Фрэнк Герберт - Дюна. Первая трилогия

Обычно в первое время Арракис кажется новоприбывшему лишь колоссальной, бескрайней и безжизненной пустыней. Он, новичок, решит, конечно, что здесь под открытым небом не могут существовать ни животные, ни растения, что перед ним — вечная пустошь, которая никогда не была и никогда не будет плодородной — или хотя бы просто способной поддерживать жизнь.

Пардоту Кинесу же планета представилась воплощением чистой энергии, машиной, движимой солнцем. Но необходимо было преобразовать ее, приспособить к нуждам человека. И его мысли сразу обратились к кочевому населению планеты — к фрименам. Вот где был вызов этому-миру, вот где была настоящая задача! Каким инструментом могли стать фримены: мощным экологическим и геологическим фактором с почти неограниченными возможностями.

Пардот Кинес был человеком во многих отношениях простым и прямым. Мешают ограничения, введенные Харконненами?. Прекрасно. Все, что нужно, — это жениться на фрименке. Она рождает сына — Лиет-Кинеса, — и скоро можно начинать с ним и его фрименскими сверстниками изучение азов экологии, создавая новый язык, вооружающий разум символами, позволяющими ему управлять ландшафтом, климатом, сезонными изменениями… и наконец, можно суметь сломать старые представления о силах природы и прорваться к потрясающей воображение идее порядка.

«На каждой планете, чей облик не искажен человеком, существует естественная красота движения и равновесия, — говорил Кинес. — В этой красоте легко можно увидеть общий для всякой жизни динамический стабилизирующий фактор. Цель его проста: производить и поддерживать взаимодействующие системы все большей и большей сложности. Жизнь увеличивает способность данной замкнутой системы поддерживать жизнь; жизнь — всякая жизнь — служит жизни же. Необходимые питательные вещества поставляются одним формам жизни другими, и по мере развития и усложнения жизни в системе количество питательных веществ увеличивается. Наконец, жизнь со всеми ее сложными связями и взаимоотношениями заполняет среду».

Так говорил Пардот Кинес своим ученикам в сиетчах.

Правда, перед тем как он начал свои занятия, ему пришлось убедить фрименов. Чтобы понять, как ему это удалось, нужно сначала осознать ту невероятную сосредоточенность на единственной цели и то простодушие, с которым он подходил к любой проблеме. Нет, наивным он не был — просто не позволял ничему отвлечь себя от главного.

Однажды раскаленным арракийским днем он ехал по пустыне в одноместном вездеходе, изучая местность. Внезапно — это случилось за Барьерной Стеной, неподалеку от деревни Ветряной Мешок — он наткнулся на прискорбно обычную тогда для Арракиса сцену. Шестеро харконненских головорезов — при щитах и в полном вооружении — захватили врасплох трех фрименских юношей.

В первый момент стычка показалась Кинесу грубоватой забавой — но потом он понял, что харконненские солдаты явно намерены убить фрименов. К этому времени один уже лежал на песке с рассеченной артерией, правда, и двое из наемников вышли из игры, но все же двоим юношам, почти подросткам, противостояли четверо хорошо вооруженных профессионалов.

Кинес не был смельчаком; но у него была цель, и он не мог позволить себе терять инструменты, при помощи которых собирался преобразить планету. Поэтому он немедленно включил собственный щит, вмешался в свалку и заколол слиптипом двух харконненцев прежде, чем они успели осознать, что сзади появился новый противник. Затем Кинес отбил меч развернувшегося к нему солдата и в ловком выпаде аккуратно перерубил ему горло. Последнего наемника он оставил двум молодым фрименам и наклонился к упавшему юноше, чтобы посмотреть, нельзя ли его спасти. И он спас парня — а меж тем его товарищи прикончили шестого харконненца.

Но ситуация сложилась непростая — как говорят фримены, вот так уха из песчаной форели! Фримены были в растерянности. Они, конечно, знали, кто такой Кинес. Не было еще такого, чтобы кто-то прибыл на Арракис, а его самое что ни на есть полное досье не попало во фрименские твердыни, скрытые в песках. Так что они его знали: то был слуга Империи.

Но он убил солдат Харконненов!

Будь на месте этих ребят взрослые фримены, они, конечно, пожали бы плечами и (не без некоторого сожаления) присоединили бы его тень к теням шестерых харконненских разбойников. Но неопытные юнцы знали только одно: этому слуге Империи они обязаны жизнью.

Дня через два Кинес объявился в сиетче, выходившем на Ветровой Перевал. Ему все казалось совершенно естественным. Он говорил фрименам о воде, о дюнах, закрепленных травами о рощах финиковых пальм, о широких открытых арыках, несущих воду через Пустыню. Он говорил и говорил без остановки.

А вокруг его особы в это время кипел спор, которого Кинес не заметил и о котором даже не подозревал. Что делать с этим ненормальным? Он узнал местоположение главного сиетча. Ну и что делать? И что значат его слова — этот безумный разговор о рае на Арракисе? Это просто болтовня. И он слишком много знает. Но он же убил тех харконненцев! Ну и что, всякий может убить харконненцев. Вот я, например, не раз это делал…

Да, но что значат его слова о цветущем Арракисе?..

Все очень просто; но где взять воду для этого?

Но он же говорит, что здесь есть вода! И он действительно спас троих наших!

Спас трех дурней, сунувшихся прямо под харконненский кулак! И он видел наши крисы!

Впрочем, решение было принято за несколько часов до того, как оно было объявлено. Тау сиетча извещает фрименов о том, что необходимо сделать. Исполнить положенное отрядили опытного бойца с освященным крисом; при нем состояли Хранители воды — добыть влагу из тела. Что поделаешь: жестокая необходимость.

Крайне сомнительно, чтобы Кинес вообще заметил своего будущего палача. Он в этот момент проповедовал перед группой фрименов, обступивших его — хотя и державшихся на почтительном расстоянии. Он ходил по кругу и, увлекшись, размахивал руками. «Открытая вода! — говорил он. — Вы будете ходить вне сиетча без дистикомба! Вы будете черпать воду ведрами прямо из открытых прудов! Апельсины!..»