Елизавета Тьма - Господин Вечности

Быстро взглянув на брата, подумал, что лучше смотреть, как он злиться, или разочарован, чем пытается остаться сильным и равнодушным после того, как впервые убил. А я предупреждал... Пока я спал в понедельник, Шон завалился к директору. И тот принял единственно правильное решение -- поставил на стол большую бутыль специфического командирского самогона и дал возможность выговориться.

Вана произошедшее мало волновало. Он упёр взгляд в пособие по экономике и, кривясь от скуки, изучал предмет. Ботаник. Только, если что, я этого не говорил! Горло и нога у светлого брата заживали быстро, через пару дней ему уже можно будет говорить. Осторожно и понемногу.

Мои собственные недавние травмы противно ныли и читать, а тем более что-то учить, не хотелось. Я откинул кресло до упора, лёг поудобнее и закрыл глаза. В Хаос всё. Спать хочу.

Получив список того, что нам следовало знать на экзаменах по мнению столичной комиссии, мы окопались в малом дворце. Для двойняшек пришлось привлекать посторонние силы в виде профессоров-репетиторов. Мы с Ваном разделили предметы изучения и после делились выученным Призрачным способом, каждые два-три дня на пару часов уходя в Информаторий. Шон решил, что раз можем мы, то может и он. С ним тоже с утра до вечера занимались репетиторы.

Через две недели по малой резиденции бродили пять зомби, уставившихся в книги в любую свободную минуту. Зомби выедали мозги друг другу и всем окружающим, а особенно -- репетиторам.

Папа, от души пожалев нашу грызущую гранит науки компанию, поделился маленьким секретом. Спёр из дедушкиной лаборатории самые сильные, из безопасных, препараты для памяти и повышения активности мозга в стрессовых условиях. Учится стало заметно легче. Но мы, воодушевлённые этим, увеличили себе нагрузки. И опять превратились в зомби. Папа пригрозил всё отобрать. Пришлось начать спать хотя бы раз в двое суток...

К исходу третей недели приехала мама. Посмотрела на этот бродячий цирк мертвецов и в ультимативном порядке потребовала оторваться от учёбы, пока она не пожалела о своём разрешении.

Поэтому проснувшись субботним утром, я удивился, не обнаружив книг в пределах досягаемости. Подумал о том, что, видимо, с утра у нас тренировка -- физическую подготовку никто не отменял. Засунув свою тёмность под ледяной душ и одевшись в лёгкий тренировочный комплект, выполз к завтраку. И сообразил, что учёбы сегодня не будет, только обнаружив за столом маму.

-- С добрым утром, солнышко, -- улыбнулась мне мамочка. -- Ужасно выглядишь. Ребёнок, неужели ты не мог отоспаться хотя бы до обеда?

Пока я соображал, что ответить, в зал спустились остальные. Шатающиеся зомби с бессмысленными взглядами. Одинаково готовые к утренней тренировке.

-- У дураков мысли совпадают, -- сообщил братьям и друзьям я.

-- Совсем заучились, бедняги, -- вздохнул отец.

Мысль о том, что сегодня не будет занятий привнесла в наши ряды заметное оживление. Завтрак мы проглотили по привычке за пару минут, едва заметив, что там было.

После чего родители решили вывалить на нас две новости. Первую -- вчера вечером приехал дядя Ильен, но он ещё отсыпается. Вторую -- уже больше двух недель как очнулась бабушка Дарина! И последнюю неделю взяла в свой железный кулачок правление Империей. Характерец у бабушки оказался ещё более жёсткий, чем у дедушки. Я сочувствую правящей верхушке обеих империй... ха... нет, правда, сочувствую... хи-хи-хи...

Таким сочувствующим оказался не я один, и после нескольких прозвучавших за столом реплик, моё семейство хохотало, сползая под стол и всхлипывая от смеха.

Естественно, мы все захотели на это посмотреть. Бабушку увидеть. Убедиться, что она дедова сестра и нрава такого же зверского. Решили, что рванём в главную резиденцию сегодня же, и недельку там поразвлекаемся.

-- О, нет, не говорите, что мне опять предстоит заняться политикой! Я только сбежал!

Обернувшись, я увидел стоящего в дверях Ильена. Повернулся к папе. Строго на него посмотрел.

-- Отец мой император! Это твоё дурное влияние?! До общения с тобой Ильен был нормальным!

Второй император уставился в потолок. Мама неудачно попыталась сдержать смех.

-- Папа!

-- А? Ты что-то спросил, сын?

В этом весь отец! Майка с горящим черепом, "модно" изодранные и искусственно состаренные джинсы на моём дяде -- явно папино влияние! Так же, как и висящий на шее оккультный знак.

-- Не шипи на отца, -- в шутку пригрозил пальцем дядя. -- Я своему брату Небом обязан. Так что могу при случае в родных племянниках воспитать уважение к родителю с помощью ремня.

-- Смотри, Ильен, мне ведь может скучно стать, -- философски заметил я. -- А когда мне скучно -- Шон тебя лучше всех просветит, сколько катастроф может случиться с тобой внезапно и совершенно неожиданно. Главное -- без моего непосредственного участия!

-- Я обожаю свою семью, -- радостно выдавил Ван, и сполз под стол от беззвучного хохота. Двойняшки туда давно переехали.

Мама, кое-как успокоившись, вытерла выступившие слёзы и попросила нас не доводить её до истерики. Что мы тут же сделали с большим энтузиазмом!

Сразу после завтрака мы пиявками вцепились в Ильена, требуя объяснить, что он там про Небо ляпнул. Объяснять он не стал. Вместо этого раскрыл крылья. Контур перьев нарисованный в воздухе чёрной тушью. Тончайшая ажурная металлическая ковка. И борозды на стене удар крылом оставлял такие, как удар мечом. Но несмотря на кажущуюся декоративность и бесполезность, в воздухе эти крылья держали моего родича прекрасно! Не хуже, чем мои -- меня. Я не удержался от того, чтобы посоревноваться с Ильеном в скорости и ловкости. Дядя оказался хорош, как дьявол! Но и я не птенец, не вчера на крыло встал...

Забывшись в небе, в эйфории и чистом счастье полёта, на землю я вернулся последним. Сколько времени я уже не летал, боясь выпустить свои крылья? Боясь почувствовать их тяжесть за спиной. Со страхом ожидая, когда придёт время убрать их.

Отозвав в сторонку папу, я попросил его помощи. С условием, что мама ничего не узнает. Конечно, можно как всегда справиться самостоятельно, прокусив себе руку, но промолчав. Только я ведь не один. И не хочу больше справляться один с этой пыткой, раз за разом взращивая в себе всё больший страх перед небом.

Папа молчал, останавливая ручейками бегущую из рваных ран кровь. Ничего не сказал, накладывая сильнейшее обезболивание и заклеивая мою спину широким пластырем.

-- Не делай так больше, -- сказал отец перед тем, как мы вернулись к остальным. -- Я найду способ. Только не повторяй этой пытки над собой, малыш. Уж лучше не убирай их вообще, чем так...

К вечеру мы, наконец, добрались до Столицы. Непривычный вид слегка напрягал. Слияние двух пространств, плавно переходящих друг друга, напоминали мне одно не самое приятное воспоминание из будущего. Второй Дворец, старый, производил впечатление силы, древности и величия. По сравнению с ним наш сияющий всеми оттенками ночи замок казался лёгким, возвышено-прекрасным, почти воздушным.