Илья Гутман - Луна над Бездной

— Известно, почему, — ухмыльнулся храмовник. — Своих женщин у них нет, вот они и похищают человеческих, которым и заделывают детей. Те растут как обычные люди, а вот в юном возрасте мутируют и превращаются в глубоководных.

— Чушь, — ответил я. — Конечно, среди порождений Бездны бывают существа, размножающиеся подобным образом, но дагониты к ним не относятся. У них есть женщины, более того, у них шесть полов и несколько способов размножения, но все эти способы они практикуют между собой. Вывод прост: глубоководные не могли похитить женщин с целью продления рода. Да и зачем тогда похищать мужчин?

— Есть и другая идея, — произнёс Танкар, пуская кольца дыма. — Глубоководные похитили людей с целью принести их в жертву Дагону.

— Вряд ли, — пожал плечами я. — Дагону приносят жертвы, но обычно это — рогатый скот, а никак не люди.

— Но я уверен, — настаивал командор. — Это похищения, и за ними стоят глубоководные! Несколько дней назад пропал без вести кузнец Теодор. Сегодня мы обыскали его мастерскую — и нашли клочок фартука, а на нём — засохшее вещество, похожее на слизь. Вывод прост: кто-то похитил Теодора. Это первое. Он боролся с похитителем — это второе. Похититель наверняка — глубоководный. Это — третье. А чтобы быть уверенным в этом, я пригласил сюда тебя, алхимика.

— Ты хочешь, чтобы я провёл алхимическую экспертизу? — догадался я.

— Верно, — ответил командор.

— Но у меня нет с собой всех реагентов.

— У меня есть. Я заказал необходимое оборудование в столице и разместил его в лаборатории для будущего сотрудника. Как выйдешь в коридор — налево и прямо до конца.

Я вышел в коридор и направился к кабинету. На дубовой двери висела позолоченная табличка «эксперт-алхимик», но графа для имени была пуста. Стол, совсем новый, в отличие от того, что я держу в лавке, не был заляпан несмываемыми пятнами от реагентов.

Осмотрев имеющиеся вещества, я нашёл порошок харгиума, зажёг газовую горелку и через некоторое время растворил реагент в тёплой воде. Я капнул полученной эссенцией на клочок фартука, и тот посинел.

— Ага! — возбуждённо крикнул я, выбежав из кабинета. — Это однозначно слизь порождения Бездны! Они его и похитили!

— Так я и думал, — ухмыльнулся командор. — Ты не хотел бы стать экспертом-криминалистом при городской страже, Сардэк? Получишь офицерский чин, и денег будешь получать больше, чем на торговле собственными зельями.

Я задумался. При моём криминальном прошлом — и в стражи порядка? Хотя, настоящее важнее прошлое. Вчера — преступник, а теперь — защитник Дарвуда. Почему нет? Это открывает новые возможности. Так что в итоге я произнёс:

— Я согласен.

— Ты уже сильно помог нам, — продолжил Танкар. — И мы уверены, что кузнеца похитили глубоководные.

— Не уверены, — парировал я. — Это слизь порождений Бездны, но не факт, что дагонитов. Может, его похитили хуфуты. Или гхартаки. И это никак не доказывает, что именно они в ответе за пропажу остальных людей.

— Зато я уверен! — возразил Танкар. — Уже второй год по нашему городку ходят слухи о культе Дагона, о людях в красных мантиях, о том, что они где-то устраивают собрания в тайном святилище, об отвратительном тёмном алтаре, где ему приносят жертвы. И вот, порождения Бездны похищают человека. Я не идиот, чтобы быть неспособным сложить два и два и не понять, кто за всем стоит.

— Постой-постой! — сказал я. — Культ Дагона… В тайном святилище… Тёмный алтарь… Жертвоприношения… Если всё это происходит в нашем городе, то должно создавать неслабые выхлопы Хаоса — и оставить след в этой… Как ты её называешь? Матрице Абсолюта.

— Я наблюдал город внутренним оком, — ответил Танкар. — И никаких хаотических пятен не обнаружил. Сам смотри, Сардэк, — храмовник взмахнул рукой, силой воли создав клубок серых энергий. Затем он начал водить пальцами по воздуху, словно гончар по изготовляемой посуде, и серые пятна начали обретать форму нашего городка, Дарвуда. Получилась настоящая трёхмерная карта. — Сам город серый. Вот это здоровенное синее пятно — храм Ваагна, главного бога нашей страны. Там циркулируют божественные энергии. Это пятно поменьше — храм Зары, богини Луны.

— Ну-ка, ну-ка, — пригляделся я к пятнышку, — а у храма Зары есть катакомбы?

— Да! — ответил командор. — Но почему ты спрашиваешь?

— Потому что в трёхмерной карте пятно Абсолюта немного искажено. Это значит только одно: что-то мешает ему свободно распространяться. Мешать может только Хаос, а это в свою очередь значит, что культисты Дагона или кого там построили святилище прямо в катакомбах под храмом светлой богини.

— Невозможно, — ответил Рамир.

— Ещё как возможно! — парировал я. — Однажды культисты Хаоса уже поместили алтарь в катакомбах старого храма. А мощный столб Хаоса был скрыт от местных храмовников именно что светлой энергетикой святого места.

— Где и когда это было? — поинтересовался Рамир.

— Очень давно и очень далеко, — ответил я. — Мне эту историю рассказывал дядя.

— Какая неслыханная наглость! — поразился Танкар. — Храм и алтарь необходимо уничтожить! Немедленно!

— Спокойно, — возразил я. — Уничтожить неприятелей мы всегда успеем. Но для начала надо внедриться в их организацию…

Мы трое, облачённые в красные мантии с капюшонами, шли по вечернему городу к холму, на котором расположен храм Зары. Дождь с градом, по счастью, уже прекратил стучать по улице. Идя тёмными улицами и переулками, мы не попадались на глаза людям. Но в катакомбы должен был быть вход. И мы нашли его — со стороны леса. В холме располагалась дыра — проход в коридор, по которому мы и пошли. Поначалу за арками нас встречали неосвещённые проходы. Танкар прибег к магии храмовников — свету Абсолюта, и его рука озарила пещеру голубым сиянием. Под ногами путались крысы, а на потолке во тьме обитали их крылатые сородичи — летучие мыши. Через несколько поворотов начали попадаться и горящие факелы. Сомнений не было: именно здесь проходят тайные собрания культистов.

Мы, натянув капюшоны на головы, вошли в зал, освящённый небольшим количеством факелов. На скамейках сидели прихожане в мантиях, тоже с закрытыми лицами — было их около трёх десятков. По бокам от алтаря возвышались две громадные, в пять человеческих ростов статуи Дагона, четверорукого чешуйчатого существа, похожего на человека, но с покрытой шипами мордой окуня, плавником на голове и перепонками между пальцами как у лягушки. В одной паре рук каждая статуя держала секиру, в другой — клеймору с шипами.

В центре находился бронзовый алтарь, выполненной в форме головы того же божества с открытым ртом. Возле этой пасти стоял верховный жрец, правой рукой держа за шкирку дрожащего и блеющего от страха козлёнка, а левой — нож.