Наталья Смыгина - Невеста для Князя

Я ощущала её цепкие лапки и острые крохотные коготки кожей руки и испытала самую искреннюю благодарность к маленькой ворчунье и Лешему, благодаря которому у меня появилась такая защитница.

Молния, пущенная мной в подлетающих тварей, оказалась слабее предыдущих, злобные птицы, в то время пока я смотрела им в глаза, успели выпить часть моей энергии. Рассчитывать приходилось только на свои подтаявшие силы, потому что идти на корм для Гастона и его упырей не хотелось.

Мои молнии, раня птиц, не отпугивали их, твари с упорством камикадзе, стремились ко мне. Одну из подлетевших вплотную тварей, изогнувшись, опалила и заглотила одна из голов Горыныча. Со второй мы расправилась вместе: собрав все силы, я запустила ей слепящую молнию в глаз. Нечисть, потеряв ориентацию, бестолково заметалась и, попав под огненную струю Горыныча, рассыпалась в прах.

Переведя дух, я бросила взгляд вниз. Кажется, на этот раз победа была на нашей стороне. Гастон с личной стражей, поняв это, скрылся с поля боя. Витязи Яромира и чародеи, объединив силы, расправлялись с упырями. Наш крылатый экипаж, сроднившись в сражении против летающей нечисти, уставший, но воодушевленный победой, присоединился к уничтожению упыриного войска.

Сделав несколько кругов и спустившись ниже, Горыныч разжал лапы и мягко отпустил меня. Я упала на руки воинов и чародеев. Яромир, стремительно шагнул ко мне и, сняв шлем, поцеловал в висок.

- Книга судеб не ошиблась, - удовлетворенно сказал он, - в тебе великая сила, Римма!

Оказывается, это мой меч, падая вниз клинком, в свете солнечных лучей, сверкал знаком креста, парализуя нечисть. Воткнувшись в землю, он лишь усилил своё действие. Это его я видела сверху и приняла за тайное орудие чародеев, активизированное в трудную минуту.

Первая битва была выиграна. Мы ликовали. Но расслабляться было рано, до полного разгрома Гастона было ещё далеко.

Горыныч, вздыхая лежал на поляне, из-под полуопущенных век наблюдая за лекарями и чародеями, исцеляющими раненых воинов.

- Устал, Горынушка? - ласково спросила я, благодарно касаясь его бока.

- Изжога, - хмыкнула одна из голов, две другие согласно кивнули.

Видя мое недоумение, Горыныч пояснил:

- Тварь эту зубастую глотать пришлось, а она мне совсем неполезная! Болею вот...

- И что сделать надо? - живо откликнулась я.

- Водички бы живой глотнуть, - мечтательно отозвался мой зеленый страж.

- А так что, копыта отбросишь? - раздался ехидный голос Жутикова.

- Нет, но страдать буду, - ответила вторая голова, - а от этого у меня характер портится, - весомо добавила третья и понюхала Жутикова.

- У чародеев она есть? - поинтересовалась я, готовая к действию.

- Есть, но она им для раненых нужна, да и мне не хватит того, что у них есть... на один зубок...

- Где её можно набрать? - спросила я, поправляя шлем.

- У реки Смородины ключ бьёт, - ответила всезнающая ящерка, высовывая любопытную мордочку из-под доспеха.

- А сколько воды нужно? - поинтересовалась я у страдающего Горыныча.

- Хотя бы пару ведерок, - отозвалась одна из голов. - Но даже не вздумай одна идти!!!!

Я легонько побарабанила пальцами по нарукавнику на правой руке, показалась ящерка.

- И где течет река Смородина?

В сопровождении трех стражников мы с Жутиковым, который нес три пустых ведра, отправились за живой водой. Владимир Николаевич, показавший себя в сражении с лучшей стороны, выглядел довольным и даже не ворчал. Впрочем, роль ворчуна взяла на себя ящерка. Мы вошли в лес.

- Ты заметила, стрелы в том колчане, что ты мне дала, не кончаются, - заметил Жутиков. - Интересно, как это делается? Не знаешь?

- Пока нет. А что?

- Хорошо бы, когда вернемся, такое проделать с бензином в машине, - усмехнулся он.

- Оптимистично звучит, "когда вернемся",- заметила я.

- Навсегда я здесь оставаться не собираюсь!- категорично заявил он и споткнулся о корягу.

- Ай, как неловко! - раздался голос откуда-то сбоку.

Я повернулась: от кряжистого дуба отделилась неприметная до этого фигура Лешего.

- Куда путь держит Нареченная? - спросил он.

- На реку Смородину за живой водой для Горыныча.

- Нечто приболел Зеленый?

- Гастонову птицу проглотил, вот его и мутит. Изжога замучила, - объяснила я.

Леший покачал головой.

- А эти тоже с тобой? - тихо спросил Леший, чуть заметно указав на стражу и Жутикова.

- Да, Яромир без стражи отпускать не хотел, - пояснила я.

- Так-так, ну, эти пожалуй здесь тебя, на опушке, подождут,- отозвался Леший, быстрее увлек меня вперед.

- Эй, Римка!

Я оглянулась. За нами сплошной стеной стояли заросли ежевики. Осторожно раздвинув ветки, я увидела мечущихся по поляне стражников и удивленного и раздосадованного Жутикова с пустыми ведрами в руках.

- А этот нам, пожалуй, пригодится, - усмехнулся Леший.

Кусты на противоположной стороне поляны заколыхались, и стражники бросились в ту сторону. А Леший тем временем ухватив Жутикова за руку, втянул его на эту сторону зарослей. Немного оцарапанный, Жутиков выглядел ошарашенным.

- Ой, а ведерко третье куда дели? - поинтересовалась я. - Ничего доверить нельзя, - осторожно раздвинув ветки, я подхватила оброненное ведро.

- Ну, Римка! Опять твои дурацкие выходки! - возмущался Жутиков, потирая поцарапанную щеку.

- Никакого уважения к Нареченной! - пожаловалась Лешему моя ящерка, высунув любопытную мордочку.

- А стрелок, говорят, отменный, - усмехнулся в бороду Леший.

Леший вполголоса рассказывал мне о лесе, учил читать следы и пояснял, какое растение что врачует и от каких недугов помогает. А Жутиков, позвякивая ведрами, шел сзади, и ворчал, вполголоса перечисляя всё претензии, разумеется, во всём происходящем виноват был только один человек - я.

- Не обращай внимания на ворчанье,- усмехнулся Леший. - Это у него защитная реакция организма. Спутник твой, человек к чародейству не способный и в него не верящий, пытается найти хоть какое-то объяснение всем чудесам. К тому ж, в душе он добрый, хоть и злоязычен порой безмерно.

Когда мы вышли к окраине леса, я уже читала Лешему следы и различала растения.

- Пересечете луг, а там, в низинке, и река Смородина бежит. Да привет Водяному передавай, - попрощался с нами Леший. - А я вас здесь подожду, да на обратном пути провожу.

Мы с Жутиковым пошли через луг. Я с интересом смотрела вокруг, теперь, когда Леший открыл мне дар единения с природой, многое виделось иначе. Растения, цветы и травы открывали свои тайны, я интуитивно понимала их язык. А Владимиру Николаевичу явно надоело ворчать, некоторое время он даже молчал. Глубокая царапина от шипов ежевики на щеке кровоточила. Я сорвала подорожник, размяла пальцами листок и приложила к царапине Жутикова. Он сначала дернулся от моего прикосновения.