Елизавета Тьма - Господин Вечности

Если бы не Призраки... однажды я бы, безусловно, перестал быть для окружающих прекрасным сувениром, превратившись в хозяина. Но никогда не стал бы для них своим. Никогда не рухнула бы эта стена, чёткой границей отделявшая меня от всех остальных.

Смешно от факта, что всё это -- благодаря онлайн-игре, виртуалу, мировой паутине. Тому, что так осуждаемо многими. Я бесконечно благодарен моему веку и миру за то, что он дал мне.

И тут мысли из моей головы испарились.

Мимо нашей бредущей по коридору и вяло переругивающейся компании продефилировали две идущие под ручку пары. Ксана держала под локоток Стаса, мило о чём-то с ним беседуя. Оля держалась более независимо, но шла рядышком с ещё одним из этой компании! Вроде бы этого смуглокожего метиса, звали Ренатом.

-- Это что за неведомая хрень? -- не постеснялся поинтересоваться я.

-- ...?! -- нецензурно добавил светлый брат.

-- Бывает, -- философски пожал плечами Шон.

-- Только не с нами! -- агрессивно вскинулся Ван.

Глядя вслед двум парочкам, я не очень понимал, что вижу перед собой. На вид всё хорошо и замечательно, почему бы девчонкам не заинтересоваться такими видными парнями? Но почему же в таком случае у меня челюсти сводит от желания порвать этих уродов в клочья, чтобы они никогда не приближались к моим сокурсницам?!

Ревную, что ли?

Последняя мысль стала ушатом холодной воды на голову. Чёрт! Хорошо, я притих. Но наблюдаю! Слежу за каждым шагом.

Успокоиться мне всё же не удалось. Домашнее задание я был не в силах делать. И раньше-то домашку перед самым уроком писал на коленке, но в этот раз всё валилось из рук. Даже на книге не могу сосредоточиться! А ведь в руках не самая скучная космофантастика.

Нет, ну какого чёрта?! Раньше сокурсницы не проявляли даже зачатков дружелюбия к этим уродам! Скорее уж открытую враждебность.

Когда это стало невыносимым, я мигом успокоился, и пошёл разобраться с перевязкой. Отодрав старые пластыри и сняв бинты, с радостью обнаружил, что всё начало активно заживать. Где были самые мелкие царапины, не осталось даже шрамов, из остальных ран уже не сочилась тёмная сукровица. Но ещё дня три-четыре придётся походить перевязанным, как начинающая мумия. Джинсы, майка со смайликом, кроссовки, волосы в хвост, всё, я к девчонкам.

-- Ты куда? -- поинтересовался Ван, отрываясь от учебников и тетрадей, разбросанных по всей его части комнаты.

-- Проветриться, -- отмахнулся я. -- Чего и тебе советую, а то скоро книжным червяком станешь.

В закрытую за спиной дверь врезался учебник, брошенный меткой братской рукой. Недостаточно быстро в этот раз!

На стук в двери открыла хмурая Оля.

-- Ты взъерошенный как воробей на холоде! -- она улыбнулась, увидев меня. -- Что-то случилось, малыш?

-- Соскучился, -- заявил я, самым наглым образом заходя в комнату и обозревая происходящее.

На Оксанином диване вольготно и нагло расположился нормандец. Сама она сидела с другого края с книгой в руках.

-- Неведомая хрень продолжается, -- сделал вывод я. -- Ксаночка, что это здесь делает?

-- "Это" зовут Стасом и он здесь сидит, -- улыбнулась мне Ксанка. -- Малыш, что-то случилось? Ты весь какой-то взъерошенный... -- повторила она слова подруги.

-- Случилось, что "это" занимает моё сидячее место, -- окончательно обнаглел я.

-- Малец, ты совсем краёв не видишь, -- сощурился нормандец.

-- Стасик, не трогай Ирдеса! Он же ещё ребёнок, -- попросила Ксанка. -- Ирдес, не ерепенься, пожалуйста. Твоё место в моей душе никто занять не смеет.

-- "Стасиками" тараканов зовут, -- буркнул я и Оля рассмеялась.

-- Он всегда такой наглый? -- поинтересовался у девочек нормандец.

-- Это он сейчас ещё мирно себя ведёт, -- успокоила Оля.

-- Ирдес, солнышко, поможешь мне с биологией? -- спросила Оксана. -- А то я никак не могу разобраться...

-- Я бы сам мог тебе помочь, -- тут же вскинулся Стас.

-- Стасик, у тебя у самого с биологией не всё в порядке, -- отшила девушка нормандца.

-- Делаю домашку за еду! -- заявил я, прихватизировав запасной стул и подтаскивая его к Оксаниному столу.

-- Может и мне тогда поможешь с заданием? -- провокационно поинтересовался Станислав Добровольский.

-- За еду, приготовленную заботливыми женскими руками, -- внёс коррективы я, открывая учебник. Обвинительно ткнул пальцем в противника: -- У тебя я не вижу ни женских, ни заботливых ни вообще рук! Так, заготовки какие-то. Верхние цапы.

-- Ну каков наглец! -- вместо ожидаемой вспышки ярости, сокурсник громогласно заржал.

Поговорить с девочками без свидетелей мне так и не удалось. Пока я объяснял им последнюю тему по биологии, Стас маячил за спиной, вызывая периодический рык с моей стороны. Потом и вовсе припёрся метис увивавшийся вокруг Оли.

Единственное, что я смог сделать для девочек, это выпихать парней взашей, уходя, когда мы закончили разбирать уроки. Для чего понадобилось процитировать параграфы правил поведения в Академии, в том числе пункт о правилах пребывания студентов мужского пола на территории девочек. И напомнить, что я могу в любой момент пожаловаться мастеру.

Единственное, что немного успокоило -- сокурсницы не выглядели слишком нервными. Всё равно перед отъездом, если не удастся всё выяснить другим способом -- воспользуюсь родовой печатью. И если что-то действительно не так -- нурманы сильно пожалеют.

На следующий день всё пошло по кругу. Четвёрка выпендривалась, им подпевали старички, которых Мистраль раньше частенько застраивал в три ряда на подоконнике. На литературе Стас и компания соловьём разлились, вторя преподавательнице как грёбаный ксерокс. Смотреть противно. Слушать вообще невыносимо тошнит. Наушники, музыка, кирпичное выражение лица, а то ведь влезу, не выдержу. Пусть Ван сегодня в словесные баталии лезет, если ему не лениво.

-- Ну а что вы скажете, рит'Рау? -- обратилась к нам литераторша, когда её подпевалы закончили свой концерт.

Убрав звук в наушниках я переглянулся с братом. Повернулся к преподавательнице. И ответил, пожав плечами:

-- А я не слушал.

-- Ага. Там нечего было слушать, -- кивнул светлый.

Когда литераторша закипела как чайник, стала красной от злости, мы с братом ударили по рукам и незаметно включили каждый свою музыку обратно, приготовившись "слушать" ор.

Благо, хоть орала она недолго, звонок раздался уже минут через пять. И мы быстро смылись.

А на выходе я чуть не врезался в Шона.

-- Опять?! -- старший брат аккуратно схватил меня за плечи. -- Я тебе вчера что сказал?! Ван, малой под твоей ответственностью, какого демона он на занятиях, а не в потолок плюёт, отлёживаясь?!

-- Сам его остановить попробуй, -- предложил Ван. -- Он же упёртый до невыносимого.

Тяжко вздохнув, и молча посетовав Небу на нелёгкую мою судьбу, я вывернулся, одним слитным движением оказался за спиной брата и отвесил Шону пинка! То есть, хотел отвесить, но задел лишь краешком, потому что это мордоворот увернулся с кошачьим проворством. Ещё и за ногу меня поймал. Я снова вывернулся... Голова с недосыпу кружилась, а в боевой ритм я не входил. Поэтому, видимо, и врезался спиной во что-то, впечатав это что-то в стену и заставив материться.