Михаил Ланцов - Наглая морда

Ализэль тоже не понимала, что предложить мужу. Поэтому просто пригрелась рядышком, стараясь с помощью магии жизни поправить ему настроение.

Шло время. Полчаса. Час. Но ничего не менялось. Виктор подавлено смотрел в потолок. А супруга прижавшись лежала сбоку, едва слышно урча словно котенок.

Но наконец он ожил. Как‑то странно моргнул, фокусируя взгляд. Хмыкнул. И полез за странным артефактом из своего мира, на котором он в свое время показывал супруге электронные книги. Блок для зарядки от солнечных батарей был вполне исправен, так что фаблет имел заряженный аккумулятор.

Вернувшись на диван, к чуть надувшей губки супруге, он заявил:

— Я знаю, что нужно! Серьезно!

— Почитать? — Припомнила Ализэль факт наличия каких‑то странных книг в этом артефакте.

— Отнюдь. Нужно послушать нормальную музыку! Я уже почти три месяца не касался его. Ну почти, — добавил он, хмыкнув, вспомнив, что 'дневник боевых действий' он‑таки вел исправно и непрерывно. За редкими исключениями каждый день запись делал, иногда и весьма развернутую. — Но метод проверенный. Когда тебе становится плохо — подбери ту музыку, что тебя тронет за душу. Лучше бы до слез. А потом спать. И наутро уже свежий и бодрый.

— Ты хочешь поплакать? — Как‑то скептически переспросила Ализэль.

— Нет. Я хочу, чтобы мою душу встряхнуло. Это сильно помогает. Заодно и тебя познакомлю с культурой моего мира. Хотя бы с частью ее.

— Ну…

Виктор включил фаблет. Ввел графический ключ. И быстрыми уверенными движениями пробежался по своей коллекции музыки и клипов, которых у него имелось изрядное количество. В конце концов на удаленной заставе свободного времени много и связь с миром несколько ограничена. А развлекаться как‑то нужно. Вот и выкручивался как мог… и хотел. Не бухать же в самом деле?

Поэтому, выкрутив громкость на максимум он решил начать со шведской рок — группы Sabaton. Что‑то в их творчестве его цепляло. На уровне подсознательного. Мелодика, которая формировала очень интересную энергетику. Настолько, что он даже стал искать переводы текстов и волей — неволей выучил многие наизусть как в русском, так и в английском, а местами и на шведском.

Вот. 'Руины Империи' он и включил с хорошим клипом, иллюстрирующим Полтавскую битву. И если ему прямо пахнуло какой‑то вкусной, непередаваемой энергией, то бедная супруга аж побледнела, хотя и без того яркими красками лица не обладала. Глаза расширились, а в них отчетливо стал плескаться ужас.

— Что это?! — Тихо прошептала она. Все‑таки все эльфы обладают слишком чутким слухом и нежной душевной организацией. Им такие грубые, энергетически тяжелые музыкальные композиции казались ужасом. Кошмаром!

— Понимаешь… в том мире мое поколение обладало слишком толстокожей душой. Нежные, светлые песни туда не пробиваются. Обтекая словно капли дождя с крепостных стен. Чтобы туда пробиться нужно нечто большее….

Произнес Виктор и, отжав паузу, продолжил слушать то, как с тяжелой поступью каролинеров пространство и время сминалось, рвалось, словно бы наматываясь на гусеницы мироздания, прущего вперед с неумолимостью тяжелого танка. Супруга же, несмотря на ощутимый дискомфорт от такой музыки, продолжила смотреть. Удивляясь все больше и больше. Особенно когда поняла, что эта жуткая музыка в Виктора как будто новую жизнь вдыхала, наполняла свежестью, силой, энергией. И всего за несколько минут помятый муж разгладился, вновь превратившись в ту 'наглую, самодовольную морду', которую она встретила там… на берегу ручья.

Клип шел за клипом.

Воины разных эпох сталкивались в смертельных битвах. Надрываясь ползли танки, стремительно неслись самолеты, уверенно шли корабли. Взрывы. Выстрелы. Дым. Грязь. Боль. Все это смешалось в голове бедной Ализэль в настоящий кошмар. Большую часть увиденных вещей она просто не понимала. Но на эмоциональном уровне отклик пошел очень сильный. Все было настолько жутко, что она даже потеряла чувство времени и реальности.

А потом муж отключил фаблет и обратил свой взор на супругу.

Он был уже вновь живой. Грусть ушла. Неуверенность сменилась огнем и каким‑то задором.

Виктор, прижал к себе супругу, с удовольствием вдыхая запах ее кожи, ее волос. Остро ощущая тепло и нежность гибкого тела. Он просто хотел ее успокоить, помня о том, что женщинам нужны тесные объятья для достижения душевного покоя. Но спустя уже несколько минут на него волна за волной стало накатывать желание. В конце концов эльфийка была очень красива, да и магических плетений применила изрядно. Она же, в свою очередь, как только почувствовало желание супруга, так прямо в руках и стала оживать, стремясь усилить эффект и взять как обычно его под контроль. Ну и понеслось….

Когда же, спустя пару часов они лежали, засыпая, в голове Виктор опять всплыл голос Цири:

'Интересная у тебя музыка…' — отметила она задумчиво, а потом уже насмешливым голосом добавила: 'Папаша'.

Но расспрашивать прямо сейчас он ее не хотел. Успеется. Сейчас он хотел только одного — сна. Благо, что сбоку к нему пригрелась Ализэль и уже посапывала, всем своим естеством распространяя дрему.

Оставшийся месяц до приема Золотой зари прошел довольно спокойно. Ну, насколько это было возможно в такой обстановке.

На третий день после зачатия Ализэль 'сдалась' мужу, поставив его в известность о ее несанкционированной беременности. Однако, вместо скандала, к которому она тщательно готовилась, получила открытую и совершенно искреннюю радость. Виктор даже букет цветов ей нарвал в клумбе под окном Ниэль…. Там просто самые красивые были.

Поначалу она не поняла причину такого неожиданного на ее взгляд поведения мужа. Но позже, аккуратно прощупав его наводящими вопросами, поняла, что Виктор чувствовал себя безмерно одиноко в этом мире. Ведь родители, родственники и друзья остались где‑то там, за гранью реальности. Даже на могилку сходить не к кому, если не считать совсем уж дальних родичей, следы которых терялись в тысячелетиях. Да и их могилки еще поди отыщи. А потому озвученная Ализэль новость его воодушевила. Ведь женщина, делящая с мужчиной постель, и женщина, которая мать его детей — две большие разницы. Первая‑то, вне зависимости от 'штампа' так подругой — любовницей и остается. А вторая — уже что‑то близкое и родное.

Но не только эльфийка прикладывала все усилия для подчинения и удержания Виктора под своим влиянием. Достойной конкуренткой ей выступила Цири. Да, будучи заключенной в оружие — артефакт она была сильно ограничена в возможностях. Но она не отчаивалась, работая мерно, спокойно и методично над реализацией своего плана. Хотя бы части его.

Ее план был прост как две копейки… ну или три.