Михаил Ланцов - Наглая морда

Второй отпрыгивает назад, стараясь уйти в сторону и пропустить летящее бревно мимо. Но Орлов с силой кидает обмякшее тело первого эльфа в его сторону. Дескать, лови.

Как ни странно — ловит, отбросив меч и приняв устойчивую форму. И спустя какие‑то мгновения чудовищный удар отбрасывает их обоих назад.

Спина, укрытая классическим доспехом солнечных эльфов, проламывает изящную дверку и скрывается в проеме.

Виктор на мгновение остановился. Ведь впереди стена из темноты и тишины. Но уже в следующий момент он бросается вперед. Считая, что если где и держат его супругу, то только здесь. Ведь охраняли! От него охраняли!

Тонкая черная пленка легко пропускает его, и он влетает в просторный зал с роскошной отделкой. По полу ползет едва заметная дымка тумана. А в центре, в удобных креслах сидят солнечные эльфы и какой‑то хмырь неопределенной расовой принадлежности с безумно золотыми глазами.

— Ализэль! — Вновь взревел Виктор.

Но это было лишнее. Обломки двери и два стража уже смогли привлечь всеобщее внимание.

Эльфийка сглотнула подступивший комок к горлу, глядя на то, в каком виде ворвался сюда ее супруг. Мышцы неестественно раздуты. Глаза горят белым светом. Каждый выдох похож на тихое рычание. А тело! Боже! Оно все было покрыто какими‑то мелкими порезами и истыкано стрелками, которые используют для усыпления. Невероятно! Два десятка желтых оперений колыхались в такт дыханию. А он не только стоял на ногах, но и готов был кулаком быка притормозить. Да не одного.

— Виктор! Я тут!

— Ты жива! Жива… — как‑то странно произнес Орлов, стремительно затихая. Злость и ярость уходили так, словно все тело было в дырах. Как дуршлаг. А их место занимала покой и нежность. 'Она жива… здорова…'

— Конечно же, жива… — улыбнулась Ализэль и обняла его.

Метаморфозы продолжались. Мышцы сдувались. Глаза переставали светиться, становясь обычными. Прошло меньше тридцати секунд и вот он стоит — обычный Виктор Орлов. Тяжело дышит. И уплывает. Снотворное и чудовищная слабость от такого напряжения сил сказываются. Поэтому он по — простому падает прямо на каменный пол. Супруга едва успевает его немного придержать, да наспех выдернуть стрелки, дабы глубже не ушли в тело.

— Как! — Закричала Ализэль. — Как вы смогли запустить механизм защиты!? Что вы там творили!?

— Госпожа, — робко произнесла Эхаяйлэль, мы ничего не делали.

— А это что по — вашему!? Он выжат досуха!

— Мы… госпожа, — упала на колени, зарыдав Эхаяйлэль, — я не знаю, что с ним произошло. Сначала о вас спрашивал все чаще и чаще, мрачнея на глазах. А потом, пошел было к выходу из апартаментов, но я его остановила. Сказала, что ему лучше побыть в них. И тут началось…

— Вы убрали наши вещи?

— Да, госпожа.

— А ему о том доложили?

— Нет… — как‑то потеряно произнесла Эхаяйлэль.

— Идиоты… ну есть идиоты!

— Что? — Переспросило то странное гуманоидное существо с безумно золотыми глазами.

— Идиот на родном языке моего супруга означает того, у кого плохо развит ум. Вроде дурака, только куда как сильнее выражено.

— Но госпожа…

— Что, госпожа!

— А действительно, почему сработала защита? — Поинтересовалась одна из солнечных эльфиек.

— И эта туда же… — покачала головой Ализэль. — Неужели никто не понимает? — Она огляделась, только странный гуманоид сидел с самодовольной улыбкой, остальные ждали объяснений. — Во — первых, Виктор не раз слышал о том, что Боги Солнца требуют жертвоприношений. Даже рассказал ряд легенд. И, признаться, весьма жутких. Вырванные сердца, массовая бойня. В общем, ничего хорошего. Поэтому он вполне серьезно переживал, опасаясь того, что меня принесут в жертву. Или еще как убьют. Во — вторых, его попытались не выпустить за пределы апартаментов.

— А что здесь такого? — Пожала плечами одна из эльфиек.

— Там, откуда он родом, такое называется домашний арест. Арест! Что он мог подумать? Меня на жертвенный алтарь, его под замок. Еще и вещи отобрали. Молодцы! Я почти месяц потратила, чтобы вплести в его ауру механизм последней защиты, на всякий случай. А вы смогли ее запустить за несколько часов! Поразительно! Наверное, еще и заигрывали с ним. Что молчишь? Заигрывали? Ну вот. Я так и знала. Это еще одна причина, которая подлила масла в огонь. Я ведь ему сказала, что он такой один, а меня всегда можно заменить. — Произнесла Ализэль и как‑то затихла, поглаживая волосы супруга на голове.

— Госпожа… — тихо прошептала служанка.

— Он там хоть никого не убил?

— Нет, госпожа. Но увечных и раненых много.

— Много, это сколько? — Поинтересовался гуманоид с золотыми глазами.

— Кроме тех, кто присутствует здесь в целости, еще дюжина уцелела. Остальные с разными травмами. Большая часть мужчин так и вообще без сознания.

— Ого!

— Кроме того, он разгромил половину апартаментов. Внутренних дверей практически не осталось. Местами они вырваны вместе с косяками. Часть окон разбита. Разрушен навес, ведущий в святилище и какое‑то несчетное количество мебели….

— Хорошая защита, — усмехнулся гуманоид. — Кстати, ты обратила внимание на то, как светились его глаза?

— Да. Странно.

— Он был на грани инициации.

— То есть…

— Да. Я считаю, что он маг. И ему не хватило самого малого — нескольких нормальных ранений, чтобы стихии окончательно высвободились потоком ярости. Как ты понимаешь, хорошего от такого мало. Но обошлось. Да и без трупов, к тому же….

Когда Виктор очнулся, то лежал в той самой постели, что им с супругой выделили в апартаментах светлых эльфов. В окошко пробивались лучики солнца. Щебетали птички. А рядом лежала Ализэль и поглаживала его своими мягкими, нежными пальчиками. Он попытался прижать ее к себе, но все тело было словно онемевшее.

— Лежи, лежи… — заметив его пробуждение, защебетала супруга. — Я специально наложила плетение, чтобы ты не шевелился. Ты выжег практически всю прану на тот погром. Поэтому магией тебя не излечить. Придется самому восстанавливаться. А это долго.

— Ты жива… — тихо шепнул Виктор, смотря на Ализэль как‑то совсем иначе. Никогда раньше он не испытывал таких странных чувств. Это его женщина. Его и только его. И плевать на все остальное.

— Конечно жива. Что со мной станется? — Лучезарно улыбнулась Ализэль, заглядывая ему в глаза своим чуть ли ни лучащимся взглядом. — Аматерон, кстати, тобой впечатлен. Сказал, что Локи удачно пошутил.

— Над кем? Погоди, так тот хмырь…

— Именно. Его даже твоя манера открывать двери порадовала.

— А над кем пошутил Локи?

— Этого он не сказал. Впрочем, какая разница?

— Зачем ты к нему ходила? — Чуть нахмурился Виктор. — Ты же говорила, что умерла для своего народа с разрушением алтаря.