Лорд Дансейни - Время и боги: рассказы

И ветер не стал ничего скрывать и с готовностью признался, кто он такой, и громкий, пронзительный голос его прозвучал взволнованно и радостно.

— А чем ты занимаешься? — снова спросила девочка.

И при этих словах ветер замялся, словно не знал, что ответить. С одной стороны, ему очень хотелось рассказать Эмили о своих намерениях, с другой стороны, его план представлял собой настолько большой и замечательный секрет, что ветру было жаль испортить его, поделившись своей тайной с кем бы то ни было. План был столь великолепен, что он просто не мог о нем не говорить, но все же продолжал колебаться. Наконец ветер решил, что в конце концов ему все равно придется кому-то сказать о своем плане. И вот он огляделся по сторонам, чтобы убедиться, не подслушивает ли кто, а заодно — подчеркнуть, какая это великая тайна; потом ветер наклонился вперед, потер ладони и сказал:

— Я дую.

— Как интересно! — сказала Эмили.

— Дую! — повторил ветер.

— Я так и думала, — кивнула девочка.

А в лесной глуши не шевельнулась ни одна травинка и на ветках не качнулся ни один листок.

— Как ты догадалась? — удивился ветер.

— Для этого достаточно посмотреть на небо, — объяснила Эмили.

И ветер поднял голову и быстро взглянул на небо; он был удивлен и разочарован тем, что там могут найтись какие-то признаки или приметы, по которым можно узнать его тайну. На небе ветер увидел несколько небольших, довольно растрепанных облаков, и отвернулся от них с презрением.

— Да, я буду дуть, — снова сказал он.

— А как? — спросила Эмили.

— Я стану играть листвой, — заявил ветер.

— И надувать паруса? — уточнила девочка.

Но ветер только потер рукой огромные тени под подбородком, а рука у него была цвета зимнего неба. Вопрос ему не понравился. С тех пор как были изобретены паруса, ветру постоянно казалось, что люди пытаются его использовать, хотя он и не мог бы объяснить, как именно.

— Нет, я буду дуть только на листья, — сказал ветер. — Вот увидишь, как они помчатся!

— А в какую сторону? — заинтересовалась девочка.

И тут ветер заговорил таким важным тоном, словно был намного умнее Эмили и в его словах была заключена мудрость веков.

— Это будет зависеть от того, с какой стороны я буду дуть, — сказал он.

— А с какой? — спросила Эмили.

— Ну… — протянул ветер.

— Оттуда? — Девочка показала рукой справа от него.

— Если я буду дуть оттуда, — сказал ветер, — я буду северным ветром.

— А может, оттуда?.. — Эмили показала себе за спину.

— В этом случае я буду западным ветром, — ответил ветер.

— Будь западным ветром, — попросила она.

— Почему? — удивился ветер.

— Потому что западный ветер самый веселый, — объяснила девочка. — Северный ветер очень сердитый, а восточный ветер никому не нравится. Будь лучше западным ветром, ладно?

— Ну, я подумаю…

— Или южным.

— Там видно будет, — важно сказал ветер.

— А ты будешь сильно дуть?

— Фью! Еще как!

— И погонишь листья прочь?

— Сначала я сделаю так, чтобы они кружились и танцевали в воздухе, — сказал ветер. — А потом, когда я вырвусь из леса, я заставлю их лететь очень быстро.

— А что еще ты можешь? — спросила Эмили.

— Х-ха! — ответил ветер, и весь лес зазвенел от его ликующего возгласа.

— А ветки ты можешь заставить летать? — поинтересовалась Эмили.

— Что ветки! Я могу швырять целые деревья, — сказал ветер. — Но и это еще не все!

И тут весь лес понял, что его тайна гораздо больше.

— Ты, наверное, можешь отнести на юг всех диких гусей? — попыталась догадаться Эмили.

— Не только.

— И прогнать айсберги далеко в море?

— Ха-ха! — сказал ветер. — Еще лучше.

И пока Эмили сидела и думала, сквозь огромную тускло-синюю фигуру проскочила снизу вверх какая-то мерцающая искра, похожая то ли на звездный свет, то ли на смех. Лес притих. Впрочем, ветер казался Эмили довольно веселым… и тут ей на ум пришла восхитительная мысль. Правда, она не была уверена, что ее догадка верна, и решила, что лучше спросить.

— Что же еще ты можешь делать? — медленно проговорила она.

— Я отправлюсь в города! — торжественно сказал ветер.

— И чем ты там займешься? — спросила Эмили, чьи веселые подозрения еще больше окрепли.

Мерцающие искры снова пробежали по огромной фигуре ветра, и как раз тогда, когда казалось, что он больше не в силах хранить свою тайну, девочка снова спросила:

— Что ты будешь делать в городе?

И в глубокой лесной тишине прозвучал громкий ответ ветра:

— Я буду срывать с людей шляпы! — воскликнул он во все горло.

— Я так и думала, — сказала Эмили.

— Срывать шляпы и катать их по улицам! — прокричал ветер.

— Вот будет весело! — согласилась Эмили, и оба вприпрыжку побежали к западной окраине леса.

Мистер Альфред Джерк работает в магазине, слишком большом, чтобы назваться просто «магазином». Говорят, там продается все, и я почти уверен, что так оно и есть. Как-то раз, рассказывает Джерк, приходит покупатель, хочет приобрести стол. Это было уже почти два года назад, но Джерк запомнил все до мелочей, так как уж очень необычный стол понадобился покупателю. Допустим, звали его Тейверс. Искал он стол вроде бильярдного. «Пожалуй, — сказал он, — мне подойдет бильярдный стол». Но у стола должны были быть определенные параметры.

Джерк, полагая, что у покупателя дома все равно недостаточно места, чтобы поставить полноразмерный бильярдный стол, показал ему несколько маленьких бильярдных столов, но ни один из них не подошел. Оказалось, что он хотел бы стол чуть короче обычного бильярдного, а может быть, даже и такой же длины, разве что он должен быть на фут шире. Ширина бильярдных столов обычно шесть футов, и, само собой, Джерк пообещал ему стол шириной ровно шесть футов. Но покупателя это не устроило, стол должен был быть непременно семи футов шириной. И мало-помалу Джерк склонился к мысли, что магазину Хэтби и Гейтера понадобится сделать специальный заказ.

Понятно, что намного проще продать что-то, что производится на фабрике сотнями, нежели заказывать что-то специально, и Джерк пытался убедить покупателя приобрести обычный готовый стол. Но ничего не вышло. Выяснилось, что тот вовсе не собирается играть на нем в бильярд, и это окончательно истощило запас доводов мистера Джерка, которые были основаны на убеждении, что стол предназначен для бильярда. Нет, клиент хотел стол, чтобы постелить на него шкуру.

Какую шкуру, спросил мистер Джерк. Тигровую шкуру. А каковы ее точные размеры? Тут мистер Тейверс замешкался. Где-то десять — одиннадцать футов в длину и почти семь футов в ширину. Он намеревался держать шкуру на столе, чтобы по ней никто не ходил, не топтал ее и не портил. А затем выяснилось, что и тигра-то у него пока нет, но вскоре он отправится в Индию, чтобы такового подстрелить.