Глен Кук - Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой

– А вы? Уверен, что тоже искали.

К кентавру начало возвращаться утраченное равновесие духа. Осклабившись, он произнес:

– Я разобрал дом по камешку. Мне было необходимо найти средство, чтобы противостоять шантажу с его стороны.

– То есть вы ничего не откопали.

– Нет.

– Гаррет, – спросил Морли, – ты удовлетворишься полученной бумагой? Она принесет тебе твои десять процентов?

– Я вовсе не это обещал старику Тейту. Наследницу я пока еще не нашел.

Морли хмыкнул. В темноте не было видно, но мне показалось, что ответ пришелся ему по душе.

– В таком случае нам надо разработать план действий – что делать и как уберечь свои задницы. – Поднявшись на ноги, он продолжил: – Твой дружок обвел нас вокруг пальца, хотя, возможно, у него не было выбора. Я сказал, что мы выполним нашу часть договора, а его пусть мучает груз неоплаченной благодарности. Следуйте за мной, кентавр.

В его голосе было что-то такое, что мне не очень понравилось.

Не знаю, почему Зек Зак последовал приглашению Морли. Может, он не хотел возвращаться домой. А может, ему собственными глазами хотелось удостовериться в смерти священника.

Морли направился прямиком к мавзолею.

– Открой его, Марша.

Марша повиновался.

По каким-то признакам Зек Зак заметил, что дверь открывали.

– Вы уже сделали это? Еще до… Бросили труп здесь?

Морли передал кентавру камень Люцифера.

– Взгляните сами. Извините, мы не станем вас сопровождать. Сегодня мы там уже побывали, а у нас, в отличие от вас, желудки не железные.

Их взгляды схлестнулись. Если б Зак мог, то с радостью стер бы Морли в порошок. Но его шансы в этом деле равнялись нулю. Кентавр резко повернулся, поднял светящийся камень и начал спускаться в склеп.

Морли что-то произнес на языке гроллей.

Марша захлопнул дверь.

– Морли!

– Маленькие ночные делишки. Помнишь, я говорил о них, докладывая о кентавре в первый раз. Любовь к женщинам, невинная контрабанда, думал я. Ты понимаешь, чем он их снабжал?

Я знал Морли, пусть не очень хорошо, уже много лет. Мне приходилось видеть его в ярости, но он никогда не терял контроля над собой. И ни разу на моей памяти он не был снедаем такой ненавистью, как сейчас.

– Ты понимаешь, Гаррет, во что мы с тобой вляпались?

– Да уж.

И последнее послание отца Райна, и причины отлучения Кейен от церкви стали обретать новый смысл. И слухи о ночных нападениях – тоже.

– Что-то следовало предпринять, – Морли начал приходить в себя. – Он мог отправиться на рысях к себе и рассказать им, что трюк не удался. Что мы не купились. А с ним пока ничего не случится. Нам теперь известно, что у него крепкий желудок. Выпустим его позже, если хочешь. Наверняка после нескольких дней, проведенных в склепе, он захочет сказать, где мы можем ее найти.

– Я и так теперь знаю, как ее довольно быстро обнаружить.

Я не стал распространяться на эту тему, несмотря на недоуменный взгляд Морли.

– Ты знаешь, на что идешь? В договоре с Тейтом нет ни слова о том, что ты подряжаешься извлечь ее из гнезда Обитателей тьмы.

– Знаю.

Я действительно знал. К тому же природа наградила меня богатым воображением, и я способен был живо представить самые ужасные последствия.

– Если нас схватят, меня и тройняшек можно сразу считать покойниками. Мы им не нужны – в наших жилах очень мало человеческой крови. Но ты…

– Я же сказал, Морли, что все знаю. Оставим эту тему. Сейчас нам следует волноваться по поводу майора. Ему известно, что мы общались с кентавром. Подозреваю, он знал о том, что священник шантажировал Зек Зака. Со смертью Сейра рычаг влияния исчез. Достойный майор может опасаться, что мы, кое-что разнюхав, тоже захотим исчезнуть. Чтобы нас найти, он перероет весь город. На каждом перекрестке будут его люди. Здесь нам оставаться нельзя. С восходом солнца появятся могильщики засевать свои плантации. И вернуться в гостиницу мы не можем: она будет под наблюдением всех заинтересованных сторон.

– Не впадай в панику. Мы укроемся в лесу. Найдем контрабандиста, который знает, как выбраться из города под покровом ночи. Я бы предпочел беспокоиться о наших ночных друзьях в их гнезде, а майор пусть беспокоится о себе сам.

Морли был прав, сам того не подозревая. Чем больше суеты учинит майор, разыскивая нас, тем больше шансов, что начальству захочется выяснить, что же происходит в городе. Он не осмелится привлечь внимание к своей персоне и вызвать подозрение у командиров.

Майор станет действовать крайне осторожно.

Я проснулся от звонкого «харрумп-харрумп» – гролли смеялись. Пришлось открыть глаза. Что-то коричневое и пушистое мелькало перед моим лицом. Чуть поодаль сидел на корточках под кустом представитель малого народца. Я придушил гнев в зародыше, чуть приподнялся и прислонился спиной к стволу дерева. От сна на земле все тело одеревенело.

Морли не преминул бы заметить, что это весьма полезно для моего организма.

– Куда запропастились Морли и Дожанго?

В ответ я получил лишь широченные улыбки гроллей да писк из-под кустов.

– Ладно, пусть так и будет.

– А сахар? – пропищал тоненький голосок.

– Даже если б он у меня был, вы сперли бы его, пока я спал.

– Как же, тут сопрешь… когда вас охраняют эти огромные чудища.

Спорить мне не хотелось. Утром можно лишь предаваться жалости к самому себе. Да и это требует чрезмерных усилий.

– Есть ли кто-нибудь в доме кентавра или поблизости? – Вспомнив, что с этим народцем надо быть точным, я добавил: – Люди или иные существа.

– А сахар?

– Сахара нет.

– Тогда привет.

Что же, обычное дело. Без оплаты нет информации. Проклятые маленькие наемники! Я поразмыслил над тем, не стоит ли спуститься вниз и произвести опустошения в кухне кентавра. Но голод не настолько мучил меня, чтобы рисковать: я не был уверен, что хозяева Зек Зака сразу же ушли, оставив меня с подписанным по форме документом. Да и вообще не хотелось подниматься и что-либо делать.

Я сидел, стараясь в мыслях сопоставить Кейен, которую я знал, с Кейен, обитающей сейчас среди кошмаров. Я перебрал в памяти ее письма к Денни. Там не было ничего особенного, кроме редких намеков на то, что она чувствует себя не очень счастливой. Ни слова о местонахождении или окружающей обстановке. Она явно не гордилась собой.

Нет смысла ломать над этим голову – добьешься лишь головной боли и нервного возбуждения. Она сама все объяснит, когда я до нее доберусь.

Морли объявился около полудня. Он сгибался под тяжестью какого-то груза.

– Что это? – спросил я. – Ты планируешь вторжение? И где Дожанго? Что вы задумали?

– Я потратил кучу времени, играя на твою задницу с Васко, Розой и майором. Когда ставки дошли до половины марки, мне удалось скрыться. А это тебе.