Илья Гутман - Луна над Бездной

— Союзники Апиона — мои союзники, — произнёс он. — И мы с радостью к вам присоединимся. А вы можете присоединяться к пиршеству.

Хотя ещё вчера у нас состоялось обильное пиршество во дворце Кадат, я в бою потратил немало сил, так что мой аппетит снова дал о себе знать.

— Прихожан делить будем как обычно? — поинтересовался Арастиор.

— Да, — ответил дядя Апион. — Поровну. А вот что касается Ваагна, то его душу я хочу поглотить полностью.

— Не жирно ли?

— Ты и так в одиночку поглотил две души последних тёмных богов в иных мирах, — сказал Апион. — А мне его сущность важнее. Сам посуди: Ваагн — громовержец. И я — громовержец. При общем профиле КПД передающейся духовной сущности составляет почти половину, то есть я стану сильнее почти на половину силы Ваагна. Даю слово, что душу следующего убитого нами бога огня отдам тебе полностью.

— Ладно, — проворчал Арастиор. — Только в таком случае я отыграюсь на прихожанах: их мы делим в пропорции шестьдесят на сорок, в мою пользу.

— Эх…, - задумался Апион — по рукам!

Апион с Арастиором пожали руки.

— Нам не помешают ещё союзники, — сказал я.

— Никому из богов нельзя доверять, — ответил Апион. — Единственной богиней вне нашей коалиции, которой я более-менее доверяю, является твоя мать, Зара. Всё-таки она моя сестра.

Арастиор отправился за моей матерью. И она появилась в обеденном зале Апиона. Моя мать, Зара, богиня Луны… Она осталась точно такой же, как когда я её видел в последний раз, когда был шестилетним ребёнком. Ей больше двухсот лет, но она выглядит как девушка, которой можно дать лет от силы двадцать пять. Я помню, как выглядела Зара, когда я был ребёнком, но тогда она казалась мне выше и взрослее. Сейчас она казалась мне девой не старше меня самого, и если бы я не знал от Арастиора, что он привёл мою мать, я бы не узнал её, так как мать представлялась мне более взрослой, и непременно пожелал бы с этой девушкой познакомиться поближе.

Зара выглядела высокой молодой женщиной, облачённой в серебристое платье. Она была блондинкой с голубыми глазами, на её голове красовалась диадема с сапфиром, выполненная из лунного серебра — волшебного металла, который её служительницы доставали прямо из лунных пещер, как и я — чёрные клинки с далёких глубин Бездны.

Я рос при дворце Зары до шести лет, а потом она отдала меня на воспитание алхимику Кантеру, некоторое время назад бывшему её любовником. Я поначалу думал, что Кантер и есть мой отец. Мать также говорила об этом мне прямым текстом. Но не думаю, что она сама в это верила, она как богиня видит сущности, и она должна была знать, и я уверен, знала, что мой настоящий отец — Фатагн. Я же сам об этом узнал лишь когда во мне проснулись силы Бездны. Я понял, что Зара вручила меня Кантеру чтобы я научился быть человеком, а не полубогом. Вероятно, она предполагала, что без сильной привязанности к её дворцу я с лёгкостью усядусь править в подводном мире и в то же время, воспитанный как человек, не буду считать себя частью Бездны, а буду наместником своей матери. Она считала, что такой отец как Кантер справится с воспитанием меня в нужном ключе.

Говорят, не тот отец, кто тебя породил, а тот, кто тебя воспитал. Тот, кто впервые озвучил эту мысль, был простым смертным. Если ты такой как я, то кто бы тебя не воспитал, ты остаёшься властителем Бездны и сыном властителя Бездны.

— Рада видеть тебя, сын, — сказала Зара мелодичным голосом. — И тебя, братец Апион. И даже тебя, Фатагн.

— Привет, — мрачно произнёс Фатагн. — Полагаю, тебе уже известно, что мы собираемся делать.

— Да, — ответила Зара. — Арастиор мне всё рассказал. Вы уже продумали тактику и стратегию?

— Мы с Апионом собираем в иных мирах армию Рассвета, а в Маргардте — храмовников. Фатагн ведёт отряд эшхарготов и хуфутов.

— А я собираю на втором уровне Бездны саранчу, — вставил слово я.

— У меня есть идея попроще, — ответила Зара.

— Какая? — спросил Апион.

— У меня есть своя причина ненавидеть Ваагна. Если кто не знает, сто лет назад я была с ним близка. Потом он ушёл от меня к богине гор и подземного царства, Граде, за что я его возненавидела. Но портальный камень, переносящий меня прямо в тронный зал Ваагна, остался. Если мы схватимся за руки, то перенесёмся все вместе, и штурмовать цитадель Ваагна не понадобится.

Теперь я хочу обсудить условия. Половину души Ваагна и половину прихожан.

— Я уже договорился с Арастиором, — сказал Апион. — Я беру всю душу Ваагна и половину процентов прихожан.

— Так не пойдёт, — ответила Зара. — Если хотите, чтобы я вам помогала, принимайте мои условия.

Апион с Арастиором о чём-то шептались. Затем Апион сказал Заре:

— Мы дадим тебе половину души Ваагна и треть прихожан. Как мы поделим остальное, решать нам.

— Треть прихожан — мало. Половина души… Что же, скоро у меня будет ещё один источник силы, так что на это я согласна.

— Сорок процентов прихожан и половина души Ваагна.

— Согласна, — сказала Зара. — Апион, у тебя есть лиловый камень душ?

— Да, — ответил мой дядя, доставая из-за пазухи светящийся шар размером с яблоко, после чего шепнул мне, — не то, чтобы я доверял твоей матери, но как говорится, враг моего врага — мой… пусть будет союзник.

— И у меня тоже. Все готовы? — Моя мать оглядела присутствующих, они кивнули. — Тогда переносимся.

Мы взялись за руки и перенеслись в тронный зал Ваагна. Мы оказались в центре аметистовой цитадели. Пол был выполнен из голубого мрамора, стены оказались покрытыми барельефами с изображениями побед Ваагна над различными чудовищами. Гранатовый трон оказался окружён семью колоннами, каждая увенчанная статуей хозяина. Лицо бога-громовержца выражало изумление появлением всех нас.

— Зара?! Что ты тут делаешь?! К тому же не одна?! Почему тут, в моей твердыне, Апион с Арастиором?! И какой Бездны тут делают Фатагн и его выродок?! Я не понял, зачем…

Ваагн не успел договорить, так как Зара жестами показала нам: атакуйте. Мы все выхватили оружие, Апион пускал с пальцев молнии, Арастиор — потоки огня.

Пока Ваагн отбивался, Зара с Апионом выхватили лиловые шары, дотронулись ладонями до громовержца и произнесли дуэтом:

— Твоя душа принадлежит мне!

Потоки духовной энергии устремились от Ваагна к моим матери и дяде.

— Зара! Двуличная сука!.. — прокричал было Ваагн, но тут же навеки умолк, так как его тело рассыпалось в прах. Зара и Апион, впитавшие его духовную энергию, оба выглядели сытыми, словно котами, проглотившими по крынке сметаны, и в них ощущалось прибавление силы.

— Что он имел в виду? — не понял Апион. — Почему назвал тебя двуличной сукой? И почему удивился, что ты с нами?

Я также не был уверен, что именно имел в виду Ваагн, но начал догадываться. И догадки пошли нехорошие. Было очевидно одно: то, что происходит здесь и сейчас, ещё не закончилось. Апион с Арастиором тоже это поняли. Я переглянулся с ними, и мы, не сговариваясь, положили руки на эфесы клинков. Фатагн не спешил — то ли он не начал догадываться, то ли слишком уж сильно упивался победой.