Елизавета Тьма - Господин Вечности

-- Вам троим -- скажу... -- вздохнул эльф. -- Что ж, теперь я как никогда понимаю патологическую неспособность тёмных на бунт и смену династии. Мальчик, тебе говорили, что ты харизматичен до беспредела?

-- Угу, -- кивнул я. -- От ответа не уходи.

-- Когда в обряде отречения свет покинул мою кровь -- я умер, -- абсолютно серьёзно сказал Лоран. -- В тот момент Лиона меня и нашла. Сочла погибшим. И свалила. Я был мёртв пятнадцать минут. То, что я дышу и стал тёмным -- заслуга моей жены. Леди Ариадны ар'Рагнар.

-- И почему Рагнары или Каэрты ещё не приставили к делу столь ценные кадры?! -- весело удивился Шон, ненадолго отвлекаясь от девчонки.

-- Чтобы нас приставить к делу -- нужно сначала найти и поймать, -- улыбнулась моему брату Леди Ариадна. -- Мы с Рэном даже с маленькой дочкой на руках можем утечь водой сквозь пальцы в любой момент.

-- Большой опыт, -- подтвердил Лоран.

-- Вы действительно этого хотите? -- я посмотрел на тех, кто, по идее, мог бы стать не тузом, но валетом в рукаве. Козырным.

Ван снова легко толкнул меня, требуя озвучить слова.

-- Мой брат говорит... просит, чтобы ты не уходил в тень в связи с грядущими переменами в политике и мире. Перемены будут... весьма забавные... Ай, не надо, я всё равно не буду такое дословно переводить! Сам... это самое слово! -- увернувшись от второго удара в плечо, я проигнорировал кулак, который Ван мне красноречиво продемонстрировал, обещая побить. -- Короче, мой брат считает, что тебе, как вменяемому... нет, не буду я такое переводить, упырь ты светлый! В общем, Лоран ар'Рагнар, тебе определённо понравится картина, которая наступит примерно в сентябре-октябре уже этого года. Ещё он говорит, что мы наворотили дел, и Северный Пушной Лис... Ван!.. Я хотел сказать -- светлый Князь играет на нашей стороне в этой партии.

Лоран хмыкнул и весело произнёс:

-- Так что же, слухи о разводе Фергорна и моей истеричной сестрички -- не совсем слухи?

Мы с Ваном переглянулись.

"Ни фига себе новости..." -- протянул брат.

-- Мы не в курсе, -- пожал плечами я. -- Так, ладно, вы к директору? Он у себя в кабинете должен быть.

-- Юная леди! Вы действительно желаете отправиться в это скучнейшее заведение под названием Тёмная Академии? -- официальным тоном поинтересовался брат, обращаясь к малышке.

-- А у вас есть другое предложение, рыцарь? -- задорно поинтересовалась она.

-- Могу предложить вам шоколадный десерт и коктейль-мороженое! -- галантно склонился Шон.

-- Согласна! -- отозвалась чуда.

-- Вернём в целости и сохранности, -- заверил родителей девчонки я.

-- Тут в пору беспокоиться о вашей целости и сохранности, -- криво улыбнулся Лоран. -- Наша малышка себя в обиду не даст.

Обменявшись номерами телефонов с родителями Ники, мы направились в разные стороны. Тёмные не могут не доверять своим Владыкам, это у них в крови. И даже если они беспокоили о девочке, то отпускать с нами боялись не больше, чем гулять по знакомому двору в компании друзей. Шон посадил девчонку к себе на шею. Остановившись, я обернулся и спросил:

-- Она ведь... Николь? Николь ар'Рагнар?

-- Да, -- ответила леди Ариадна.

Кивнув, я больше ничего не спрашивал. Здравствуй, моя остроухая стервозная чуда. Это тебя я воспитал тогда. Тебе доверял свою жизнь, дела, детей... Это о тебе мои дети говорили "Тётя Николь такая краси-ивая... А дядя Ван шарахается от неё как от монстра из стрелялки!" От последней мысли захотелось расхохотаться. Вот ты какой, мой маленький златовласый монстрик!

Ощущение ирреальности накатило волной, захлестнуло с головой, погружая меня в тишину, за толстое бронестекло. Ты лишь аквариумная рыбка, пешка в чужой игре, разменная фигура, Крылатый... Ничего этого нет, всё -- сон. Ты просто заигрался...

Остановившись, я достал сумку, непослушными пальцами расстегнул замок, залез во внутренний карман, достал фотографию.

Если всё нереально -- значит и они не реальны. Это... лишает мою жизнь смысла, а меня -- самой жизни, убегающей по каплям в пустоту...

Лир и Лия -- реальность.

Тебе меня не взять. Я буду жить!

Тишина рассыпалась неслышным звоном, возвращая мне жизнь и реальность.

Только теперь я полностью осознал и принял, что все эти глюки -- результат действия павшего на меня проклятья, подаренного на день рождения. Но я сильнее. Пока ещё -- сильнее.

Следующие полтора часа мы провели в кафе. Ван питался кофе и молочными коктейлями, зависнув над моей тетрадью с решениями к завтрашней контрольной. И ладно бы он просто прихватизировал мою тетрадь и запоминал ответы. Так нет же! Он не умолкал! Или спрашивал что-то постоянно или объяснял и рассказывал как грёбаный лектор в аудитории.

Через тридцать минут от его трёпа у меня начала раскалываться голова. Но я терпел стиснув зубы, и даже пытался отвечать без раздражения. Брат же ранен, я ж не могу послать его в... даль светлую.

Шон изредка отвлекался на нас, посвятив всё время малявке.

Через полтора часа, когда единственным желанием стало уменьшить поголовье близких родственников путём удушения одного из них, я попытался отвлечься, обратив пристальное внимание на Шона и малявку. И в очередной раз понял, что оба моих брата -- те ещё кадры.

-- Шон! Ты, блин, чему ребёнка учишь?!

-- Как грамотно отшивать старших придурков, как правильно бить перед тем, как удрать, и как разрядом помощнее долбануть, -- невозмутимо ответил старший родич. -- А что?

Я пнул его под столом. Шон убрался с траектории удара, избегая повторного пинка и в притворном возмущении сказал:

-- Ты это видела? Он меня бьёт! Братья -- это невыносимые создания... Вот, видела, опять дерётся! И мне с ними двумя жить в одном доме приходится!

Шон состроил такое уморительно-несчастное выражение лица, что малявка, и без того весело хихикавшая, расхохоталась от души.

Отвлёкшийся на этих двоих Ван ненадолго примолк. Слава Небу, а то я хотел уже или его убить, или сам удавиться. Оказавшись на улице, я вдохнул холодный морской воздух полной грудью, подождал, пока охладится моя гудящая от боли голова. Если сегодня я не убью ни одного из братьев -- им сильно повезёт! Очень сильно!

Когда мы неторопливо брели в сторону корпуса, и я продолжал слушать казавшийся напрочь бессмысленным трёп светлого, голова готова была лопнуть от боли. Заставляя продолжать это терпеть и даже радоваться, в глубине разума звучала песня:

Брат мой!

Кровь связала нас

Древним обрядом...

Брат мой!

Не смыкая глаз

Я буду рядом! #

# Харизма -- Брат мой

Когда со стороны корпуса нам на встречу вышел нурман, преградив путь, я уже был на пределе. Поэтому его бледно-зелёная рожа и растерянно-виноватый вид невероятно раздражали.

-- Ван, я не уверен, но кажется, это моя вина... -- Женя коснулся своей шеи, резко, будто опомнившись, отдёрнул руку. -- В качестве искупления готов сделать всё, что потребуешь.