Михаил Ланцов - Наглая морда

— Бред какой‑то, — фыркнула Елена Георгиевна, но Иван Семенович ее оборвал взмахом руки.

— Как можно определить, что это так?

— После того, как блуждающая пещера пропускает через себя разумного, она схлопывается, отсекая все фрагменты материи, что находились на ее границе. В случае с обвалом, там должны были остаться камни со странными срезами.

— Ты во все это веришь? — Раздраженно спросила супруга мужа.

— Там действительно были камни со странными срезами. Словно их отхватили лазером или еще чем похожим.

— Серьезно? — Удивилась Елена Георгиевна.

— Да, — кивнул старший Орлов. — Никто так и не смог объяснить их природу.

— Значит, он сможет вернуться? — Обратилась она уже к индуске.

— Возможно. Но не с помощью блуждающей пещеры. Правда, он сильно опасается преследования со стороны спецслужб, которые, безусловно, проявят к нему свое пристальное внимание. И к его женам.

— Женам?

— У него четыре жены.

— Сколько?! — Хором переспросили отец с матерью.

— Четыре. Он… хм… несколько любвеобилен.

— Он что, принял ислам?

— В том мире, в который Виктор попал, не существует ограничения на количество супругов в браке.

— А кем вы ему приходитесь? — Поинтересовалась Елена Георгиевна.

— Я аватар его жены.

— И что это такое?

— Его последняя жена — богиня. Я — ее земное воплощение в этом мире. Поэтому между нами постоянно поддерживается мысленная связь. Именно с ее помощью я и передала ваш вопрос Виктору.

— Бред какой‑то, — с раздражением произнесла Елена Георгиевна.

— Четыре жены… — почесал затылок отец. — Если это правда, то вполне похоже на Витю.

— Он приличный мальчик! Он не мог так поступить! — Воскликнула мать, и они с мужем начали увлеченно спорить о моральных и эстетических особенностях данного поступка, совершенно игнорируя гостью.

А аватар Кали, тем временем, понаблюдала за ними, понаблюдала, да и пошла к выходу.

— Погодите! — Сразу отреагировал на это Иван Семенович. — Простите. Мы… слишком увлеклись.

— У меня очень много дел, — спокойно ответила Кали. — Вот, — он достала из сумочки увесистую пачку долларов. — Он просил помочь вам деньгами. Виктор помнит о вас. И постарается в дальнейшем оказывать помощь. Если найдет способ, как добраться сюда — я сообщу. В остальном же, если вам потребуется помощь, звоните свободно. — Индуска сверкнула глазами, которые на несколько секунд, полностью заволокло тьмой. — Но избавьте меня от просмотра семейных сцен.

После чего молча обулась и стремительно покинула стариков. Иван Семенович только и успел, что чуть ли не бегом проводить ее.

Стук каблучков стих.

Старший Орлов подошел к жене, стоявшей на балконе с каким‑то ошарашенным видом.

— Ты чего? Зачем ты это все устроила?

— Не знаю… — как‑то подавленно ответила она. — Эта женщина… она очень странная. Ты тоже видел, как на время ее глаза заволокло тьмой?

— Ее ждала машина?

— Да. Вышла, бросила на меня взгляд. Села. И уехала…. Сколько там? Они настоящие?

— Не знаю, — пожал плечами Иван Семенович и направился к пачке долларов. — Ого! Тут тысяч десять. И… они вроде настоящие.

— Сколько?!

— Надо пересчитать, но около десяти тысяч. Купюр сто, номиналом по сто.

— Ты что‑нибудь понимаешь? — С какой‑то растерянностью в глазах, спросила Елена Георгиевна своего мужа.

— Если к нам сейчас не прибежит полиция и деньги не окажутся фальшивками, то…

— Это ведь безумие…

— Это Виктор. А он у нас еще тот затейник.

Вот уже две недели, как экспедиция втянулась внутрь завесы и с интересом копалась в руинах. В бункер, понятное дело, Виктор представителей Империи не пускал. Кроме того, его все никак не отпускала мысль о том, что с мумиями что‑то не так. Казалось, будто в них скрыта подсказка. Только вот какая? Иной раз он по несколько часов сидел в комнате с пращурами и всматривался в них до рези в глазах. Казалось, что еще мгновение, и они оживут. Но нет.

Под конец восьмого дня он так там и задремал, прикорнув возле стенки, едва не шлепнувшись на коленки к одной из мумий.

— Может, разбудим? — Поинтересовалась Ализэль, с тревогой поглядывая на спящего рядом с мумиями мужа.

— Ему это нужно… — задумчиво произнесла Кали. — Существует поверье, что мертвые лишь крепко спят. Во сне с ними легче всего установить контакт. Особенно если так близко. Правда, только в том случае, если они сами этого захотят.

— Но если они умерли давно, то их сущности давно покинули это место.

— Мы не знаем, что тут произошло. И Виктор прав, что пытается с ними связаться.

Виктор спал и видел очень реалистичный сон, хоть и осознавая полностью свое текущее положение. Но все было таким натуральным, естественным, будто он на самом деле плыл на лодке по красивому, живописному пруду. Вокруг тишина. Даже звуков леса и тех — неслышно. А по воде стелиться рваными облачками туман. Он гребет не спеша. Оглядываясь. И пытаясь понять — где он и как вообще выбраться на берег. Ведь весь он поросший густым кустарником. Да так, что не подберешься.

Шло время. А длинный, извилистый водоем казалось, нескончаем. Виктор уже чувствовал в мышцах жжение от усталости. Но все равно продолжал грести вперед, правда, без какой‑либо надежды.

— Дорогой, посмотри, кто это там? — Вдруг он услышал вдали совершенно незнакомый женский голос, и, вздрогнув, обернулся.

— Эй! Греби сюда. — Призывно ему махнул рукой какой‑то мужчина. Из‑за яркого солнечного света, что светил с той же стороны, Виктор смог увидеть только силуэты каких‑то людей на небольшой пристани.

Легкая тревога зародилась в груди Орлова, но, он, переборов этот дискомфорт, направился на голоса. В конце концов, там можно было отдохнуть и, чем черт не шутит, перекусить. А то от усталости у него уже отчетливо урчал живот, давая о себе знать самым навязчивым образом. Его лодка ткнулась носом в причал, и тот самый мужчина, ухватив ее, помогая пришвартоваться. Виктор же, хоть и поглядывал на него, но чертово солнце совершенно не позволяло хоть что‑то разобрать.

Наконец ему протянули руку и легко выдернули на причал. Картинка мгновенно изменилось. Он словно попал в тень большого дерева, полную полумрака. И сразу же застыл, словно парализованный, с тревогой всматриваясь в мужчину напротив, который все еще держал его за руку.

— Какой странный сон… — после затянувшийся паузы произнес Виктор.

— Это хорошо, что ты его осознаешь, — ответил тот, серьезно взирая на своего далекого потомка.

— Мальчик устал с дороги, — произнесла женщина, разрывая вновь затянувшуюся паузу, тесно переплетенную в игру пристальных взглядов.

— Виктор, — произнес Орлов, представляясь.