая цифровой код, после чего браслет снимался. Но гости, хотя им разрешили уйти, не уходили, а с любопытством наблюдали за нами.

— Может быть, — сказала я, — и не хватит. И вместо жабы получится какой-нибудь головастик.

Миша сморщился еще больше. У Мелиссы по щеке скатилась слеза.

— Да ну вас, — сказала я. — Не собираюсь я вас превращать.

Мордациус, жевавший бутерброд, разочарованно хмыкнул. Все стали расходиться.

— Вика, — сказала Маргарита, — идем ко мне чаек попить?

— С удовольствием, — улыбнулась я. Потом вспомнила: — Я только кофту и сумку возьму в доме.

Маргарита кивнула:

— Я буду тебя ждать, — и пошла по дорожке в обход дома.

Барсукова и Денис направились в дом вслед за всеми. Я задержала Дениса за локоть:

— Слушай…

— Что?

— Как ты узнал, что я пряталась за окном?

Он улыбнулся:

— Прослушал запись в очках. А там Сенька говорит кому-то: «Подслушиваешь?»

— А с чего ты взял, что мне?

— Миша был в отключке, Орхидея и Николас заняты друг другом. Кто же еще? — он усмехнулся.

Иногда он бывает слишком догадливым.

— Я побегу выписывать квитанции, — сказал Денис.

— Но на какую сумму? — Я ведь насчет свадьбы больше из обиды ляпнула. Откуда я знаю, сколько понадобится митрилок на ведьминскую свадьбу и вообще, будет ли у меня свадьба когда-нибудь?

— Без конкретной суммы. Просто пятьдесят процентов оплаты твоей свадьбы на каждую… Так что… можешь шиковать.

Я только пожала плечами. Захочется ли мне шиковать, если я буду старой невестой? Ведь свадьба в ближайшее время мне не светит.

А Бондин уже пошел в дом. Я двинулась за ним. Вместе мы проследовали в гостиную, к дивану, где лежали наши вещи. Я взяла сумку и кофту, подняла с пола рюкзак с деньгами. Денис рылся в саквояже, потом достал оттуда книжечку с отрывными листами. Сказал мне тихо:

— У меня есть твой телефон.

— Откуда?

— Из картотеки.

— А-а.

— Так что я буду звонить.

— Хорошо, — улыбнулась я.

— И приглашать на свидания, — сказал он.

В моей сумке запищал сотовый.

— Это пока что не я, — улыбнувшись, сказал Денис.

Я засмеялась, вытащила телефон. На экране светилось: «Баран». Так был обозначен в моем телефоне менеджер торгового отдела, мой начальник. Это было его официальное прозвище в магазине. Я сбросила звонок. Хочет видеть меня на работе, видимо. Я ведь и отпрашиваться не стала.

Денис прошептал:

— Я ведь не договорил тогда, в теплице… Я хотел сказать, мы знакомы всего два дня, а ты мне стала очень дорога.

— Правда? — У меня просто дыхание перехватило, и я не знала, что сказать.

— Да, — сказал Денис со смущенной улыбкой.

Сотовый в моей руке зазвонил снова. И я снова сбросила звонок.

Но Денис уже кивнул и пошел к Далии и Мелиссе. Елки, мне бы хотелось ответить Денису, что он тоже стал мне ужасно дорог. Но он уже присел за столик и выписывал квитанции. Откуда ни возьмись к столику важно подошел Сенька, запрыгнул прямо на книжечку и выгнул спину.

— Сейчас, сейчас поедем домой, — сказал ему Денис. — Ну, уйди, рыжий.

Рыжий котяра сошел с книжечки и уселся рядом.

Признание Дениса еще звучало в моих ушах. Я, продолжая преглупо улыбаться, направилась через гостиную и коридор к черному выходу из дома.

Телефон снова заверещал свою простенькую надоедливую мелодию. Вот поэтому Барана и звали Баран. Не потому, что он глупый. А потому что упрямый. И одновременно глупый.

Я нажала кнопку ответа.

— Виктория! — выстрелил мне в ухо сухой голос Барана. — Ты знаешь, что сегодня понедельник?