Виктория Авеярд - Поющая королева (ЛП)

В тот день, когда Тиберий Пятый умер, Кориана отметила дату в дневнике и закрасила всю страницу черным. Через пару месяцев все повторилось, только уже с Робертом. Его воля к жизни иссякла, сердце отказалось биться. Что-то ело его изнутри и, в конце концов, поглотило полностью. Ничего нельзя было поделать. Никто не смог удержать его от прыжка в бездну. Кориана горько плакала, вновь закрашивая страницу чернилами.

Так и появилась эта традиция. Черные страницы на знак черных смертей. Одна для Джессамины — ее тело было слишком старым, чтобы продолжать жить. Одна для ее отца, который спился до смерти.

И три для выкидышей, которые ей пришлось пережить в течение нескольких лет. Каждый из них происходил ночью, следуя по пятам за жуткими кошмарами.

Кориане был двадцать один год, и она была беременна в четвертый раз.

Никто об этом не знал, даже Тиб. Она не хотела снова приносить ему боль. Больше всего она боялась, что кто-то прознает. Если Элара Мерандус действительно преследовала ее, обращая тело королевы против ее не рождённых детей, то она не хотела никаких объявлений относительно очередного королевского отпрыска.

Страхи хрупкой королевы не были поводом для изгнания Верховного дома, тем более такого могущественного, как Мерандус. Посему Элара все еще жила при дворе, последняя из трех фавориток Королевского испытания, которая так и не вышла замуж. Прав на Тиба она не предъявляла. Напротив, девушка неоднократно просила стать одной из фрейлин Корианы, и каждый раз получала отказ.

«Если я и выведу ее на чистую воду, то это должно случиться неожиданно. Я застану ее врасплох и залезу в ее мысли, — планировала Кориана. Она уже практиковалась на Джулиане, Саре и даже на Тибе, по максимуму развивая свои способности. — У меня всё получится».

Прощальный бал в честь конца лета был идеальным прикрытием. Много гостей, много разумов. К Эларе будет легко подобраться. Она не ждет, что королева заговорит с ней и уж тем более споет . Но именно это Кориана и сделает.

Наряд по такому повод подбирался с особой тщательностью. Даже теперь, когда за ее спиной было могущество короны, она все еще чувствовала себя белой вороной в алом и золотом шёлке. Девчонкой, которая играет в маски с лордами и леди из Верховных домов. Тиб, как всегда, присвистнул и назвал ее прекрасной, заверяя, что для него существует только Кориана — в этом мире или любом другом. Обычно это ее успокаивало, но в этот раз девушка слишком нервничала из-за поставленной перед собой задачи.

Все происходило слишком быстро и слишком медленно. Трапеза, танцы, общение с гостями со злобными улыбками и прищуренными глазами.

«Жаль, что это неправда. Жаль, что я не та, кем они меня считают. Тогда бы я давно избавилась от Элары и не проводила каждую ночь в страхе. Боясь заснуть, боясь потерять контроль».

К середине ночи, когда вино стало заканчиваться, а Тиб был под действием своего драгоценного виски, у нее появился шанс. Она отошла в сторону и попросила Джулиана присмотреть за опьяневшим королем. Даже Сара не заметила, как сбежала королева и встала на пути у Элары Мерандус, околачивающейся у выхода на балкон.

— Леди Элара, не откажетесь выйти со мной? — спросила Кориана, прожигая взглядом девушку. Любому, кто проходил мимо, ее голос показался бы музыкой и песней хора: элегантным, душераздирающим, опасным. Оружием столь же смертоносным, как пламя ее мужа.

Элара не дрогнула и остановила взгляд на Кориане. Королева почувствовала, как затрепетало ее сердечко.

«Сосредоточься, — наставляла она себя , — сосредоточься, черт тебя подери!»

Если не удастся очаровать Мерандус, то ей предстоит пережить нечто более ужасное, чем кошмары.

Элара очень медленно шагнула назад, не сводя глаз с Корианы.

— Да, — лениво протянула она, открывая рукой балконную дверь.

Они вышли наружу, Кориана держала Элару за плечо, чтобы та не упала. Ночь была жаркой, в речной долине царили остатки лета. Но Кориане было наплевать на эти мелочи. Единственное, что ее волновало, это глаза Элары.

— Ты играла с моим разумом? — спросила она, переходя сразу к делу.

— Очень давно, — ответила Мерандус, ее взгляд был далеким.

— Когда был последний раз?

— В день твоей свадьбы.

Кориана удивленно заморгала.

«Это было так давно…»

— Что? Что ты сделала?

— Заставила тебя споткнуться, — лицо девушки осветилось мечтательной улыбкой. — О подол свадебного платья.

— И… это все?

— Да.

— А как же сны? Кошмары?

Элара ничего не ответила.

«Потому что ей нечего сказать, — поняла Кориана. Она глубоко вздохнула, борясь с желанием закричать. — Всему виной мои собственные страхи. Так было всегда. И всегда будет. Я ошибалась, когда пришла во дворец, и до сих пор ошибаюсь».

— Иди внутрь, — прошипела королева. — Забудь этот разговор.

Затем она развернулась, разрывая зрительный контакт, который был так необходим, чтобы держать Элару под контролем.

Девушка часто заморгала, словно только что проснулась после глубокого сна. Она недоуменно покосилась на Кориану, прежде чем поспешить обратно на вечеринку.

Кориана пошла в противоположном направлении, к каменным перилам балкона. Затем наклонилась, пытаясь перевести дыхание и сдержать крики. Перед ней простирался сад с каменными фонтанами. Расстояние между ними было в четыре этажа. На одну ужасающую секунду она подумала о том, чтобы спрыгнуть.

На следующий день Кориана наняла стража, который защищал ее от всех серебряных способностей. Если не Элара пыталась на нее повлиять, то кто-то другой из дома Мерандусов. Девушка просто не могла поверить, что ее разум вырвался из-под контроля, внушая ей то счастье, то горе, кидаясь от эмоции к эмоции, как воздушный змей во время бури.

Страж был из дома Арвенов — глушителей. Его звали Рейн — ее спаситель в белом облачении, и он пообещал защищать свою королеву любой ценой.

Как повелось, младенца назвали Тиберием. Кориане было плевать на имя, но она уступила просьбе Тиба, и тот пообещал, что следующего ребенка назовут Джулианом. Малыш был пухленьким и улыбчивым, он часто смеялся и рос не по дням, а по часам. Чтобы различать его с отцом и дедом, королева дала ему прозвище Кэл, и оно быстро прижилось.

Мальчик стал солнцем в небе Корианы. В мрачные дни он рассеивал тьму. В хорошие — освещал мир. Когда Тиб уезжал на фронт, что стало случаться всё чаще, Кэл спасал ее от одиночества. Ему была всего пара месяцев, а он уже стал лучшим защитников в королевстве.

Джулиан души не чаял в племяннике и баловал его игрушками и сказками. Кэл любил ломать вещи, а затем складывать их обратно, хоть и неудачно. Кориана проводила долгие часы за починкой его сломанных подарков, чем веселила и себя, и мальчика.