Маргарет Уэйс - Драконы Погибшего Солнца

Лаура неуверенно скользнула по нему взглядом:

– Вы очень похожи на Тассельхофа, но я была еще маленькой, когда видела его в последний раз, к тому же все кендеры очень похожи друг на друга, и потому не столь уж важно, так это или нет. Но вообще-то Тассельхоф Непоседа умер больше тридцати лет назад!

Тас пустился было в объяснения; он хотел рассказать об устройстве для путешествий во времени и о Фисбене, настроившем его на неправильный день, из-за чего кендер опоздал на первые похороны Карамона и не смог произнести своей чудесной речи, – но в горле его стоял странный комок, такой большой, что не позволял произносить слова. Наверное, то была грусть.

Взгляд Лауры обратился к ступеням лестницы, глаза ее опять наполнились слезами, и она уронила голову на руки.

– Ну полно, полно. – Тас погладил ее по плечу. – Скоро приедет Палин. Мы с ним хорошо знакомы, и он все тебе объяснит.

– Палин не приедет, – прорыдала Лаура. – От него давно нет никаких вестей. И я не могу сообщить ему о смерти отца, потому что это слишком опасно. О, его отец умер, а он даже не знает об этом! И его жена, и моя милая сестричка – обе застряли в Гавани, так как драконица велела перекрыть дороги. Никто не может попрощаться с отцом, кроме меня. О, это ужасно! Мне этого не вынести!

– Ну что ты, что ты, Палин обязательно приедет. – Тас продолжал настаивать, про себя недоумевая, что это за драконы, которые перекрывают тут у них дороги. Он хотел было спросить об этом, но мысли путались у него в голове, мешая одна другой. – И потом, есть еще тот волшебник, который остановился в семнадцатой комнате. Его еще зовут… я, кажется, забыл, как его зовут, но ты должна будешь послать его в Башню Высшего Волшебства в Вайрете, а там-то и обитает твой брат Палин, глава Ложи Белых Одежд.

– Что это за Башня? Какой Вайрет? – От удивления она даже перестала плакать. – Башня давно разрушена, от нее даже следов не осталось, как и от Башни в Палантасе. Палин действительно раньше стоял во главе Академии Волшебства, но это было давно, с тех пор все изменилось. Драконица Берилл около года назад разрушила Академию. И у нас нет комнаты номер семнадцать. С тех самых пор, как отец перестроил таверну.

Тас, занятый своими мыслями, не слушал ее:

– Палин вот-вот приедет, он привезет с собой Даламара и еще Йенну. Он должен направить посланцев к госпоже Крисании в Чертог Паладайна, и к Золотой Луне и Речному Ветру в Кве-Шу, и, конечно, к Лоране и Гилтасу с Сильванешем в Сильванести. Скоро они все приедут, и мы… мы…

Голос Таса поник.

В глазах Лауры читалось такое изумление, словно прямо на ее глазах у Таса выросла вторая голова. Кендеру было прекрасно знакомо такое выражение, потому что он сам точно так же смотрел на тролля, проделавшего этот трюк с головами. Медленно, не сводя с него глаз, Лаура стала отходить к дверям.

– Пожалуйста, посидите здесь. – Голос ее звучал очень мягко, уговаривающе. – Вот здесь присядьте, пожалуйста. Может быть, принести вам…

– Картошки со специями? – оживился Тас. Если что-то и могло протолкнуть этот ужасный комок у него в горле, так только знаменитая Отикова картошка со специями.

– Да-да, большую тарелку картофеля со специями. Мы сегодня не разводили огня, а повариха была так расстроена, что я отпустила ее домой, поэтому вам придется чуть подождать, – говорила Лаура, продолжая от него отодвигаться. Теперь между ними оказался стул.

– Ой, отлично, что ты, я никуда не уйду, – пообещал Тас, усаживаясь. – Я же должен произносить речь на похоронах, как ты помнишь.

– Да-да, как же, как же. – Лаура сжала губы, словно для того, чтобы не сказать лишнего, и, помолчав, добавила: – Вы непременно должны выступить на похоронах. Побудьте, пожалуйста, здесь, милый кендер.

Слова «милый» и «кендер» так редко употреблялись вместе (если такое вообще когда-либо бывало), что Тассельхоф на некоторое время затих, соображая, что же это за явление – «милый кендер» и как было бы здорово, если бы это оказался он сам. Такая мысль отнюдь не показалась ему невозможной, ведь он был героем и по-своему легендарной личностью. Разрешив этот вопрос в благоприятном для себя смысле, кендер вынул свои заметки и принялся повторять речь. Он даже стал тихонько насвистывать себе под нос, чтобы не было скучно и чтобы этот гадкий комок грусти убрался, наконец, из его горла.

До него доносился голос Лауры, которая теперь разговаривала с каким-то молодым человеком, кажется, с тем самым чародеем из семнадцатой, но Тас не стал вслушиваться. Речь у них шла о каком-то бедняжке, который от горя немного помешался и мог бы стать опасным для окружающих. В любое другое время кендер, конечно, не преминул бы заинтересоваться «опасным бедняжкой», но сейчас ему было не до этого. Тас должен был произнести надгробную речь, он прибыл сюда именно с этой целью, причем уже во второй раз, и потому теперь сосредоточился на предстоявшем выступлении.

Он глубоко сосредоточился также на принесенных ему Лаурой тарелке с картофелем и кружке эля, и прошло некоторое время, прежде чем он заметил, что в комнате находится высокий молодой человек, который с мрачным видом на него смотрит.

– Ой, здравствуй, – пропищал кендер, узнавая в нем того добряка, который вчера доставил его сюда. Жаль только, что он забыл его имя. Но этот рыцарь, безусловно, был его добрым другом. – Присаживайся, пожалуйста. Хочешь картошки? Может быть, попросить для тебя яиц?

Но тот отклонил все предложения относительно еды и питья и, выдвинув стул, сел напротив Таса, устремив на него суровый взгляд.

– Я вижу, что ты доставляешь людям беспокойство, – произнес он. Голос его был так же суров и холоден, как и его взгляд.

Так уж случилось, что именно в этот момент кендер был чрезвычайно горд собой, потому что он ну просто никоим образом не доставлял никому беспокойства. Он тихонько сидел за столом, поглощенный своими грустными думами о кончине Карамона и счастливыми воспоминаниями о тех днях, которые они провели вместе. Он даже ни разу не заглянул во-он в ту деревянную коробочку, хоть она, безусловно, выглядела очень соблазнительно. Он отбросил самую мысль о том, чтобы ознакомиться с содержимым серебряной шкатулки, стоявшей на маленьком столике. Единственное, что он себе позволил, так это припрятать один незнакомый кошелечек, так и то только потому, что кто-то, должно быть, обронил его. Сейчас Тас был очень занят, но после похорон он твердо намеревался разыскать владельца и вернуть пропажу.

Все это делало слова рыцаря до невозможности обидными. И Тас посмотрел на Герарда по возможности так же строго, как тот смотрел на него. Дуэль взглядов, некоторым образом.

– Я понимаю, ты очень расстроен, – сдержанно заметил кендер. – И потому не стану упрекать тебя за то, что ты так безобразен…